— Я здесь новенькая? — словно не веря своим ушам, уточнила Настя.
— Да-. Тебя даже через бухгалтерию еще не провели.
— Может, у тебя память отшибло? — так же недоверчиво спросила Настя. — Может, ты не помнишь, с чего начиналась фирма? Может, ты, забыла, что я вообще-то уже работала здесь?
Алиса выслушала ее селе заметной улыбочкой. Взглянула на экран, щелкнула «мышкой» и почта приветливо сказала:
— Но кофе кому-то надо варить.
Настя сделала два глубоких вдоха — один за другим, чтобы успокоиться. Поинтересовалась, кто варил кофе, пока не появилась она. Выяснилось, что после упразднения секретарши ее несложные обязанности разделили между собой оставшиеся сотрудницы. Факсы отправлял сам Петр. А кофе… Каждый делал его для себя по своему усмотрению. Но это всех отвлекало от работы, и Алиса считает, что кто-то должен взять на себя эту пустяковую обязанность. Кому же, как не Насте? Она человек новый, пока не вошла в курс дела. А разнося кофе, она заодно наладит отношения со всеми сотрудниками.
— Так я должна всех обслуживать?!
Алиса ответила, что та наконец правильно, ее поняла.
Настя молча повернулась к ней спиной и вернулась на свое рабочее место. Полчаса в комнате стояла тишина. Однако Настя только делала вид, что работает. У нее в глазах темнело от ярости, которая не нашла выхода. «Мерзавка, проститутка! — ругалась она про себя, изредка поглядывая на Алису поверх своего монитора. — Спала с моим мужем на глазах у всей фирмы, а теперь качает права! В конце концов, я не позволю… Это Валерка виноват, что я теперь не в курсе дела, а ведь я не хотела отсюда уходить, — не хотела бросать работу!» ;Алиса встала и вышла. Только теперь Настя смогла вернуться к работе — ей сразу стало легче дышать, когда она избавилась от присутствия ненавистной начальницы.
Но вскоре ее внимание привлекли громкие голоса, доносившиеся из-за стены. Там, за перегородкой, был кабинет ее мужа. То есть теперь Петра….
До нее донеслось собственное имя. Алиса выкрикнула его с такой ненавистью, что Насте стало жутко. Все-таки нельзя заводить врагов, едва устроившись на работу… Она вдруг ясно поняла, как непрочно ее положение. Денег нет как нет, пропали с концами. Следователь говорит, нужно потерпеть. А разве она не терпит? Разве не старается выпутаться, разве не пошла работать? Но до зарплаты еще далеко, в банке денег нет, они все ухнули в квартиру, а что осталось — украдено… Занимать она не умеет и не любит Придется продать единственную уцелевшую от грабежа драгоценность — аметистовую булавку для галстука… Да и ту, скорее всего, возьмут на реализацию. А чтобы получить деньги сразу, придется здорово сбавить цену. А дома двое детей. А тут — Алиса…
Та вернулась в кабинет злая, румяная после перепалки и, усевшись в свое кресло, не глядя на Настю, бросила:
— Зайди к Петру. Он желает тебя видеть.
Настя для виду посидела за компьютером еще минут пять. "Только не показывать, что мной можно вертеть, — проносилось у нее в голове. — Пусть не воображает…
Дрянь такая! Я ее еще поставлю на место!" Наконец она встала и вышла.
— Запри дверь, — попросил Петр, когда Настя зашла в кабинет. Женщина без возражений повернула ручку замка. Этого человека она знала давно и не боялась, что этот вызов — только повод для приставаний. Петр предложил ей сесть, но Настя отмахнулась:
— Не хочу, насиделась.
Она продолжала расхаживать по кабинету, потом остановилась у окна и осмотрела деревце в керамическом горшке. Это было авокадо, она сама вырастила его из косточки и принесла в кабинет к мужу. Теперь деревце вымахало в высоту больше метра и выпустило фонтан широких глянцевых листьев. Настя обратила внимание, что деревце как-то косо сидит в горшке. Тронула тонкий зеленый ствол и вскрикнула от ужаса — авокадо сломалось.
Он не переломился окончательно, верхняя часть держалась на тонком волоконце . Но все равно это был конец.
— Да как же я так… — проговорила она, бессмысленно пытаясь составить вместе обломки, ко ее остановил голос Петра:
— Это не ты сломала. Это Алиса. Только что.
Настя обернулась:
— А ты что — спокойно смотрел?!
— Да это в один миг случилось, я не успел помешать.
Потом пытался приставить, да, видно, все, придется выбросить…
— Вот гадина! — в сердцах воскликнула женщина. — Да что она ко мне прицепилась! Я работала тут еще раньше ее, а теперь эта стерва требует, чтобы я варила всем кофе!
— Настенька, это еще не самое худшее, — вздохнул Петр. — Сядь, пожалуйста. Сядь! У меня голова кругом…
Она наконец поняла, что он не шутит — виду нового директора в самом деле был совершенно больной. Настя опустилась в кресло и расправила на коленях короткий алый подол. Петр, стараясь на глядеть на нее, принялся объяснять, что Насте следует поумерить свои амбиции, начинать с малого, что он все прекрасно знает и понимает, что ей теперь нелегко, но сейчас так трудно найти работу, и ей нужно быть осторожней. Она слушала и понимала — он ходит вкруг да около, а самого главного говорить не желает. Наконец Настя не выдержала:
— Это все из-за Алискиного скандала? Неужели это так важно? Побесится и утихнет. Я сама с ней справлюсь, не вмешивайся в наши склоки.
Он уронил на стол карандаш, который до этого вертел в руках. Зачем-то попытался его поймать, но карандаш покатился по столу и упал к Настиным ногам.
— Настенька, беда в том, что она не желает, чтобы ты здесь работала. Я-то очень тебя ценю, знаю про все твои таланты… Верю, что ты ценный сотрудник, но Алиса…
— Я не понимаю! — воскликнула она. — Ты ведь можешь ее уволить, если она устраивает тебе сцены! Припугни ее! Сам говоришь, что сейчас трудно найти работу и ей не нужен конфликт!
Он невесело улыбнулся:
— Да, хотел бы я ее припугнуть. Только все выходит наоборот. Она меня сейчас припугнула. Не ожидал я от нее.
Представь, Алиса заявила, что, если тебя немедленно не уберут из фирмы, она донесет в милицию, что у Валеры был незарегистрированный пистолет и мы об этом знали.
Настя остолбенела. Насчет этого пистолета у них уже был разговор с Петром. Она сообщила, что не стала извещать следователя об этом оружии, чтобы не подставлять Петра. Тот поблагодарил. Хотя он сам предоставил ей полную свободу выбора, но все-таки было видно — ему не хочется давать показания по этому вопросу. Настя и сама сообразила, что у Петра могут быть неприятности из-за пистолета. Хотя оружие не его, но он про него знал и не должен был молчать…
— А откуда знала Алиса? — выдавила она.
Тот не ответил. Она и сама поняла, что вопрос лишний. Хотя муж надеялся, что с Алисой у него все кончено, но, видно, дело обстояло не так… Да она и не вытаскивала из него правды. Ей давно уже стали безразличные похождения супруга. «Это все из-за его мамаши, — оправдывала его Настя. — Другие мужики гуляют до свадьбы, а ему не удалось. Вот он и отыгрывается — почуял свободу. Мне-то до его мамочки далеко… А она теперь большой роли не играет».
