— Не думал на эту тему. Я Лыгину всегда говорил правду в глаза. Мы ругались иногда до невозможности. И сейчас, если бы он вдруг ожил благодаря своим сатанинским штучкам, я дал бы ему по морде за молитвенник. Вырезать заупокойную мессу для своих делишек! Это он не зря сделал. Тоже для жертвоприношения. Жизнь без смерти, понимаешь? Взял бы обычный современный молитвенник и кромсал на здоровье. Нет, испортил раритет. Синдром шимпанзе… Шуточка в его духе… — У Олега заметно заплетался язык. Он как-то сразу опьянел. — Дал бы по морде, но убивать?! Нет, нет… — Мужчина усмехнулся. — Тем более он мне задолжал за книги. Сегодня об этом узнала Светлана. Вот крику было! Взвилась до потолка. Ни книг, ни денег я не увижу, разумеется. Плакали мои две тысячи евро. — Олег отщипнул еще кусок хлеба и снова потянулся к бутылке. — И похороны — веришь? — тоже целиком оплачиваю я. У Светланы денег нет. Хронически. Сколько я ей возил алименты от мужа, столько она мне на нищету жаловалась. А какая у нее машина, видела? Несколько шуб. Драгоценности. Квартиру трехкомнатную Лыгин ей оставил, хотя она к ней ни малейшего отношения не имела. Это его родителей наследство. И все ей мало. И все-то она ограблена, обижена… И с похоронами действует точно по прежней схеме: «Пусть платят те, у кого деньги есть, а я нищая!» Уже обзваниваю знакомых, прошу деньги на похороны. Меня скоро начнут спрашивать, не сын ли я Лыгину!
Александра вздохнула:
— Получается, нет разницы, состоятельный человек умирает или последний бедняк. У нас в подъезде вчера скончался старый реставратор. Да-да, тот самый, к которому я хотела зайти, когда ты повез меня на дачу. Тоже собираем на похороны…
— Вот совпадение! — воскликнул Олег. — Я не знал беднягу, но все равно возьми, чем могу…
С благодарностью приняв деньги, Александра присоединила их к тем, что получила от Эрделя, пояснив:
— Вот, Евгений Игоревич тоже едва знал покойного, а деньги дал.
— Евгений Игоревич? — вопросительно взглянул Олег.
— Эрдель, — уточнила Александра. — Знакомы?
— Чур меня! — Мужчина сложил кулак и выставил пальцы «рожками», сделав жест, отгоняющий сглаз. — Да он жулик! Надул меня раз, да так злостно. И за покупку не все выплатил, и хорошую сделку сорвал, и еще не одну гадость потом подстроил. А у тебя с этим аферистом что за дела?
— Пересекаемся время от времени. — Александра, озадаченная такими нелестными высказываниями в адрес человека, которого она знала давно и с хорошей стороны, отвечала суховато.
— Держись от него подальше. — Олег придвинул стул к ней вплотную. — И знаешь, Саша, я хотел тебе сказать…
Шестым чувством она угадала, о чем сейчас пойдет речь. Горячее, пахнущее дорогим коньяком дыхание мужчины щекотало ей шею. Александра поежилась.
— Ты говоришь, что сейчас одна… Я тоже один… Ты мне нравилась всегда.
— Нет, этого не нужно, — пробормотала она, не глядя на него.
— Почему? — На ее предплечье легла рука, оказавшаяся вдруг очень тяжелой. — Почему, Саша?
Отодвинув стул, женщина резко поднялась и отошла на шаг:
— Не знаю, не спрашивай. Сейчас между нами ничего не может быть. Дай мне время подумать…
Олег смотрел на нее, покусывая губы. Вид у него был уязвленный.
— Признайся наконец, что ты с Лыгиным не просто дружила! — В голосе Буханкова слышалась досада, замаскированная под иронию. — Ты всем твердишь, что у вас были чисто деловые отношения, но я же вижу, где собака зарыта. Я понимаю больше, чем ты думаешь!
— Болван! — Александра отвернулась. — Ты сам все портишь, я ненавижу сцены!
Олег тоже вскочил и подошел к ней:
— Ну хорошо. Я поверю тебе и ни словом больше ни на что не намекну. Какое мне дело, в конце концов? Я даже сам склоняюсь к мысли, что ты не была с ним близка. Знаешь почему?
— Не интересуюсь знать, — отрезала женщина.
— Ты слишком нормальна для человека, тесно общавшегося с ним. Для человека, которого он подпустил близко. Он всех заражал своим безумием. Он и меня заразил. Да-да, и меня.
— Хорошо, что ты сам это признаешь. — Александра отошла еще на шаг. Ее нервировала близость тяжело дышащего мужчины. — Ты временами производишь впечатление ненормального. Сядь и успокойся. А вообще, пора бы тебе домой. Который час?
— Половина второго. — Олег и в самом деле вернулся к столу и присел, буквально последовав ее приказу. — Но я никуда не тороплюсь. И тебе лучше бы не прогонять меня!
— Лучше? — Женщина раздраженно пожала плечами. — Я сама знаю, что для меня лучше!
«Вот поэтому и живу уже семь лет одна, — сказала себе Александра, следя за тем, как гость пытается прикурить от неработающей зажигалки, которую она все собиралась выбросить. — Рано или поздно даже самый умный мужчина пытается рассказать мне, что надо делать, а что нет. И я взрываюсь и посылаю его к черту. Что меня держит на этом дырявом чердаке? Свобода. Некоторые платят за нее кровью, я же — всего лишь одиночеством. И цена совсем невелика…»
— Возьми спички, — не выдержала она наконец. — На полке, над раковиной.
Отыскав спички, Олег раскурил сигарету и кивнул:
— Вот в этом и заключается вся сущность женского пола. Плюете в душу человеку, размазываете его по стенке, но беспокоитесь, что ему попалась сломанная зажигалка. Заботитесь…
— А ты, я вижу, любитель поплакаться, — беспощадно оборвала Александра Олега. — И нечего тут на моем примере линчевать весь женский пол. Меня бы, к слову, вполне устроило, если бы ты относился ко мне как к существу бесполому. Меньше двусмысленностей, и обид тоже меньше.
— Значит, надеяться мне не на что?
— А я похожа на влюбленную в тебя женщину? — вопросом ответила Александра. — Нет? Так не стоит тратить на меня время.
— Человек уж так устроен, — без запинки откликнулся гость. — Вечно хочется невозможного. Вот и Лыгин мечтал вкусить от запретного плода. Дорого бы я дал, чтобы узнать, добился он своего в конце концов?
Потрясенная, Александра не поверила своим ушам:
— Добился ли Лыгин бессмертия?! Но он же мертв!
— Само собой. Ведь бессмертие можно обрести лишь через смерть, — невозмутимо произнес мужчина. — Суди сама, к чему бессмертие живым? Бессмертие есть преодоление состояния смерти. Пока существует жизнь, смерти нет. И вспомни, никогда и никого при жизни не называли бессмертным. Смерть — это река, в которую нужно броситься, чтобы переплыть на другой берег существования.
— Мне непонятен смысл всего этого мудрствования, — сощурилась Александра. — К чему убивать ворон, приносить в жертву кровь девственницы, да еще заставлять эту бедную девственницу совершать убийство, если бессмертие души и так обещано человеку практически любой официальной религией на земле?
Олег выразительно поморщился:
— Это приманка. Ловушка для доверчивых овец.
