— Моей? — Шон побледнел. — На премьере? Трев, не хочу учить вас вести дела, но это точно ошибка.
— Вовсе нет. — Бренна ткнула кулаком в бок мужа. — Гениальная мысль. Идеальная. Но, Трев, вы пока купили только три его песни.
— Пока он показал мне только три.
— Вот. — Бренна снова ткнула мужа кулаком, и на этот раз посильнее. — Придурок. У него их немерено. Зайдите к нам, посмотрите, послушайте. Он уже втиснул пианино в то, что пока служит нам гостиной. И скрипку, и…
— Заткнись, — пробормотал Шон.
— Не смей затыкать меня, когда…
— Заткнись! — Приказ прозвучал так сурово, что Бренна зашипела, но подчинилась. — Я должен подумать. — Шон нервно провел пятерней по волосам. — Я о многом должен подумать. — Бренна снова зашипела. — Бренна!
Она притихла. Его взгляд молил о терпении и понимании. Как она могла отказать?
— Я все-таки скажу, а решай сам. Ты можешь так много дать людям, Шон. Тебе вовсе не о чем тревожиться, хотя, может, именно поэтому у тебя так гениально получается. Давай заключим сделку.
Шон нетерпеливо передернул плечами.
— Какую сделку?
— Позволь мне выбрать следующую песню, только одну, и показать ее Тревору. Мне же повезло с первой, верно?
— Да. Ты удачлива. Ладно. Бренна завтра принесет вам одну песню, и вы честно выскажете свое мнение.
— Жду с нетерпением. — Тревор колебался. Беда в том, понял он, что ему нравятся эти люди. — И все же я рекомендую вам найти агента.
— Разве она плохой агент? — возразил Шон, кивнув на Бренну. — Капает мне на мозги день и ночь, дважды прочитала контракт, который вы прислали, даже мелкий шрифт. У меня бы глаза воспалились. Давайте продолжать в том же духе.
— Вы облегчили мою задачу. — Тревор счел вопрос закрытым и повернулся к Эйдану. Бизнесмен против бизнесмена. — Вы трое — Галлахеры, а Галлахеры — Ардмор. Театр станет частью Ардмора и принесет всем нам прибыль. Ваш бизнес давно устоялся, паб уже считается музыкальным центром. Если вы втроем выступите на премьере, пресса взорвется, а хорошая пресса — это билеты, билеты — прибыль. Для Галлахеров, для театра.
— Это я понимаю. Однако то, что мы Галлахеры, имеет и другую сторону. Мы же еще и держим паб.
— А теперь представьте, как далеко разнесется слава о Галлахерах, если вы втроем будете выступать на сцене и записывать на студии музыку Шона.
— Записывать?
— На студии «Кельтская музыка». Диски будем продавать в театре, — без запинки продолжал Тревор. — У студии уже есть репутация, свои певцы и музыканты, налаженная система рекламы и продаж. А от вас ничего особенного не требуется. Вы трое просто созданы для сцены.
— Но мы не артисты, мы владельцы паба.
— Ошибаетесь. Вы прирожденные артисты. Я понимаю, что паб для вас на первом месте, и учитываю это. И предлагаю интересную и выгодную параллельную работу.
— А вам-то это зачем? — спросила Дарси, и Тревор повернулся к ней.
— Потому что мне важен театр, и я не соглашусь на меньшее, чем самое лучшее. И прибыли. Разве не это лежит в основе?
Эйдан помолчал немного, кивнул.
— Тревор, вы застали нас врасплох. Мы должны подумать, обсудить. И что бы мы ни ответили, это будет решением всех пятерых. Мы должны прийти к общему согласию прежде, чем даже подумаем о деталях, а их, как я представляю, очень много.
— Разумеется. — Понимая, что пора отступить, дать им возможность проникнуться подкинутой идеей, Тревор поднялся. — Если у вас появятся вопросы, вы знаете, где меня найти. Бренна, не спешите. Я иду на площадку.
— Спасибо. Я скоро приду.
Дарси похлопала по руке Эйдана, удерживая его на месте.
— Тревор, я вас провожу.
Столько мыслей кружилось в ее голове! Дарси понимала, как важно поймать и удержать самую главную, а пока она во всем не разобралась, лучше помалкивать. Она и помалкивала, пока они не вышли в сад.
— Ну и сюрприз вы преподнесли нам, Тревор.
— Возможно, но я не совсем понимаю, почему вы так сильно удивлены. У вас же есть уши и мозги. Вы слышали, как прекрасно поете втроем.
— Может, как раз потому, что слышала. — Дарси оглянулась, понимая, что ее родные сейчас обсуждают то же самое, но она хотела разобраться в своих мыслях и чувствах прежде, чем вернется к ним. — Вы не импульсивны. Во всяком случае, не в бизнесе.
— Совершенно верно.
— Значит, это не сейчас пришло вам в голову.
— Я думал над этим с тех пор, как впервые услышал вас, Дарси. Ваш голос берет за душу, разбив сначала сердце. Вы очень талантливы.
— Ну… — Дарси прошла вперед по узкой дорожке сада. — И сегодня вы выложили нам свое мнение, чтобы подогреть наш взаимный интерес.
— Дарси, я точно знаю, что вас ждет успех. Моя работа — знать.
Она обернулась, окинула его внимательным взглядом.
— Да, наверное. И сколько бы вы заплатили?
Тревор улыбнулся. Кто бы сомневался в том, что Дарси сразу перейдет к сути.
— Это обсуждается.
— И с чего же мы начнем обсуждение?
— Пять тысяч за выступление. Права на записи — отдельный разговор.
Дарси вскинула брови. Интересно. Попеть один вечер в свое удовольствие и заработать больше, чем за долгие недели беготни с тяжелыми подносами.
— В фунтах или долларах?
Тревор зацепил большими пальцами карманы джинсов.
— В фунтах.
— Ха! Если мы решим, что заинтересованы, Эйдан выбьет из вас гораздо больше этой жалкой подачки, уж будьте уверены.
— Жду с нетерпением. Эйдан бизнесмен. — Тревор приблизился к Дарси, прямо глядя ей в глаза. — Шон — творец.
— И что же остается мне?
— Честолюбие. А вместе вы отличная команда.
— Как я и сказала, вы умный человек. — Дарси отвернулась от него, перевела взгляд на неспешно накатывающие на берег волны. — Вы правы. Я честолюбива, но, если честно, я никогда не думала, что могла бы петь не только ради собственного удовольствия.
К ее изумлению, Тревор коснулся пальцем ее горла.
— То, что скрыто здесь, сделает вас богатой и знаменитой. Я могу помочь вам в этом.
— Заманчивое предложение, и вы точно знали, на чем сыграть. Честолюбие, самомнение, самые примитивные желания. — Дарси отошла чуть дальше, остановилась у деревенской улицы, на которой прожила всю свою жизнь. — Насколько богатой?
— Вы мне нравитесь, — рассмеялся Тревор.
— И вы с каждой минутой нравитесь мне все больше. Я безумно хочу быть богатой и не стыжусь признавать это.
Тревор кивнул на дом.
