Илья это отрицал. Он отвечал все осторожней, чувствуя, что здесь есть какой-то подвох, что, возможно, он уже что-то напутал, сказал себе во вред.
Потом он подумал, что его могли видеть в том дворе. И облился холодным потом, услышав:
– Тогда вы, наверное, знаете тех двух парней, с которыми ваша подруга обчистила квартиру?
Илья аж подскочил:
– Кого?!
– На глазах у всего дома, не скрываясь, – забубнил Макаров, уткнувшись в какую-то бумагу. – Подогнали к подъезду грузовик, вскрыли опечатанную дверь и вынесли из квартиры… Вот я сверяю по описи: диван, кресло, телевизор «Самсунг», видеомагнитофон той же фирмы, фотоаппарат «Никон», прочую фотоаппаратуру на две с половиной тысячи рублей…
Он все бубнил и бубнил себе под нос, как будто совершенно забыв о слушателе. Илью мутило от волнения. Он еще раз припомнил, как все было на самом деле. Во дворе уже горели фонари. Конечно, вряд ли кто-то из жильцов может его опознать… Но было довольно светло. Черт его знает, вдруг найдется кто-то глазастый!
– Шофера ваша подруга называла Димой, – вдруг повысил голос Макаров. – Второго парня шофер называл именем Илья. Ну, что вы мне голову морочите?
Вас видели, есть свидетели.
Так и есть! У парня отнялся язык, он даже головой мотнуть не смог. Что теперь делать? Отпираться? Глупо… Правда нас кто-то видел или он блефует? Хотя он же знает, что был Димка. Имя-то он придумать не мог.
Значит, правда, значит, конец! Тьфу ты, что за фары у этого мента… Прямо как у мертвеца – тусклые… Невольно он припомнил, какими глазами смотрела на него мертвая Женька.
– Я не убивал ее, как вы не понимаете, – чуть слышно проговорил Илья. – Я любил ее и вообще…
– Я разве сказал, что вы ее убили? – спросил Макаров, будто не заметив, что парень сломался. – Я пока спрашиваю о другом. Кто был тот, третий?
Все равно ведь найдем.
Илья держался до последнего. Ему очень не хотелось называть имя и телефон Димы. Как-никак тот все-таки увез вещи. И если все обойдется, то вещи можно будет продать, получить какие-никакие деньги. Илья сознавался по крупицам. Сперва туго, потом все легче. Да, ему было известно, что квартиру снимал брат Жени. Известно, что Женя заняла денег, чтобы нанять грузовик для вывоза вещей.
– Но водителя я не знаю! – закончил он.
Макаров, судя по его виду, был близок ко сну.
Потом он как-то встрепенулся, потер платком уголок глаза и поинтересовался, у кого Женя заняла деньги. Илья развел руками:
– Ну, это уж не у меня спрашивайте! Я эту девицу в первый раз видел.
– Это была девушка? Где вы ее видели?
Илья рассказал про похороны, поминки и про то, как Женя с белокурой девушкой вышла в подъезд и довольно долго отсутствовала, так что все за столом это заметили.
– А почему вы уверены, – Макаров снова принялся тереть платком глаз, – почему думаете, что эта девушка дала вашей подруге денег?
Илья пожал плечами:
– А кто бы ей еще дал? Все остались на бобах, особенно с этим кризисом. А у той девушки, судя по ее виду, деньги водились.
– Да вы разве видели, как она давала деньги?
Илья признался, что не видел. И как зовут девушку не знает. Об этом пусть спросят у родителей Жени – может, они ее приглашали? Макаров кивнул:
– Что ж, ладно. Шофера тоже не знаете?
– Не знаю. Мы на улице поймали грузовик.
– Но его звали?..
Илья вздохнул:
– Да вроде Дима. Но я точно уже не помню.
– Он видел труп вашей подруги?
– Видел… Как увидел, сразу сбежал, вместе с машиной. А меня бросил.
Макаров задумался. Потом, все в той же задумчивости, поинтересовался, почему Илья не остановил шофера? Ведь тот, получается, присвоил себе все, что было в кузове?
– Да не было там уже ничего, – начал было Илья и осекся: он увидел внезапно повеселевшие глаза капитана и понял, что попался.
– Так вы все же успели отвезти вещи? – приветливо спросил Макаров. – Вот и свидетели говорят – грузовик приезжал дважды. Во второй раз уехал сразу, ненагруженный. Слушайте, Аросев, я с вами вожусь уже битый час. Почему бы вам не рассказать, как было? Вы что же, дураком меня считаете? Куда вы отвезли вещи? Почему оставили в квартире вашу подругу? Зачем вернулись?
– Мы хотели забрать холодильник и штатив. – Теперь Илье вдруг стало холодно.
– Так куда перевезли вещи?
Парень замялся, а потом чуть слышно сказал:
– В ГСК, в Люблино… Да я покажу.
* * *
Илья назвал следователю номер телефона Димы.
Однако по этому номеру никто не отзывался. Илья высказал предположение, что Дима уехал на работу.
Где он работает, Илья не знал. И вообще никаких других сведений, кроме имени приятеля, у него не оказалось. При выезде на место, в Люблино, Илья показал, в каком именно гараже был устроен склад, – Ключи у Димки, – смущенно объяснил он.
По номеру гаража был установлен адрес и телефон владельца. Тот, услышав, что им интересуется милиция, сразу заявил: он что-то предчувствовал, когда у него попросили ключи. Пообещал прибыть к гаражу с запасными ключами через десять минут, так как жил рядом.
– Да честно говоря, просто не хотел отказать родственнику! – зло рассказывал он, пытаясь повернуть ключ в замке.
Ключ был новый, необточенный. Хозяин гаража недавно заказал запасной и никогда им не пользовался. Наконец замок подался. Но, заглянув в гараж, следственная группа ничего из похищенного там не обнаружила. Родственник Димы явно обрадовался и прикусил язык. Ни о каких предчувствиях больше не было и речи – у хозяина гаража появилась надежда, что все обойдется. Зато Илья был ни жив, ни мертв.
– Я же лично ему помогал перегружать… – бормотал он, с недоверием разглядывая все темные углы гаража. – Все было здесь. Да вот и целлофан! Мы им диван обернули, чтобы не запачкался.
На полу и впрямь валялся большой кусок толстого целлофана. Но ни дивана, ни техники, никаких других вещей из ограбленной квартиры здесь не было. Родственник Димы только руками развел:
– Да ничего я не знаю. Он попросил у меня ключи, а я дал. Все равно машины нет.
Где может находиться в такое время Дима? Да он понятия не имеет! Парень вообще-то работает на продуктовой базе, перевозит продукты на оптовый рынок.
Где-то в Измайлове, сам он там не бывал. Родственник подтвердил, что телефон, который дал следователю Илья, действительно принадлежит Диме. Назвал и адрес. После чего гараж был также опечатан, к большому неудовольствию владельца.
