Все было ясно и понятно, что же тут непонятного! Доверие
оказалось ни при чем. Она может доверять или не доверять своим сотрудникам,
друзьям или случайным попутчикам, вроде этого самого Игоря. Только к нему,
Дмитрию Белоключевскому, это не имеет ровным счетом никакого отношения.
То есть совсем никакого. Решительно никакого.
Вряд ли она задумывается, доверяет или не доверяет
собственным… легким. Или сердцу, к примеру. Или руке. Или ноге.
Он, как рука или нога, стал ее частью, и это невозможно
изменить, что бы там ни происходило с доверием! Он и был ее частью, наверное,
всегда, только теперь части стали на место, как будто головоломка сложилась.
Какое там слово нужно было сложить, подумал он и зевнул. Ах,
да. Очень правильное слово.
Вечность.
– Димка, – сказала Лиза весело и поцеловала его в бедро, –
мне так с тобой отлично, ты просто не представляешь! И секс у нас получился… с
первого раза.
– Се-екс? – удивился Белоключевский. – Какой секс? Разве у
нас получился секс?
Она моментально перепугалась, и он пожалел, что сказал это.
Бедная запуганная девочка.
– А что?.. Тебе было… плохо? Неинтересно?
О, боже, боже. Где там апостолы Петр и Павел? Отвлеклись на
время?
– Мне было очень интересно, – уверил Белоключевский, рывком
сел и обнял ее, очень большой, теплый и голый. – Только мы не сексом
занимались, а любовью. Это две большие разницы, как говорят у нас в Одессе.
Секса у нас как раз не получилось никакого.
– Дима?!
– Давай мы потом обсудим, а? – быстро сказал он. И вправду,
зря он затеял все эти разговоры! – Когда все уладится. Хорошо?
Лиза кивнула. На этот раз она рассматривала его ухо, которое
тоже ей очень нравилось, рассматривала близко-близко, примеривалась, не
поцеловать ли, и долго не могла понять, что именно должно «улаживаться».
А когда поняла, мир изменился в очередной раз за эту ночь.
Все, что было важным и нужным только что, перестало быть таким.
В них стреляли и чуть не убили. Вернее, стреляли в нее, а
его чуть не убили просто за компанию. Она так непозволительно расслабилась, что
почти позабыла об этом, а это как раз самое главное!
Она должна спастись сама и как-то спасти Белоключевского,
угодившего в ее жизнь, как кур в ощип. Она должна объяснить ему, что с ней
опасно. И нужно немедленно позвонить в милицию и Максу Громову, который
подскажет, что делать дальше. Телефон… Где ее телефон?! Она выбралась из его
объятий, таких утешающих и таких надежных, и стала быстро собирать с пола
разбросанную одежду.
Внезапно она сильно застеснялась, потому что он по-прежнему
сидел на диване, даже на спинку откинулся и руки за голову заложил, и смотрел
на нее с интересом. Застеснявшись, она прижала к себе ком барахла и стала
двигаться так, чтобы не повернуться к нему спиной. Под руку попались его
джинсы, и она осторожно положила их Белоключевскому на колени. Пробралась в
темный угол и стала там торопливо одеваться, по-крысиному громко шурша
тряпками.
– Ты спешишь? – догадался он. – Премьера в Большом театре?
– Дима, мне надо идти. – Куда?!
– Домой. У меня там телефон. И утро скоро.
– Минуточку, – сказал Белоключевский, встал и тоже начал
одеваться. – При чем здесь утро? И зачем тебе именно сейчас телефон?! У меня
тоже есть телефон.
– Мне нужно позвонить. Максу. Я думаю, он на меня не
обидится, если я его разбужу. Господи, я от шока все позабыла!
Она позабыла не от шока, а от того, что занималась любовью.
Он прав, секс у них действительно не получился.
– Зачем тебе будить Макса, даже если он не обидится? Или он
сейчас же приедет и проведет следствие вместе с экспертизой?
– С какой… экспертизой?
– Баллистической, – сказал Белоключевский хладнокровно и
застегнул джинсы. – Чтобы установить, из какого оружия стреляли, где, когда и
на кого оно было зарегистрировано. Впрочем, киллерское оружие никто не
регистрирует.
– Мне наплевать на экспертизу. Мне нужно, чтобы Макс мне
помог. А тебе, наверное, лучше уехать. Мало ли что может случиться! Может… дать
тебе денег?
– Лиза. – Он подошел и взял ее за руку. – Остановись. О чем
ты?
Она отвела глаза.
– Ну, может, у тебя нет денег, чтобы на время переехать в
Москву.
– У меня есть деньги, и я не собираюсь никуда переезжать.
– Дима, здесь творится непонятно что.
– Вот именно.
– Мы даже не знаем, когда они явятся в следующий раз.
– Не знаем.
– Я не понимаю, что им нужно и почему они за мной охотятся!
– И я не понимаю. Тут Лиза вспылила:
– Перестань повторять за мной!
– А ты перестань говорить всякую чушь, – отрезал он. – Если
не хочешь оставаться, уходи, но я не советую тебе никому звонить и ничего
выяснять. Ты все равно ничего не выяснишь.
– Почему?
– Потому, что это мои проблемы, а не твои.
– Но стреляли в меня! В меня, а не в тебя! Белоключевский
посмотрел на нее.
– Лиза, у нас две загадки. Первая – это труп твоей
сотрудницы. Вторая – стрельба. То, что они следуют одна за другой, не означает,
что они как-то связаны. Скорее всего нет.
– Как?!
Белоключевский внезапно ушел на кухню и после некоторой
паузы сказал оттуда с громкой досадой:
– Черт, вся вода выкипела!..
Потом что-то загрохотало, полилось, и запахло кофе. Этот
запах всегда действовал на Лизу успокаивающе, как будто она ненадолго
возвращалась домой, в воскресное утро, мама варила кофе, а отец жарил свою любимую
яичницу с колбасой, огромную, как луна.
Не запах, а старый друг.
Она торопливо забежала в ванную, наспех причесалась в
темноте и выскочила на кухню.
– Садись. – Он поставил перед ней кружку с кофе, а себе
налил виски в бывший подсвечник. Сосулька в тарелке с незабудками растаяла, и в
холодной воде плавали сосновые иголки.
– Я нашла в гараже Свету, – начала Лиза. – Я даже не знаю,
зачем она приехала ко мне и как попала в гараж! И следов на снегу никаких не
было, никто не приходил, мы же с тобой все осмотрели! И машина никакая не
подъезжала!
Белоключевский покрутил в руке бывший подсвечник.
