– В чем дело?
Она подпрыгнула от радости – дверь следующей комнаты, куда она как раз собиралась заглянуть, отворилась, и оттуда выглянул муж Ольги. Взъерошенный, мрачный, он больше не испускал пугающих стонов, зато от него отчетливо пахло анисовой водкой. Таня бросилась к своему англоговорящему спасителю:
– Умоляю, проведите меня к вашей дочери! Я дала ей поиграть вещь, которую надо показать полиции! Это срочно, прошу вас! Я даже не буду входить к ней, вы сами заберите. Маленький медальон на золотой цепочке, в виде черепашки...
Вдовец бросил несколько слов матери, та раздраженно повела плечом и бесшумно исчезла. Он прошел до конца коридора, осторожно отворил дверь, за которой виднелся слабый свет ночника, и скрылся в комнате, которая, как надеялась Таня, была детской. Его не было несколько минут, но девушке, забывшей часы наверху, они показались невыносимо долгими. Она уже всерьез опасалась, что полицейским надоест ждать и они уедут, когда хозяин снова показался в коридоре и прикрыл за собой дверь.
– Я не могу найти никакого медальона. Подождите до утра.
Вид у него был такой подавленный, а голос такой усталый, что при других обстоятельствах Таня не решилась бы настаивать... Но не при этих. Она снова сложила руки в молитвенном жесте:
– Прошу вас, поищите лучше! Это нужно для расследования убийства... Для вас же!
– Что? – Мужчина смотрел сквозь нее слезящимися красными глазами, его заметно пошатывало. – Вам что-то известно о том, кто это сделал? Вы что-то знали и молчали?
– Нет, но этот медальон поможет найти убийцу! – Таня от души надеялась, что так и будет. Для нее этот медальон был прежде всего гарантией безопасного ночлега под охраной всего полицейского отделения Каристоса. – Если бы мне было известно, что такое вообще может случиться... Я бы не выпустила Ольгу из дома! Но мы же не могли предвидеть...
– Она никогда не говорила мне правды! – заплетающимся языком признался мужчина и снова нажал на дверную ручку. – Никогда! Думаете, я не знал, что она меня обманывает?! Я знал, давно знал, мне нужно было только имя, но мне так и не удалось...
Его мутный взгляд остановился прямо на девушке, но вряд ли он сознавал, кто перед ним. Сорванным, охрипшим голосом он бормотал:
– Ей было скучно со мной, вот и доигралась! Оставить ребенка на меня и на мать, убежать на весь вечер, ездить по кафе, вернуться под утро, пьяной... Вот что ей было интересно, а не я, не дочка, не семья! Соседи, друзья часто мне говорили: «Мы видели твою жену там-то и там-то... Она выпила слишком много...» А я слушал и кивал, и делал вид, что мне все равно... Что ж, она получила, что хотела! Кто ей подарил этот медальон? Она вам рассказала? Надо найти этого типа!
– Найдите сперва медальон! – Таня в панике прислушивалась. В доме было тихо, и она больше всего боялась, что полиция уже уехала. Это было бы катастрофой – одна мысль о том, что придется переночевать в этом доме, доводила ее до озноба.
Вконец раскисший вдовец послушно исчез в комнате дочери. Спустя минуту там зажегся свет и послышался недовольный сиплый голосок разбуженного ребенка. Зоя спросила о чем-то, отец прикрикнул на нее по-гречески, раздался шум отодвинутого стула, потом стук, будто что-то уронили. Таня не выдержала и заглянула в детскую:
– Только, ради бога, ничего ей пока не говорите! Попросите отдать медальон! Я его ей не дарила, только дала поиграть.
– Зоя говорит, никакого медальона у нее нет, – сообщил отец, продолжая шарить на полках шкафчика с игрушками, то и дело роняя что-нибудь на пол. Девочка вертелась вокруг него босиком, в длинной ночной рубашке и поднимала своих кукол, непрерывно что-то щебеча и пытаясь заглянуть в лицо отцу. Наконец тот захлопнул дверцы шкафа:
– Ничего тут нет. Может, она уже вернула вам медальон?
