Не успел он их снова построить, чтобы изложить очередную задачу (и пусть только попробуют не выполнить!), как зажужжало в кармане, и он покрылся-таки ледяной коркой. Рано или поздно этот телефон взорвется у него в руках… Голос дрогнул, как будто звонила сама Смерть.
– Глеб Андреевич? – осторожно осведомился Григорий Ильич Бекшанский, капитан первого ранга, верный товарищ и наставник. – У тебя все в порядке с голосом?
– Да, Григорий Ильич. – Глеб откашлялся, а все присутствующие невольно вытянулись по стойке «смирно».
– Вы еще на свободе? Все живы? Вы где, Глеб Андреевич?
– Свободны, как вольный ветер, Григорий Ильич, все живы, за тридевять земель, примерно в том же квадрате, что и раньше. Выполняем задание командования. Вернее, пытаемся…
– Такое ощущение, что вас к асфальту прибили, – ласково пожурил полковник. – Ладно, продолжайте работать. Я, собственно, почему звоню, Глеб Андреевич. Не знаю, понадобится ли тебе эта информация… но так, на всякий случай. Докладывает доверенное лицо… в общем, неважно, кто и откуда. Структуры супостатов, осведомленные о том, что наш герой жив, подняты по тревоге. Мало того, что пропал поднадзорный, перевозимый сами знаете куда, так еще из-под носа агентов Госдепартамента пропала супруга поднадзорного, за которой велось наблюдение. Имя супруги – Наталья Давыдовна, до последнего времени она в одиночестве проживала в Нью-Джерси, что не так далеко от Нью-Йорка. Постоянно общалась с адвокатами, навещала мужа в тюрьме, уверяла СМИ, что он ни в чем не виновен, ну, и так далее. Федеральные агенты контролировали Наталью Давыдовну круглосуточно. А вчера вечером она зашла в заведение, торгующее косметикой на углу Челси-роуд и Баррингтон-стрит, заведение называется «Мираж»…
– Это было не название, а предупреждение, – хмыкнул Глеб.
– Прости, что?
– Ничего, товарищ капитан первого ранга.
– А если ничего, то на хрена перебиваешь? – рассердился руководитель операции. – Так вот, Наталья Давыдовна вошла в заведение, которое посещала частенько, и на этот раз пропала. Как ей удалось обвести агентов, неизвестно. Русская смекалка, помноженная на еврейскую хитрость… – Григорий Ильич смущенно кашлянул. – Агенты контролировали оба выхода и торговый зал. Но Наталья Давыдовна растворилась в воздухе, ее никто не видел после того, как она перешагнула порог…
– Я понял, Григорий Ильич, – нетерпеливо перебил Глеб, – большое спасибо, это то, что надо. Если у вас все, то позвольте нам продолжить свою работу. Ах, да, – опомнился он, – если вам не трудно, пришлите ММS с фотографией Натальи Давыдовны на этот номер. – Он отключил телефон и выстрелил пальцем в напрягшуюся Машу: – Итак, товарищ старший лейтенант, Бутерс обмолвился, что должен подождать Наталью, которая скоро прибудет?
– Ну, я не глухая, – пожала плечами Маша, – именно так он и сказал…
– Наталья – его жена, – торжественно объявил Глеб. – Она обвела вокруг пальца федеральных агентов, сбежала из Нью-Джерси, и будь я проклят, если она не спешит на воссоединение с законным супругом! То есть из всего, что мы узнали, можно заключить, что не позднее чем завтра Наталья Давыдовна будет в Пуэрто Фелипе, встретится с Бутерсом, и семейная пара канет в неизвестность, после чего мы их уже не достанем. Держу пари, что она путешествует по подложным документам, и не исключено, что ее опекают надежные люди. У нас есть фора, друзья мои. Провалим и этот шанс?
– Подождите, – сказала Маша, и было видно, как напряглась ее фигура, заблестели глаза. – Эти двое… я точно где-то слышала их голоса… – Глаза засветились еще ярче. – Вспомнила, – глубоко вздохнула она.
– Теперь не забудешь? – язвительно поинтересовалась Люба.
– Да говори же! – вспыхнул Глеб.
