Повсюду на лесах стояли мужчины и колотили, сверлили, пилили. Перекричать этот грохот было совершенно невозможно. Кто-то — видимо, великий оптимист — включил радио, но Дарси слышала лишь шум стройки.
Тревора она увидела в дальнем конце лесов, там, где переход расширялся, и направилась к нему, осторожно переступая через змеящиеся по земле кабели и тросы. На Треворе был пояс с инструментами, в руках вибрировал какой-то затейливый электрический инструмент. Темные очки защищали глаза не только от деревянных стружек и бетонной пыли, но и от солнечного света. Выглядел он внушительно.
Дарси остановилась, выжидая и прекрасно понимая, что мужчины таращатся на нее, забыв о технике безопасности. Мимо, балансируя взваленными на плечо арматурными прутьями, прошел Мик О'Тул.
— Ты отвлекаешь моих ребят, красотка Дарси.
— Я на минуточку. Как дела, мистер О'Тул?
— Босс знает, чего хочет. Поскольку я с ним согласен, лучше и быть не может.
— Красиво получится?
— Украшение Ардмора. Смотри под ноги, дорогая. Здесь недолго и оступиться.
— А то я не знаю, — пробормотала Дарси. Там, где присутствует Тревор Маги, оступиться проще простого.
Проводив взглядом Мика, Дарси оглянулась и заметила, что теперь выжидает Тревор. Отлично.
— Можно вас на пару слов, мистер Маги? — крикнула она.
— Чем могу быть вам полезен, мисс Галлахер?
Понятно, спускаться он не собирается. Она задрала голову.
— Мне нужно два дня, чтобы натаскать временную официантку, но с четверга я в вашем распоряжении, если вас это устроит.
Сладкое предвкушение охватило его, но он спокойно кивнул:
— Хорошо. Отправляемся в четверг утром. Я заеду за вами в шесть.
— Так рано?
— Зачем терять время?
Пару секунд Дарси молчала, словно раздумывала, как ответить.
— И в самом деле, зачем? — наконец произнесла она, усмехнувшись.
Дарси развернулась, степенно дошла до дверей кухни и, только захлопнув за собой дверь, закружилась в победном танце.
10
После долгих размышлений, взвесив все «за» и «против», Дарси решила не опаздывать. Мотивы столь несвойственного ей поведения были абсолютно эгоистичными, и она честно в этом призналась… самой себе. Она хотела насладиться каждой минутой этих двух дней, подаренных ей судьбой.
Вещей она взяла с собой мало, что было для нее почти подвигом, а потому отбор занял много времени. Она выбирала, обдумывала, отвергала и опустошила кувшин желаний, что случалось лишь по очень важным поводам. Но разве эта неожиданная поездка не важный повод?
Поскольку ее отсутствие не должно было сказаться на посетителях паба, в оставшиеся два дня Дарси работала как проклятая, а по ночам вместо сна делала маникюр, педикюр, маски для лица, чтобы выглядеть изысканной и ухоженной. Белье — отдельная песня. Дарси выбирала его с предусмотрительностью военачальника, готовящего генеральное сражение. Когда она позволит Тревору Маги соблазнить ее, парень даже не успеет понять, что сразило его наповал.
Дарси очень хотела — просто должна была — оставаться спокойной, хладнокровной, искушенной, но мысли о предстоящем путешествии нервировали ее до дрожи. Не дай бог выглядеть деревенской простушкой в Лондоне или в постели. Нельзя забывать, с кем она связалась.
Пусть Тревор носит рабочую одежду и потеет наравне со своей командой, пусть месит грязь и таскает стройматериалы, он с детства привык к привилегиям, дарованным богатством и хорошим образованием.
Дарси знала парней, родившихся с серебряной ложкой во рту, и легко различала бездельников, бездумно тративших родительские деньги. Тревор на них нисколько не похож. При всем своем положении он работает, что достойно уважения. И, между прочим, власть, и богатство, и труд, если можно так выразиться, ему к лицу.
Она еще никогда в своей жизни не встречала такого мужчину. Это интриговало и настораживало. И никогда прежде она не испытывала такого сильного, всепоглощающего физического желания, никогда прежде ее не бросало в дрожь от одной мысли о мужских ласках и поцелуях.
В те несколько часов, что удалось поспать накануне отъезда, Тревор ей снился. В странном сумбурном сне Тревор спустился к ней на белом крылатом коне, и, окутанные жемчужным светом, они полетели над морем и дальше — к бескрайним водам океана, синим, как сапфиры, над сверкающими росой зелеными полями к серебряному дворцу, окруженному деревьями с золотыми яблоками и серебряными грушами, а во дворце звучали мелодии, разрывающие сердце.
В этом недолгом сне она любила. Она никогда и представить не могла, что способна любить безгранично и безрассудно, упиваться своей любовью так, словно ничто не имело значения в жизни, кроме этих мгновений. Впрочем, она и не хотела никогда так любить.
Пока они летели сквозь солнечный, и лунный, и эльфийский свет, Тревор произнес всего несколько слов.
Все. И больше.
Она повернулась к нему, прижалась щекой к его щеке и ответила:
Ты. Ты все и больше.
Она не просто произнесла эти слова, она всем сердцем, всей душой верила, что так было, есть и будет всегда. Очнувшись, она безумно захотела снова почувствовать все это, но затерялась в коротких снах и лишь улыбнулась своим мечтам.
Ни ей, ни Тревору мечты не нужны.
Ровно в шесть утра с небольшим чемоданом в руке и дорожной сумкой на плече Дарси спустилась вниз. Сердце бешено билось. Что она увидит, что почувствует в следующие сорок восемь часов?
«Все, — с восторгом подумала она. — И больше».
Дарси в последний раз обвела взглядом пустой зал, как всегда по утрам сиявший чистотой, мысленно перебрала все пункты оставленной инструкции и пообещала себе не вспоминать о пабе до самого возвращения. Шинед, Бетси и Эллис Мей справятся с тем, что она частенько делала одна без всякой помощи.
Дарси вышла на улицу, и в то же мгновение к тротуару подкатила машина. Отлично! Похоже, они оба решили явиться вовремя. Такое единодушие обнадеживает.
Первый сюрприз ее ждал, когда Тревор вышел из машины, чтобы положить в багажник ее вещи. Он был одет в темно-серый, под цвет глаз, костюм, наверняка дорогущий, но не кричащий о своей заоблачной цене. С рубашкой и галстуком в тон получился стильный европейский образ.
И властный, снова подумала Дарси. Да, Тревор умеет достойно себя представить.
— Ничего себе! — Дарси с преувеличенным восхищением погладила его рукав. — Какой красавчик.
— У меня совещание. — Тревор захлопнул багажник, подошел к пассажирской дверце, открыл ее. — Время поджимает.
Дарси устроилась на сиденье.
— Я думала, что человек твоего положения может назначать удобное для себя время, — сказала она, когда Тревор занял свое место.
