– Завтра? – Наталья слегка задохнулась. – Я думала, где-то числа двадцать девятого… Ты же говорил…
– Я смог найти деньги пораньше. Это же лучше для тебя? Или как?
– Я готова, – сказала она. – Конечно, я, готова.
У тебя деньги с собой?
Как внимательно и в то же время безмятежно она на него смотрела! На миг Саша подумал, что все чепуха. Нет у Натальи никакой задней мысли.
Не может врать человек с такими глазами. Перед ним сидела прежняя Наталья – та, с которой он познакомился в магазине, в которую почти влюбился. Она вдруг помолодела. Лицо осветила чудесная, ясная улыбка. Женщина взяла его руки в свои и неожиданно поцеловала их. Саша опешил:
– Что это ты?
Саша сам не понимает, что он для нее делает, сказала Наталья. Эти пятнадцать тысяч значат для нее очень много. Она всю жизнь будет ему благодарна.
– Чью жизнь? – хрипло спросил Саша. – Твою или мою?
Наталья все еще касалась губами его пальцев.
Замерев на миг, она взглянула на него исподлобья и проговорила, что это в конечном счете уже не важно.
Этой ночью она ласкалась к нему, как никогда.
За окном уже белел мутный рассвет, а Наталья все еще обнимала его, целовала его волосы, шею, плечи, нашептывала что-то жаркое, благодарное, невразумительное. Он не хотел спать, пока она рядом, он боялся ее… Но все же засыпал. Засыпал, ощущая на плече тяжесть ее головы. Русой головы, где роились неизвестные ему темные мысли. И это, как ни странно, возбуждало его. Иногда он улыбался, и она каким-то образом улавливала в темноте это движение, тревожно спрашивала, что с ним, о чем он думает.
– О нас с тобой, – честно отвечал он.
И в самом деле, ему доставляло огромное удовольствие позволять себя ласкать и в то же время думать, как он сдаст Наталью милиции. Он решился на это. – Ты не сердишься на меня? – ласково спрашивала она, гладила его плечи, прикасалась губами к груди. – Не сердись. Я глупая, знаю. Я всегда была глупая. Но ты на меня не сердись.
Засыпая, он ощутил на груди влагу. Наталья плакала, но он уже не спрашивал почему. Саша знал, что у нее наверняка есть причина лить слезы.
В семь утра он все еще спал. Наталья приподнялась на локте, осторожно коснулась его лица, провела пальцами по щеке… Саша не шевельнулся и дышал все так же ровно. Женщина слезла с кровати и босиком, чтобы не шуметь, вышла в прихожую. Сняла телефонную трубку.
– Надя? – тихо спросила она. – Да, опять я.
Послушай, это уже в последний раз. Да. Даю тебе слово. Позови его.
Она ждала минут пять; не меньше. Из трубки доносился утренний шум чужой квартиры, чужой жизни. Ей послышался детский голос, который громко о чем-то спрашивал. Голос приблизился, и она узнала Людочку. Но ребенок трубку не взял, голос удалился и исчез. Наталья смотрела на свое отражение в зеркале. И даже не понимала, что именно видит перед собой. Наконец к телефону подошел сын.
– Сегодня, – сказала она. – Ты меня понимаешь? Сегодня.
– Постой, мам, я еще не готов, – оторопел Геннадий.
– Зато он готов. И ты отцепишься от ребенка, понял? Если ты и после этого не отцепишься, я сама тебя убью.
Геннадий рассмеялся. Правда, смех прозвучал как-то неуверенно, он был застигнут врасплох.
– И запомни – я согласна только на это. Только на это. – Наталья боялась повысить голос, и в то же время ей хотелось кричать. – Не трогайте эту девчонку, не ищите ее. Достаточно! Хватит!
– Ладно, мам, договорились. Сегодня так сегодня, – сказал он. – Тогда делаем все, как задумали.
Больше не звони. Мы будем следить за вами от самого дома. Вы должны выехать из его двора. Никаких встреч в городе. Мы скоро подъедем. Ты поняла?
– Да, – ответила она и положила трубку.
Прошла в спальню, заглянула… Саша спал. Ей послышался какой-то звук, и она долго прислушивалась, пока не поняла, что это громкий стук ее собственного сердца. И Наталья быстро помолилась, чтобы сегодня оно ее не подводило. Только сегодня. Что будет завтра, уже не важно. Завтрашний день все равно не может быть страшнее этого.
* * *
Таня открыла глаза оттого, что почувствовала на себе чей-то упорный взгляд. И вскрикнула – на нее смотрел бультерьер с розовой акульей мордой.
– Сонька, место! – звонко крикнул с кухни молодой женский голос.
Бультерьер приподнял было зад, но тут же сел, не сводя с Тани глаз. Она лежала съежившись и стараясь ничем не раздражать собаку.
– Сонька, стервоза, жрать иди! – крикнула женщина с кухни.
Раздался скребущий звук – видно, по полу двинули миску с едой. Собака не выдержала. Она покидала пост с весьма деловым видом, и Таня поняла, что Сонька собирается вернуться.
Вчера утром, после визита к Саше, Виталий отвез ее к себе домой. Она поняла это тогда, когда женщина в ярком клетчатом халате назвала Виталия «балбесом».
– Ты что, балбес, позвонить не мог? Умотал среди ночи, я тебя жду-жду… Здравствуйте! – Женщина заметила Таню.
Таня поздоровалась. Что говорить дальше, она не знала. Виталий помог ей, слегка подтолкнув в спину:
– Мам, это моя подруга, Таня. Она у нас немного поживет. В моей комнате. Не возражаешь?
– Завтракать будете? – вместо ответа, спросила та.
Как видно, в этой семье еда составляла важнейшую часть жизни. Тане казалось странным, что у этой немолодой женщины такой юный голос.
– Я не буду есть, я тороплюсь. – Виталий выскочил за дверь, оставив Таню стоять посреди коридора.
– Ну, значит, что-то случилось, – прокомментировала его мать, тщательно запирая за ним дверь, не металлическую, а самую обычную.
Таня озиралась, прикидывая, как бы отсюда выбраться. Она уже поняла, что Виталий решил ее спрятать у себя дома. Но ей этот план не понравился. Она вполне могла бы провести это время у Ксении. Но долго раздумывать ей не дали. В следующую секунду она почувствовала, что к ее ноге привалилось что-то тяжелое, живое и хрипящее. Таня опустила взгляд и вздрогнула. Это был бультерьер.
Возможно, на чей-то взгляд, собака была красива, но Таня боялась этой породы. И ее представитель с черными пятнами на белых боках, с розовой мордой и карими глазами ей тоже не понравился.
– Ее зовут Сонька, – сказала мать Виталия. – Она не кусается.
– А у меня, знаете.., аллергия на собак.
Тане показалось, что это блестящая выдумка.
После такого заявления она спокойно может уехать домой. Но ее слова не произвели на женщину никакого впечатления. Та оглядела Таню с ног до головы и спокойно сказала:
– Не знаю, конечно, какая у вас аллергия…