– Те двое из нашей гостиницы…
– Геи из Ирландии? – фыркнул Глеб. – Ничего себе, мужчина с женщиной! Нет, я не спорю, по ходу выполнения определенных процедур один из них становится как бы мужчиной, а другой – как бы же…
– Заткнись, – поморщилась Маша, – это те двое, с которыми ты любезничал на балконе, якобы австралийцы Шейла и Джерри, с утиной фамилией Дак. С тобой они говорили по-английски, с Бутерсом – по-русски, с чудовищным акцентом, поэтому я и не сразу все это соотнесла…
– Но ты их не видела, – удивился Глеб, – ты же сидела в номере.
– Но все прекрасно слышала, – возразила Маша, – поскольку слух у меня, в отличие от некоторых, отменный. Ты прав, я их не видела, оттого не смогла сориентироваться, когда они примкнули к Бутерсу. И самое интересное, коллеги, что эта парочка может про нас ничего не знать. Они сюда прибыли, чтобы вытащить Бутерса, реально могут полагать, что мы туристы из Праги!
– Они сказали, что нужно забрать аппаратуру из отеля, не так ли? – напомнил Мишка. – Так какого мы еще здесь?
– Бежим! – крикнул Глеб.
Третий день они топтались вокруг объекта и все никак не могли до него дотянуться. Они бежали по полоске пляжа, огибая скалу, на которой горделиво возвышались развалины форта. Угрюмо рокотал ночной прибой, волны шли на берег дружными колоннами, жадно облизывали белый песок. В пещере под скалой кто-то сдавленно хихикал, картавый голос распевно исполнял оперную партию. Среди волн мелькали человеческие головы. Отдыхающих было меньше, чем днем, но ощущения вчерашнего дня берег не производил. Пришлось разделиться, не бежать толпой. Несколько раз они перелезали через сетки, разделяющие территории отелей. «Неужели так и не искупаемся?» – мелькнула досадливая мысль. Они едва не промчались мимо «Jardin Tropical». Глеб схватил за локоть разогнавшуюся Любу – так и до Чили добежит, если вовремя не остановят!
Залегли в кустах, карабкающихся на склон к потертому зданию, жадно всматривались в темноту. Ночка выдалась облачной, луну закрыли кучевые облака, с моря дул освежающий ветер. Южнее вдоль кромки моря проступали скалы, старые доки, заброшенные портовые сооружения, причалы в бухте, служащие для швартовки транспортных средств – от ржавеющих катерков до вполне презентабельных парусно-моторных яхт. На пляже отеля в безлунный час никого не было. Оперативно разделились – женщины перебежали открытое пространство и подались к причалам, чтобы затаиться в укромном месте, а Глеб с Черкасовым принялись карабкаться к отелю, уйдя с центральной дорожки. Таились в кустах, перебегали от дерева к дереву. Все старания могли пойти насмарку, сколько времени упущено! В дебрях флоры, опутавших отель, царила тишина, только цикады потрескивали. Глеб накрутил Мишке знак, отправляя его к задней двери, а сам собрался юркнуть за угол к центральному входу, но вдруг застыл. Дыхание перехватило. Скрипнули застекленные двери… и явился призрак. Невнятная личность, съедаемая мраком, спустилась с крыльца и заструилась по дорожке к морю. Негромко шоркали подошвы. Мишка тоже остановился как вкопанный. А когда фигура проследовала мимо, бесшумно перемахнули через неухоженный газон и, оказавшись в тылу у «привидения», присели за развесистой «тропиканой».
– Смотри, это женщина…
От них действительно в сторону моря удалялась дама. Она несла две сумки, судя по всему, не очень тяжелые. Размышлять, почему мужчина отправил женщину за вещами, а не сделал это сам, было некогда. Объект удалялся, таял в дымке. Шевельнулась мысль, что проследить в глухую ночь за одинокой женщиной не так уж и сложно. Она сама приведет к объекту, незачем просить. Они крались за ней, сливаясь с темнотой и не спуская с нее глаз. А дама шла, как ни в чем не бывало, помахивала сумками, прорисовывалась крепкая фигура, юбка или платье умеренной длины, стройные ноги…
