– Совершенно точно.
– А вчера в меня стреляли! Они убили Свету и теперь хотят
убить меня!
– Стрельба никак не связана ни с тобой, ни со Светой, я в
этом уверен.
Лиза оторопела и даже пришла в некоторое негодование, словно
он пытался ее обидеть. Как это – не связана с ней?! Позвольте, а с кем же тогда
связана?!
– Со мной, – вслух ответил Белоключевский, навострившийся в
последнее время читать ее мысли. – Стрельба – это как раз моя проблема, а не
твоя.
– Глупости какие!
– Лиза, – начал он терпеливо и тут вдруг понял, что не
знает, как именно станет ей объяснять.
Профессиональные киллеры стоят дорого, просто так на дороге
не валяются и объявлений в газеты «Досуг» или «Из рук в руки» не дают. Чтобы
нанять их, нужны большие деньги и серьезные связи, которые вряд ли есть у ее
окружения. Кроме того, он не очень представлял себе, кому именно могла так
помешать Елизавета Юрьевна Арсеньева, чтобы ее взялись устранять столь сложным
способом.
– Если стреляли в тебя, значит, ты бандит или преступник, –
произнесла Лиза задумчиво. – Правильно я понимаю?
Он покосился на нее из-за бывшего подсвечника с виски и
ничего не сказал.
– У тебя машина за сто тысяч долларов, ты живешь в развалюхе
и не ходишь на работу. Ты чистишь дорожки и носишь тулупы. Тем не менее ты
уверен, что стреляли именно в тебя.
– В меня.
– Кто ты такой?
Ему не хотелось рассказывать. Все осталось в прошлом, ничего
не вернется назад. Год назад он отдал бы полжизни за то, чтобы вернулось, а
теперь уже нет.
Пережилось. Забылось. Поросло быльем.
Но рассказывать ему не хотелось.
– Дима, или ты немедленно все объяснишь, или мне придется
подключать свои каналы, чтобы выяснить. А мне бы этого не хотелось.
Белоключевский улыбнулся и допил виски. Подключать свои
каналы – хорошо сказано, черт возьми!
– Лучше скажи сам, – рассматривая его, продолжала Лиза. – По
крайней мере ты можешь рассказать мне то, что считаешь нужным, а не то, что
есть на самом деле. У тебя выигрышное положение.
– Ну да, – согласился Белоключевский.
Он встал, протиснулся мимо ее колен и присел на корточки
перед древним пузатым буфетом. Свитер задрался, и между ним и джинсами
обнаружилась полоска кожи. На спине с правой стороны был красный след –
отпечатки ее зубов.
«Господи, прости меня, что именно я делала, когда укусила
его в спину?!»
Ей стало жарко. Стало жарко даже в ушах. Дымящаяся сигарета
показалась отвратительной.
Лиза еще раз быстро глянула на его спину и отвела глаза.
Она даже Дуньке ни о чем не расскажет. Впрочем, Дунька,
разумеется, догадается сама. Она догадливая, ее сестра.
Белоключевский долго рылся в буфете и в конце концов вытащил
пухлую растрепанную папку. В разные стороны из нее торчали старые пожелтевшие
газеты.
– Вот, – он шлепнул папку на стол. – Это то, что есть на
самом деле. Чтобы я не приукрасил суровую правду жизни, раз уж на то пошло.
Лиза едва удержалась, чтобы не вцепиться в папку немедленно.
Изображать равнодушие было трудно, но она очень старалась.
Он снова взял свой бывший подсвечник.
– Ну давай. Читай.
– Я почитаю. Только не сейчас. Он пожал плечами:
– Как хочешь.
– Скажи мне, кто ты. А потом я почитаю. Ох, как ему не
хотелось рассказывать!.. Он еще отпил виски.
– Странно, что ты не помнишь. Шуму было много.
– Не помню.
– Я бывший глава компании «Черное золото». Это… нефть. Два
года назад меня посадили за расхищение государственного имущества,
противозаконные махинации и уход от налогов в особо крупных размерах. Я
просидел полтора года, пока шло следствие.
У Лизы зазвенело в ушах. От наступившей тишины, должно быть.
Белоключевский вытянул ноги и положил их на колченогую
табуретку.
– Потом выпустили. Я… уладил все оставшиеся дела и теперь
живу здесь. Чищу дорожки.
Дмитрий Белоключевский. Конечно. Как она могла забыть? Впрочем,
олигархи никогда ее особенно не интересовали, и все, что происходит там, в
поднебесье, всегда казалось ей далеким и неважным, как жизнь на Марсе.
Есть ли жизнь на Марсе, нет ли, наука пока еще не в курсе
дела.
Тогда, два года назад, была шумная история – ее показывали
по всем каналам и смаковали во всех газетах. Его фотографии, сначала на
международном форуме в Давосе и в его собственном кабинете, напоминавшем
кабинет государя-императора в Зимнем дворце, а потом в «зале суда», занимали
первые полосы газет и шли номером один во всех новостных программах. Его
защищал лучший адвокат, кто-то из первой пятерки. Блестящий и остроумный
адвокат знал свое дело безупречно, и Белоключевского так и не смогли «упечь»
навсегда. Тем не менее он пробыл в тюрьме довольно долго, а потом его по-тихому
выпустили. По CNN показали сюжет, по ВВС тоже показали, и все забылось. В ушах
все еще звенело.
– А я никак не могла вспомнить, откуда я тебя знаю?..
Он пожал плечами.
– И… что? Кто ты теперь?
– Никто.
– Так не бывает.
– Я не могу вернуться в бизнес, его давно уже переделили
правильно. Я не хотел его делить, вот в чем дело. – Он вдруг засмеялся. – По
наивности я думал, что он мой, раз уж я его создал. И его поделили без меня.
Кроме того, у меня подмоченная репутация, а для западных партнеров это имеет
значение. Существует еще подписка о невыезде и некоторое количество других…
аппетитных деталей. Да там все есть, в папочке!
Да, подумала Лиза. Бывший глава «Черного золота» – это вам
не генеральный директор банка, о котором они с Дунькой мечтали с таким
упоением. Это гораздо… хуже.
– Я думала, что ты бомж.
– Ну, я и есть бомж. Кроме этого дома, у меня ничего не
осталось.
– А на что ты живешь? Он опять засмеялся.
– Ты хочешь предложить мне денег? Лиза серьезно на него
посмотрела.
– Да, если тебе нужно.
Белоключевский поперхнулся своим виски и закашлялся. Кашлял
долго и надсадно, покраснел весь, и на глазах выступили слезы.
– Постучать по спине? – поинтересовалась Лиза ледяным тоном.
– Не надо, – прокашлял он. – Обойдется.
