– Надя? – удивился он, тут же переводя взгляд на отдел компакт-дисков. – Ты что-то хочешь найти? Помочь?
Я попросила последний номер «Рок-сити» и полистала его, совершенно не соображая, на что смотрю. Краем глаза я видела, что парень делает Жене какие-то знаки. Ну вот, меня наконец заметили. Глупее себя вести я просто не могла. Теперь сразу стало ясно, что я боюсь объясняться.
– Спасибо, – я вернула журнал продавцу. – С наступающим тебя!
– Тебя также, – откликнулся он, но довольно неуверенно. Конечно, он понимает, что происходит. Если все стало известно Мите, то через него узнал весь магазин. Я подумала, что мужики все-таки сволочи, хотя имела в виду всего одного мужика. Неужели Женя не мог держать язык за зубами и не болтать о том, что бросил меня? Ведь все равно собрался увольняться – разве трудно было потерпеть несколько дней?
Девица все еще стояла возле прилавка. Подходя, я расслышала, что она спрашивает последний диск «Гарбадж», а Женя отвечает, чтобы та зашла ближе к вечеру – диски как раз привезут со склада. Девица вздыхала, томно облокачивалась на прилавок и снова начинала рассматривать товар. Мне было ясно, что она ничего не купит, просто зашла поболтать с симпатичным молодым продавцом. Но на нее я как раз не злилась. Зато была безумно зла на Женю.
Конечно, все это было написано у меня на лице, потому что он, похоже, испугался. Во всяком случае, в глазах мелькнул страх – на очень короткий миг. А потом Женя взял себя в руки и отошел в другой угол прилавка, оставив девицу рассматривать товар в одиночестве. Я поняла – ему не хотелось, чтобы нас подслушали. Мне даже стало смешно – неужели он думает, что я устрою ему шумный скандал?
– Извини, я сейчас, – тихо сказал он мне и отвернулся к музыкальному центру у себя за спиной. Поставил какой-то диск, сделал звук погромче. Я следила за его руками, он все делал страшно медленно – раскрывал футляр, нажимал кнопки. Ясно, тянет время. Ох, как же ему не хочется объясняться!
Девица, наверное, удивлялась, глядя в нашу сторону, а она то и дело сюда поглядывала. Если я покупательница – почему ничего не прошу показать? А если знакомая – почему тогда мы стоим по разные стороны прилавка, глядя другу другу в глаза, и молчим? Я-то молчала, потому что очень хотела послушать, что он сам мне скажет. А он… Ему было нечего мне сказать. Когда пауза затянулась дольше минуты, я это поняла. И решила действовать сама.
– Я хотела спросить, как быть с твоими вещами? – заявила я.
– С вещами? А, да… – Женя как будто ожидал чего-то другого и немного растерялся. – Я заберу их… Потом как-нибудь.
– Почему не сейчас?
– Сейчас времени нет.
Я хотела спросить, на что же у него уходит столько времени, но девица не вытерпела и подозвала Женю для консультации. Теперь ей понадобилось узнать, сколько стоит последний диск какой-то девичьей группы. Женя принялся искать этот диск, и даже по его спине я видела, что он мечтает о том, чтобы мы ушли. Обе – и навсегда. Я-то, конечно, могла так поступить – повернуться и уйти. И это было бы правильно и красиво. Потом, пару лет спустя, я, возможно, вспоминала бы об этом с гордостью, считала личной заслугой. И ничего бы не произошло…
Но я осталась. Минут через пять Жене удалось отделаться от девицы. Когда она спросила, есть ли у них диск какой-то русской группы, он с облегчением отправил ее на второй этаж. В его отделе были представлены только зарубежные группы и исполнители.
– Голова совсем не соображает, – сказал он, снова подходя ко мне. – Перед Новым годом все будто с ума посходили. Тебе повезло, выдалось затишье. Самое худшее начнется к вечеру.
– Да, мне повезло, – язвительно ответила я.
Он, наверное, и сам понял, что сморозил глупость, но ни извиняться, ни поправляться не стал. Казалось, Женя опять собирался замолчать, и я снова перехватила инициативу:
– Знаешь, я думала, что тебе дорога твоя коллекция. Ты же так с ней носился, а взял всего четыре диска. Остальное тоже заберешь позже?
Он измученно посмотрел на меня:
– Ты не поверишь, но в последние дни у нас такой наплыв покупателей, что мне уже не до музыки. Даже во сне я кому-то ставлю диски.
– А кстати, где ты спишь?
Он не стал уклоняться от ответа и коротко сообщил:
– У друга.
– А… – Я слегка задохнулась от обиды. Значит, по его мнению, с меня хватит и такого объяснения? Ладно, пусть! И я спросила, знает ли хотя бы его мама, где он проводит время?
– Ой, Надя, с мамой я разберусь сам, – пообещал он, и я видела, что он опять возмечтал от меня отделаться.
– Ну, знаешь ли, ни твоя мама, ни Шура не знают, что мы расстались, – я заговорила громче, потому что из динамиков понеслось соло на гитаре, и мне приходилось перекрикивать солиста. – Вчера я позвонила им, хотела узнать, может быть, ты там…
– Ты сказала, что я ушел?
Да, теперь он точно испугался. Глаза как будто ушли в тень – в такие минуты мне никогда не удавалось поймать его взгляд.
– Значит, ты боишься им это сообщить? – издевательски спросила я. – Думаешь, они очень расстроятся? Будут тебя ругать? Ладно, хочешь – я возьму все на себя? Все равно уж – раз ты и от них скрываешь, куда переехал, общаться с твоей мамой придется мне.
И тут он сделал одну вещь… Он никогда раньше этого не делал. В общем-то тут не было ничего не-обычного… Многие мужчины так делают… Только вот он – никогда, да и время было неподходящее – мы все-таки расстались. Да и место – магазин… В общем, он поцеловал мне руку – схватил запястье и крепко поцеловал. Я опешила. Мне показалось, что он сошел с ума – что это было, откуда, почему?!. Никогда в жизни он не целовал мне рук. Может, потому, что у нас все началось с дружбы, а друзьям рук не целуют. И мы были почти ровесниками, он всего на год старше. И кстати, мне вообще не нравится, когда женщинами целуют руки. Ни в кино, ни в жизни. В этом всегда есть что-то очень фальшивое. Если мужчина поцеловал мне руку, да еще при первом же знакомстве – я сразу начинаю относиться к нему с подозрением. И то, что Женя выкинул такое под занавес…
– Надь, я тебя очень прошу, – он оглянулся по сторонам, проверяя, не следят ли за нами другие продавцы. Но тех осаждали покупатели – только у нашего отдела было пусто. – Я умоляю тебя, пока ничего им не говори, ладно? Говори, что мы по-прежнему вместе! То есть вообще ничего на эту тему, договорились?
Он все еще сжимал мою руку.
– Ты с ума сошел? – спросила я.
Его пальцы сжались так сильно, что я почувствовала боль. Но у меня даже мысли не возникло вырвать у него руку – у меня вообще не осталось ни одной разумной мысли. В голове крутилось одно – с ним что-то происходит, что-то странное, нехорошее. Особенно мне не нравились его глаза, я по-прежнему видела в них страх – глубоко загнанный, но такой явный!
– Договорились? – спросил он.
Диск прокрутился до конца, и стало неожиданно тихо. Теперь я заметила, что на нас смотрят. И покупатели, и продавцы из других отделов. Покупатели, должно быть, приняли меня за воровку – ведь Женя схватил меня за руку. А продавцы ждут, когда мы наконец подеремся… Или начнем целоваться.
