От этих вычислений у него голова шла кругом. Он всю ночь пил кофе, курил больше обычного и почти не спал.
Как перед шахматным турниром. Но ни один турнир не заставлял его так волноваться. Под утро он припомнил, что когда-то писал маленькую статейку про средства личной защиты — те, за которые несчастную жертву, решившую обороняться, не судят. Поразительный альтруизм по отношению к бандитам — закон оберегает их здоровье! Жертве не дозволяется защищаться слишком активно, превышать так называемую меру самообороны…
Сирена относилась к самым безобидным средствам — просто личная сигнализация. Она проста в обращении — справится и ребенок. Незаметна — не привлечет внимания убийцы. Главное, чтобы Милена успела сжать кулак…
Его мороз по коже продирал, когда ему приходило в голову, как непредсказуемо может обернуться его задумка. А если они опоздают и найдут за кулисами только труп девочки?! Получится, что он помог убийце ее уничтожить, создал ему все условия… На какой-то миг он испытал сильнейшее искушение пойти в милицию, все рассказать, попросить вмешаться… Пусть они сами опрашивают всех актрис театра, таскают их на допросы, проверяют алиби…
Пусть пройдет еще месяц, даже больше, но в конце концов убийц найдут… Может быть. Именно это «может быть» и отрезвило его. "Пока их будут искать, опасность для девочки увеличится во много раз. Она может опознать того подонка, он это понимает, так же как его сообщница.
Правда, им станет ясно, что имени девушки Милена не знает. Но как только начнутся повальные допросы и выяснения алиби, на Милену откроют настоящую охоту. Только я уже ничем не смогу ей помочь…"
Он нажал кнопку, и сирена разом замолчала. Звонок телефона показался ему совсем слабеньким по контрасту столько что слышанным воем. Он схватил трубку и поздоровался с Татьяной. Она была в хорошем настроении, меланхолию как рукой сняло.
— Спектакль завтра, — радостно сказала женщина.
— Как завтра? — оторопел он. — Так скоро?!
— А чего ждать? Чем скорей, тем лучше. Вчера после поминок все наши мобилизовались — куда там! Их так разозлили Иркины родственнички, что они все решили прийти на спектакль. А родственников не звать. Да те и не пойдут, нужна им эта Япония! Вот если бы им туда путевочки подарили, на халяву…
Михаил занервничал:
— Мне кажется, лучше перенести хотя бы на четверг, ребята не успеют подготовиться…
— Они всегда готовы, сами сказали. Я сейчас звоню Наташе, чтобы она всех известила.
— Но ребята давно не играли, нужно порепетировать…
— Ничего, соберутся завтра пораньше и отрепетируют в лучшем виде. Пусть сами решают, нужно им это или нет — я не вмешиваюсь, ничего в этом не понимаю. Они же у нас умные, как-никак — профессионалы! — издевательски фыркнула она.
Тут Михаил впал в самую настоящую панику. Если актеры будут еще и репетировать перед спектаклем, ему и подавно не уследить за девочкой. Ее могут убить еще до того, как поднимется занавес. В суматохе спешной репетиции многое пройдет незамеченным. Особенно исчезновение безвестной, ни с кем не дружившей статисточки.
— А как же публика?! — воскликнул он. — Мы же еще не решили, какую пускать публику!
— Я решила, — директорским тоном, перед которым были бессильны любые возражения, отрезала Татьяна. — Мы все кончали педагогический, многие так и работают в школах, а Никита стал преподавать в нашем же институте. Так что каждый приведет с собой сливки общества из своего заведения. В том числе и учащихся. Сейчас как раз везде сессии, экзамены, отказать преподавателю побоятся. Я и сама так сделаю. Уже составила список старшеклассников, они все согласны.
— Но это шантаж!
— Ничего страшного, пусть приобщатся к культуре.
Совсем уже очумели от телевизора! К тому же завтра никаких билетов не будет. Вход бесплатный. По приглашениям. А Наташе я скажу, что все актеры имеют право бесплатно привести своих родственников. Последний спектакль, пусть не теряют возможности заснять на сцене своих деток! Уверяю вас — все сбегутся с фотоаппаратами!
Последним аргументом служило то, что Татьяна уже получила из фотомастерской портрет Ирины, сделанный по срочному заказу и обрамленный красивым черным багетом. Тут уж ему нечего было сказать Он только попросил, чтобы спектакль назначили на более позднее время.
У него в голове пронеслось расписание уроков немецкою, составленное Виктором Эдуардовичем. Среда, шестнадцать тридцать… Урок будет до пяти. Оттуда до театра — еще минут двадцать… Нужно успеть известить Милену, передать ей сирену, письмо с инструкциями… Только бы ома не струсила, только бы ей удалось сбежать от родителей… И никак ее не поддержишь, никакой обратной связи; если спектакль состоится завтра! Наташа передаст письмо, и на этом контакты кончатся…
Татьяна успокоила его:
— Назначила на шесть Я решила, что это мероприятие не для первоклассников, придут люди взрослые, что лучше начать попозже. Сами-то придете? Приход, г обязательно! Потом немножко выпьем, я уже кое-что при думала.
«В этом я не сомневался, выпить ты любишь», — подумал Михаил и дал отбои. Он стал спешно названивать Наташе. Ноу нее было занято — видимо, директриса сдержала слово и теперь звонила девушке, которая давно уже сделалась чем-то вроде негласной старосты театра. Бросив трубку, он начал писать письмо для Милены. Ему многое нужно было сказать — и как можно короче, чтобы девочка успела все прочесть и не запуталась. «Только бы ей удалось сбежать», — твердил он про себя. Но при этом и сам не знал, чего хочет больше — чтобы девочка участвовала в этом опасном мероприятии или чтобы ей пришлось остаться дома. Михаил знал одно — если она погибнет или еще как-то пострадает, он никогда себе этого не простит.
Это не шахматы, он борется не за кубок. За чужую жизнь.
Наташа тоже была в панике, когда перезвонила ему через десять минут. Она закричала:
— Мы же ничего не успеем! Неужели завтра? Я пыталась ее отговорить, но она не слушает, твердит, что зрители придут, что уже все извещены…
Теперь Михаилу пришлось взять себя в руки и внушать девушке, что чем скорее все это случится — тем лучше. И она вполне успеет на урок немецкого. Но теперь многое будет зависеть от самой Наташи. Ее задача — передать письмо и сирену. Услышав про сирену, Наташа немного успокоилась. Как видно, девушке это приспособление показалось вполне надежной защитой. Михаил рассчитывал на него очень мало. Да, паника поднимется… Если только Милена успеет нажать на кнопку.
Они уговорились, как будут действовать. Завтра им вряд ли придется много общаться. Нельзя показать, что они заодно. Наташа идет на урок, встречается с Миленой, и после этого она должна дать девочке возможность убежать. Как это сделать? Михаил посоветовал отвлечь внимание Виктора Эдуардовича, чтобы Милена в это время успела улизнуть из квартиры.
— У меня есть кассета с немецкими народными мелодиями, друзья как-то подарили для смеху. Вот ее и принесешь своему учителю, попросить, чтобы он перевел тебе слова какой-нибудь песни. Скажем, второй. Милая тирольская песенка, ее поет девочка. У Милены есть плейер, это я точно знаю, она его ко мне приносила. Идеально будет, если он заткнет себе уши наушниками и включит кассету.
