— Да ты поищи по Интернету.
— Выписывать из Японии? — покачала головой Александра. — Не могу столько ждать.
— А вдруг у кого завалялась катушечка…
Но художница отвергла этот вариант, не учитывавший особенностей ее чердачного быта. Даже если бы разрушающийся особняк, занятый под мастерские, оснастили Интернетом, у Александры все равно не было компьютера. Он даже не стоял в плане ее покупок. Альбина не раз упрекала подругу за подобную отсталость.
— Купи себе хоть дешевенький ноутбук, заведи мобильный модем… Люди устраиваются как-то! Ты торгуешь антиквариатом. Вместо того чтобы таскать в сумке тяжеленные каталоги аукционов и вечно рыться в фотографиях, можно все показать клиенту на экране…
А когда Александра отмахивалась, Альбина с негодованием замечала:
— Да ты сама — ископаемое! Кончится тем, что тебя начнут обставлять зеленые мальчишки и девчонки, только потому, что быстрее сделали клиенту предложение по электронной почте, пока ты назначала ему встречу и тащилась со своими бумажками на другой конец Москвы!
…С продавщицей Александра договорилась, как и в прошлые разы. Та обещала задавать вопрос об интересующем женщину товаре знакомым покупателям. Адрес и телефон художницы хранились в магазине уже давно.
Выйдя на улицу, Александра надвинула на лоб капюшон. Резко началась оттепель. С неба сыпал частый, мелкий дождь. Женщина завернула в книжный магазин, посмотреть альбомы. Покупать она ничего не собиралась. Все книги привозились ею из командировок, с букинистических развалов и распродаж.
Перелистывая альбом с фотографиями, она увлеклась и не сразу услышала, как кто-то ее окликает:
— Саша? Саша, это вы?
Обернувшись, женщина оказалась лицом к лицу со старым знакомым, коллекционером книг и редкостей. Именно Эрделю она в свое время так неудачно предлагала молитвенник.
— Евгений Игоревич! — В первый миг Александра искренне обрадовалась, посчитав случайную встречу чуть ли не знаком судьбы. Но тут же сообразила, что предлагать Эрделю восстановленный молитвенник некрасиво по отношению к Буханкову. «Все же, у Олега право первенства!» Запнувшись, она смущенно договорила: — Давно мы не виделись.
— Так или иначе, встретились бы на днях, — кивнул пожилой мужчина. — Идете на похороны Дмитрия Юрьевича?
— Ах, да… — Поставив обратно на полку тяжелый альбом, женщина потерла занывший висок. — А я почему-то про похороны совсем не думала… Будто его вообще хоронить не придется. Все эти игры с бессмертием…
— Покойник был человек со странностями, конечно, — Эрдель пристально смотрел на нее, — но хоронить его все же будут, как и всех прочих смертных.
— Я глупость сказала, забудьте. — Александра испугалась, что сболтнула лишнее. — А знаете, вчера умер еще один мой знакомый. Да и вы его знали, кажется? Сергей Петрович Тихоненко, у нас с ним мастерские по соседству…
— Царствие небесное, — перекрестился коллекционер. — А я, грешным делом, думал, что старик давно уж… Так что же они с Лыгиным, друг за другом подряд ушли?..
— Получается, да.
— Но хоронить их будут, конечно, на разных кладбищах, — авторитетно заявил Эрдель. — У Лыгина место рядом с родителями, на Троекуровском. А Тихоненко зароют в Подмосковье, где участки подешевле. Кстати, кому на его похороны сдавать?
Вручив Александре небольшую сумму и пообещав, если будет возможность, прийти проводить старого реставратора (женщина не сомневалась, что возможности такой не представится), Эрдель задал дежурный вопрос:
— Ну как, нет ли у вас чего новенького?
И снова она проглотила ответ, вертевшийся на языке. Пожав плечами, солгала:
— Ничего. Полный штиль. Вот, может, вскоре во Францию поеду. Там два аукциона. Привезти вам каталоги? Они уже у меня.
— Занесите, — со скукой в голосе ответил мужчина. — Вы мои предпочтения знаете. Так увидимся на похоронах.
И Александра даже не стала уточнять, какие именно похороны имеются в виду.
Она зашла еще в два антикварных магазина, ни на что особенно не надеясь, и везде оставила заказы на катушку шелка. «В Париже я бы купила шелк за час. Здесь это почти нереально. — Художница глубоко ощущала свое поражение, возвращаясь домой в промокших насквозь сапогах и сторонясь от брызг, поднимаемых машинами. — Остается ждать чуда…
Или заштопать молитвенник тем, что есть под рукой. Я могу попытаться покрасить этот проклятый белый шелк, в конце концов…»
— Олег! — воскликнула женщина, поднявшись наконец в свою мансарду и сбросив промокшую одежду. — Ну, конечно, как я не подумала!
Александра исходила из простейшего предположения, что коллекционер, кровно заинтересованный в реставрации «находки всей своей жизни», как он сам именовал молитвенник, сумеет найти катушку нужного шелка намного быстрее. Она сварила кофе, закуталась в плед, поставила ноги в шерстяных носках на обогреватель и набрала номер Олега.
Тот ответил не сразу. Александра уже была готова сбросить вызов, когда услышала раздраженный голос:
— Ну что, что?!
— Извини… — с запинкой выговорила она. — Я некстати?
— Около того, — так же неприветливо бросил мужчина. — Ты хоть понимаешь, как я занят?! Занимаюсь похоронами, какими-то никому не нужными поминками… У Лыгина и друзей-то не было! Поминать такого — чертей смешить!
— Постой, постой, я ведь по делу… Подумала, что ты заинтересуешься. Знаешь, Лиза отдала мне вырезанные страницы из молитвенника!
Повисла пауза, по истечении которой Александра услышала, как собеседник хрипло откашлялся.
— Она нашла страницы на даче, в кабинете отца. Я все пересчитала, сличила… Молитвенник теперь цел!
— Хорошо. — Голос был почти неразличим в трубке.
— Проблема только в том, как их вшить. Иглы у меня есть, к счастью. Они очень редкие, сами — антиквариат. Но нет пустяка, шелка нужного оттенка. Помнишь цвет пергамента? Вот такой шелк мне нужен. И конечно, японский, самый тонкий и прочный, он будет невидим в швах. А уж зашить я сумею идеально! Знаешь, если потом затереть швы, они будут совсем неразличимы!
— Поверить не могу… — Олег заговорил громче: — Я торчу на кладбище и вместо вдовы выясняю, кто, когда и по какому праву передвинул оградку, так что Лыгина придется хоронить чуть ли не на дорожке… А ты звонишь и делишься горем — нет шелка нужного оттенка! Бред!
— Не злись, — смутилась женщина. — Я знаю, что влезла некстати… Но понимаешь, я могу привести молитвенник в прежний вид. А ты мог бы купить его, пока наследница не потребовала книгу! Купить недорого, прямо скажем. Потому что я от имени Лыгина все еще имею право продавать его вещи за любую цену. Но учти, как только молитвенник перейдет к Лизе, цена повысится! Там уж решать будет Светлана!
В трубке послышался звук, похожий на подавленное рыдание.