– Что вы... Он у нее! – У Тани предательски похолодела спина. Поймав на себе неприязненный, упрямый взгляд девочки, она поняла, что расставаться с медальоном маленькая мошенница не собирается. Хуже всего было, что отец решительно закончил поиски:
– Подождем до утра, тогда осмотрим комнату получше. А вообще, вы сами виноваты! Зачем давать ребенку такую ценную вещь? Это не игрушка! Она могла потерять медальон во дворе, перебросить через забор на улицу... Теперь ни за что не признается!
– Я уверена, что Зоя спрятала медальон! – воскликнула девушка. Переступив порог детской, она опустилась перед девочкой на корточки и заглянула ей в глаза. Та стоически выдержала ее взгляд, прижимая к груди охапку кукол и мягких игрушек. Вид у нее был одновременно невинный и недовольный. Если бы Таня сама не дала ей медальон, она бы первая поверила, что ребенок ничего не скрывает.
– Пожалуйста, отдай мне эту черепашку! – она смотрела девочке в глаза в отчаянной надежде, что в той проснется совесть. – Она мне очень нужна! Я буду плакать, если ты не отдашь!
«Внушали ей хоть какие-нибудь принципы или нет?! Говорили хоть раз, что брать чужое нехорошо?! Или... Или она меня не поняла и решила, что я подарила ей черепашку, а теперь пошла на попятный?!» Таня протянула ладонь и как можно ласковее попросила:
– Положи ее вот сюда, а я тебе за это подарю большую красивую куклу. Очень большую, с тебя ростом! Ты меня понимаешь?
– Хватит, – мужчина тронул ее за плечо, и Таня, вздрогнув, подняла к нему лицо. – У нее ничего нет, она бы уже отдала. Мы и так ее разбудили, теперь придется звать мать, чтобы та ее укачала.
– Но мне обязательно нужно...
– А ей обязательно нужно выспаться! – Теперь он, не стесняясь, тряхнул девушку за плечо, и та ошеломленно поднялась. – Забыли, какую новость я ей должен сообщить утром?! Или возьмете это на себя?!
– Простите!
Таня, не оглядываясь, выскочила в коридор. Прежде чем войти в столовую, она полминуты постояла, репетируя речь и стараясь унять бешеное биение сердца. От ее спокойствия и убедительности сейчас зависело все. Полицейские должны были ей поверить! Наконец, она сочла, что достаточно контролирует свои эмоции. Толкнув дверь, она вошла в столовую...
В переполненной пепельнице еще дымился окурок, дверь во двор была открыта настежь. Таня на ватных ногах пересекла комнату, безлюдный двор, отворив калитку, выглянула на улицу. Полная луна освещала ее ярче любого фонаря, улица просматривалась от начала до конца. Полицейских машин на ней не было.
«Они решили, что я рехнулась от страха и несу бред, и нет у меня никакой улики! Хотя здесь-то они правы... Проклятая девчонка, ни за что не отдаст, по глазам вижу! Отец уже встал на ее сторону... Действовать через бабушку? Да, очень ей надо обыскивать внучку, да еще в такой день, какой у них будет завтра! У этой семьи и так должен быть зуб на меня, ведь Олю убили из-за моих дел! Хотя ее муж думает, что тут замешан какой-то ее хахаль... А если правда, и я тут ни при чем?»
Успокоиться и утешиться в данной ситуации было невозможно, однако последняя мысль придала девушке немного смелости. «Да, это может быть совпадение, простое и ужасное. У нее могли быть какие-то разногласия с любовником, а рассказывать мне о нем было совсем необязательно. Я вполне могу вернуться к себе в комнату, запереться изнутри, как советовала Оля, и дождаться рассвета. Уеду с первым паромом и как раз успею на самолет. Только вот черепашка... Какого же дурака я сваляла, когда дала ее девчонке!»
