Илья кипел от злости. Он понял, какую штуку придумал приятель. Увидев труп Женьки, сразу изменил тактику. Труп не спрячешь, да и свидетели ограбления вполне могли найтись… Значит, дело все-таки заведут. И в такой ситуации оставить вещи в гараже – безумие! Первейшая улика! «Он отвез все куда-то в другое место… – соображал Илья. – Может, вообще за город. У него же куча знакомых с рынка, могли запереть барахло в контейнере где-нибудь на складе, на товарной станции. Теперь не найдешь! Получается, что я, дурак, дал ему время все перегрузить и перепрятать… Пока сидел там и ждал милицию! А теперь ему остается только отпираться. И в гараже этом не был, и не грузил ничего, и меня не знает… Ну, гад! Неужели думает, что я буду его выгораживать?»
Илья уже не надеялся, что его отпустят домой.
Больше всего он опасался одного: как бы ему не пришлось отвечать за убийство подруги. «Уж черт с ним, с ограблением, отсижу… Но если не найдут убийцу, мне придется туго!» Он многое отдал бы за то, чтобы проконсультироваться с юристом. Спросить у капитана Макарова, какой ему грозит срок, Илья не решался. И о Женьке почти не думал. А если вспоминал ее, то с глухой неприязнью. Это она втравила его в бессмысленное, глупое ограбление! И пусть она забирала то, что принадлежало ей по праву… Закон думает иначе, а с законом придется иметь дело прежде всего ему, Илье. Ей-то уже все равно – свободна!
* * *
Родители Евгении Гурзо безропотно ожидали, когда с них снимут показания. Они держались настолько тихо и приниженно, что могло показаться, будто это они совершили преступление. Или, во всяком случае, чувствуют себя виновными в нем.
– Женя ничего не говорила, – без всякого выражения сказал отец. – Ни о каком ограблении мы не знали… Мы даже не бывали на той квартире.
– Мы ничего не знали, – словно эхо, повторила его жена.
Макаров быстро свернул допрос. Уже через несколько минут стало ясно: эти люди и в самом деле умудрились ничего не знать о своей дочери.
– Она ничего нам не рассказывала.
Женщина смотрела на него совершенно пустыми, светлыми глазами. Макаров никогда не видел Евгению Гурзо живой, но если бы видел, теперь узнал бы эти глаза.
– У кого она могла занять денег? – терпеливо повторил Макаров.
Этот вопрос он уже задал в самом начале разговора. В ответ пожилые супруги только переглянулись и ничего не ответили. Капитан видел, какая бедная обстановка у них в квартире, как оба одеты… Ему на память уже не раз пришла опись вещей, похищенных из квартиры, которую снимал их сын. Контраст был очень велик.
– Женя не стала бы занимать деньги, – вдруг заговорила мать. – Она никогда ни копейки не брала взаймы. У нее был такой принцип, она постоянно об этом твердила.
– Интересный принцип. Откуда он взялся? – поинтересовался Макаров, которому часто случалось перехватывать в долг сотню-другую.
– Ну, теперь уж что… – неопределенно ответила женщина. – Может, она слишком резко это высказывала… Отчасти в пику Юре… Он нередко брал в долг. У нас тоже.
Она на мгновение запнулась и уже с жаром продолжала:
– Вот вы говорите – ограбление! Я думаю, Женя считала иначе. Она часто говорила, что все тамошние вещи куплены на наши деньги… Стыдно признаться, но на ее гроши тоже. На то, что она зарабатывала. Отдавала мне эти деньги на питание, а я…
– Отдавала ему!
Отец вдруг встал и вышел из комнаты. Жена даже не повернула головы в его сторону. Было ясно, что разговор на эту тему у них уже был. У обоих больные, усталые глаза. О смерти дочери им сообщили по телефону, в третьем часу утра.
– И все же ваша дочь заняла довольно значительную сумму, – заметил Макаров. – Около полутора тысяч рублей. Новыми, конечно. И это произошло как будто на поминках по вашему сыну… Понимаю, что вам сейчас тяжело. И все-таки постарайтесь вспомнить. Кажется, среди гостей была такая высокая блондинка. Ваша дочь общалась с нею…
– Да, да! – еще больше оживилась женщина. – Я помню, Женечка с ней вышла! Они еще до того, как сесть за стол, вместе стояли на балконе. А уж потом из-за стола вышли в подъезд. Да, да… Я еще подумала – разве они знакомы?
– А они не были знакомы?
Женщина сказала, что девушку эту видела впервые. Что она вообще не знала никого из друзей сына.
Он их не знакомил. Но девушка была довольно приятная, скромная, симпатичная.
– Вы даже имени ее не знаете?
– Не знаю.
– А как же она на поминки попала? Кто ее вообще известил о похоронах?
Женщина задумалась. Потом припомнила, что эта девушка вроде бы сама позвонила… И вдруг она вспыхнула. Откуда только взялась кровь в ее бледном лице!
– Не знаю, точно ли, но Женя упоминала, будто эта девушка и нашла Юру. Мертвым, там, на той проклятой квартире… Я только вот сейчас вспомнила.
– Погодите. – Макаров на минуту углубился в свои записи. – Имя ее называлось? Не Татьяной ли звать эту блондинку?
Этого женщина уже не помнила. Она извинилась и сказала, что очень нехорошо себя чувствует. И если можно, то они с мужем ответят на все вопросы как-нибудь в другой раз.
Позвонить Татьяне Бурхановой капитан поручил своему помощнику. Виталий, на правах старого знакомого, сделал Тане комплимент: как свежо звучит ее голосок! А потом пригласил в управление для личной беседы.
– Макаров хочет тебя видеть, и я тоже буду, – почти интимно сообщил он.
Таня явилась в назначенное время, вечером того же дня. Она держалась скованно, но при этом как будто не очень волновалась. Макаров пригласил ее сесть и рассказать, какие у нее остались впечатления от поминок по Юрию Гурзо. Таня подняла на него недоумевающий взгляд:
– А что случилось?
– Почему вы думаете, что случилось что-то?
Таня вертела в руках черную лаковую сумочку размером с небольшой кошелек. Потом довольно безразлично ответила, что из-за пустяков ее бы не вызвали. Значит, что-то произошло.
– Да, вы правы, – подтвердил Макаров. – С вашей знакомой, Женей Гурзо, случилось несчастье. Ее застрелили…
Он сделал короткую паузу, следя за ее лицом, и добавил:
– И где бы вы думали? На той же квартире, где убили ее брата.
Таня выпустила сумочку, и та упала на пол с легким стуком. Когда Таня наклонилась поднять сумочку, руки у нее задрожали.
– Господи, что же теперь будет с родителями, – еле слышно сказала она.
– Вы бы подумали об этом, когда давали Евгении денег на ограбление!
Таня отшатнулась:
" – Не на ограбление, нет!
– А на что вы дали ей полторы тысячи?
– Она попросила взаймы… Я дала просто так, по-человечески… Если вы там были, то видели, как эти люди живут.
