— Я отремонтировал камин и почистил трубу, когда вселился в эти комнаты. Мне показалось недопустимым не использовать его, особенно в такие холодные ночи, как эта, — сказал Вейд, слегка отряхивая руки.
Пайпер пересела на другой конец дивана, поближе к камину, и вытянула руки к языкам пламени, которые уже лизали полено. К своему удивлению, она заметила, что руки ее дрожали. Пайпер сжала их в кулаки и положила на колени. Она пришла сюда выпить «рюмочку на ночь», так почему же так волнуется? За своей спиной Пайпер услышала звон хрустальных рюмок: Вейд наливал в них золотистый портвейн.
Она сразу заметила поднос с рюмками, когда вошла в комнату, будто Вейд уже заранее приготовился принять ее здесь. Пайпер повернулась к нему, принимая от него напиток, и постаралась проигнорировать сладкую дрожь в своей руке, когда Вейд случайно прикоснулся к ней пальцами.
— Вейд? Ты сегодня выполнил свой план?
— Не понимаю, о чем ты. — Он внимательно взглянул в ее глаза.
— Я просто… я не знаю. Мне кажется, что на сегодня у тебя был составлен план действий, который ты еще не выполнил.
— План действий… — повторил он, будто смакуя эти слова. — Да, действительно.
Пайпер замерла, когда он засунул руку в карман и достал оттуда какой-то помятый листок. Вейд протянул его ей. Поставив свою рюмку на край стола, Пайпер взяла листок. В глазах ее зарябило, когда она попыталась прочитать слова, напечатанные на листке. Заморгав, она сделала еще одну попытку. На этот раз ей удалось их понять.
Подняв голову, она взглянула на Вейда, комфортно расположившегося напротив нее, на таком же кожаном диване. Откинувшись на спинку, он вытянул ноги, положив одну на другую. Вся его поза выражала расслабленность и непринужденность, однако Пайпер заметила морщинки в уголках глаз и рта, свидетельствовавшие о некотором напряжении. Он ждал ее ответа.
— Значит, наши анализы в полном порядке, — сказала она, и голос ее сорвался, выдав ее с головой.
— Да, в порядке.
Она ждала — вот он скажет что-нибудь, но Вейд просто смотрел на нее и ждал. Пайпер почувствовала, как по коже ее пробежали мурашки, но вряд ли это можно было назвать неприятным ощущением. Оно было скорее возбуждающее.
Сглотнув, она потянулась за рюмкой портвейна, сделала глоток, потом поставила рюмку на место.
— И когда ты предлагаешь приступить к…
Она не могла закончить предложение. Не могла произнести эти слова вслух.
Вейд, очевидно, совершенно не смутился.
— К зачатию нашего ребенка? Можно прямо сейчас.
Пайпер замерла:
— С-сейчас?
— В чем дело, Пайпер? У тебя есть какие-то возражения?
Поднявшись со своего места, он уселся на диване рядом с ней. Мгновенно ей стало жарко с одной стороны. Этот жар распространился по плечам, когда Вейд небрежно положил свою руку на спинку дивана позади нее.
— Нет, — сказала она, хотя все внутри ее кричало: «Да!»
— Значит, ты не против того, чтобы я сделал это, — тихо произнес Вейд.
Подняв руку, он повернул к себе ее лицо, а затем поцеловал ее в губы так, чтобы она больше не сомневалась в его решении.
Губы его были ласковыми, нежными, соблазняющими. Не грубыми, как она предполагала. Пайпер почувствовала, как тело ее расслабляется с каждой долей секунды. Этот мужчина знал, как надо целоваться.
Он нежно провел пальцами по ее подбородку, затем его пальцы скользнули за ухо.
— Я так давно мечтал об этом, — простонал он.
Губы Вейда приступили к новой атаке, на этот раз — на ее длинную гибкую шею.
«О, — подумала она, когда огонь пронзил ее, воспламенив все чувства и затуманив мозги, — он помнит».
Шея ее была самой чувствительной эрогенной зоной. Особенно то место позади…
— Тебе по-прежнему нравится это? — глубоким, низким голосом спросил он.
В ответ Пайпер склонила голову набок, подставляя ему свое заветное место. Вейд поцеловал его, в то время как руки его приподняли край ее кофточки, а пальцы потянулись к ее грудям. Пайпер изогнулась под этими прикосновениями. Тело ее жаждало, чтобы он прикоснулся к другим чувствительным местам.
— Давай снимем это, хорошо? — сказал Вейд, обеими руками взявшись теперь за край ее кофточки и начиная тянуть ее вверх.
Пайпер помогала ему, насколько могла, и дыхание ее застыло в горле, когда Вейд, остановившись на секунду, взглянул на ее обнаженную грудь.
— И ты тоже, — выдохнула она. — Ты тоже все с себя снимай.
Вдвоем они сняли с Вейда черный свитер, который плотно облегал его мускулистые плечи и торс. И какой торс! Если мужчину можно было бы описать словом «прекрасный», то Вейд был именно таким мужчиной. Под бледно-золотистой кожей угадывалась недюжинная сила.
Пайпер взялась за его ремень, протестующе забормотав, когда он остановил ее руку. Но протест ее превратился в глубокий горловой звук, выражающий полное удовлетворение, когда Вейд поставил ее на ноги и продолжил раздевать. Сначала стянул эластичные облегающие брюки, затем — крошечные кружевные трусики.
А когда Вейд, расстегнув свой ремень и молнию на брюках, снял их, вместе с трусами, одним плавным движением, Пайпер не сдержала восхищенного вздоха. Теперь он предстал перед ней во всем своем блеске — само воплощение мужской красоты.
Наклонившись, Вейд взял подушки с дивана, разложил их перед камином и подтолкнул к ним Пайпер.
Она думала, что он тут же присоединится к ней, но он сначала пересек комнату и выключил все лампы. Теперь единственным источником света остался огонь, тлеющий в камине, и отблески свечей, стоявших на каминной полке.
Пайпер растянулась на подушках и улыбнулась, когда он подошел к ней.
Не сказав ни слова, Вейд лег рядом с ней и стал гладить ее — сначала легко, чуть касаясь, будто дразнил. И действительно дразнил! Она почувствовала, что соски ее превратились в твердые бугорки, и влага выступила между ног. Пайпер захотела отдаться ему полностью, до потери памяти и разума.
Но затем Вейд изменил тактику. Он осторожно лег на нее, закинув ей руки за голову. Одной рукой сжав ее запястья, другой он оперся на подушку, чтобы не придавить Пайпер всем своим весом.
— Позволь мне прикоснуться к тебе, — прошептала она. — Я хочу тебя погладить.
— Нет, еще рано. Я еле сдерживаюсь, а мне хочется доставить удовольствие нам обоим.
Услышав о том, что он едва сдерживает себя, Пайпер еще больше возбудилась. Она изогнулась под ним, ощутив его эрекцию, и подумала о том, насколько он заведен и долго ли сможет терпеть. Ей не пришлось долго гадать. Его тело содрогнулось, когда она стала волнообразно двигаться навстречу ему, приподнимая свои бедра.
— Мне не легко, — прорычал Вейд.
