– Что, переработал? Трудно было подойти?
– Но вы же справились, – нагло ответил парень.
– Да ладно. Оставь его, Иван, – сказал Федор, завершая перевязку. – Не время скандалить.
Вернувшись к площадке, на которой собрались все оставшиеся в живых, они подвели итоги. Из ста тридцати пассажиров в салоне теперь было пять мужчин, две женщины и один ребенок. «Негусто, – подумал Иван, – особенно если учесть, что один из них не может встать на ногу из-за раны, второй никак не придет в себя, смотря на все вокруг безумными глазами, а третий вообще непонятно кто такой и откуда взялся. Итого получается – я и Федор». Но вслух он сказал совсем другое:
– Я думаю, все уже поняли, что мы оказались в очень трагичной ситуации. Но я попрошу всех взять себя в руки и постараться не паниковать. Самое главное, что нам сейчас нужно, – попытаться продержаться до прихода спасателей. Значит, нам надо держаться вместе!
– А нас скоро спасут? – спросила молодая мама, прижимая к себе малыша.
– Скоро, – ответил Орловский, хотя сильно сомневался в этом.
– Не обманывайте себя и людей, как вас там? Иван, что ли? – не поворачиваясь, сказал странный парень, назвавшийся Цоем. – Все приборы разбиты, сигнала нет. Как, по-вашему, нас должны найти спасатели?
Иван понимал, что парень был прав, но сказать об этом присутствующим означало убить в них последнюю надежду. И он, обведя всех взглядом, громко произнес:
– Я – офицер спецназа ВДВ и прекрасно знаю, как устроены черные ящики. Никакая катастрофа не может прервать сигнал, который они посылают, поэтому с уверенностью заявляю, что нас найдут.
– Ну-ну, вам виднее, – парень саркастически кивнул и отвернулся.
– Сейчас мы с Федором пойдем поищем, где бы мы все смогли разместиться до прихода спасателей, пока все не замерзли, – он показал на порванную обшивку, которая уже стала покрываться инеем.
Во время столкновения металл самолета во многих местах лопнул, и сквозь эти щели в салон начал пробиваться холодный ветер, который выдувал последние остатки тепла. А так как на улице была еще и низкая температура, все происходило очень стремительно.
В первые минуты Иван не замечал холода, но теперь, стоя с рядом с остальными в легкой одежде, почувствовал, как его тело покрывается гусиной кожей. Надо срочно искать убежище, пока люди не превратились в сосульки. Такое убежище могло быть только в одном месте: в багажном отделении. Туда и направились Федор с Иваном.
Путь в багажное отделение лежал через салон бизнес-класса, поэтому, поднявшись по лестнице, они снова оказались перед горой мертвых человеческих тел. Дверной проем закрывали торчащие руки и ноги погибших пассажиров, и им пришлось сначала освободить себе путь, перетаскивая обезображенные тела в сторону. Убрав почти половину тел, они услышали слабый стон внизу.
– Подожди! – громко крикнул Иван.
Федор внимательно посмотрел на него и тоже прислушался, так как и ему показалось, что кто-то тихо простонал.
– Слышал? – спросил Иван и замер.
– Там кто-то есть, – сказал Федор и быстро начал оттаскивать трупы.
Постепенно стон стал отчетливей. И наконец через какое-то время они увидели еле живую стюардессу. У нее был открытый перелом бедренной кости, и поэтому, испытывая болевой шок, она то приходила в сознание, то снова его теряла. Это была Лариса.
* * *
Когда сумасшедшая толпа пассажиров ринулась к выходу, она сидела на своем кресле. В один из моментов всеобщей паники не заметила, как рядом сидевшая Леночка кинулась к дверям наперерез бежавшим пассажирам. Каким-то шестым чувством Лариса поняла: что-то не так. И, повернувшись, увидела лежащую Леночку, которая уже была мертва. Обезумевшая толпа ее просто раздавила. Лариса сама не поняла, откуда у нее вдруг взялась такая сила. Вскочив, она с криком: «Что же вы делаете!» стала буквально раскидывать взрослых мужчин и женщин по сторонам. И тут случилось то, чего никто не ожидал: самолет, который уже приземлился и стоял на земле, неожиданно для всех стал куда-то проваливаться, как будто уходил сквозь землю.
Лариса не удержалась, полетела вместе с остальными на пол и в ту же секунду почувствовала, как что-то очень тяжелое упало ей на ногу. От сильнейшей боли она потеряла сознание, не успев даже понять, что же произошло. Девушка не знала, сколько прошло времени, но когда она пришла в себя, подумала, что ее уже похоронили, так как не могла пошевелить даже пальцем на руке. Вокруг было темно и нечем дышать. У нее сложилось ощущение, что она лежит в могиле. И в тот момент, когда Лариса попыталась сделать хоть какое-то движение, почувствовала сильную боль в ноге и тут же потеряла сознание. В следующий раз она пришла в себя от того, что кто-то пытался ее поднять, взяв под руки. Она хотела открыть глаза, но тут же ужасная боль пронзила ее тело, и она снова провалилась в никуда.
После этого Лариса еще долго пробыла в небытии и не слышала, как Иван и Федор пытались зафиксировать ей открытый перелом, а потом перенесли на открытую площадку салона. Ничего этого она уже не чувствовала.
– Пока оставим ее здесь, – сказал Федор, когда они положили Ларису на открытую свободную площадку в конце салона. – Нам надо решить главную проблему – найти место, куда бы мы могли поместить всех выживших и где можно было бы дождаться спасателей.
– Я думаю, что багажное отделение и есть то самое место, – Иван показал рукой в сторону хвостового отдела самолета.
Добравшись туда, они столкнулись с новой проблемой. Дверь в этот отсек была закрыта.
– Черт! – выругался Иван, стукнув по двери ногой. – Ну и что теперь будем делать? – Он посмотрел на Федора.
– Взломать не получится. Замки здесь основательные, – дернув за ручку, ответил Федор, – надо подумать.
– Некогда думать. Там женщины и ребенок! Может, все-таки попробуем взломать?
– Бесполезно, – уверенно заявил Федор. – Нужны ключи, – он взглянул в глаза Ивану.
Иван понимал, о чем сейчас говорил Федор. Он имел в виду то, что надо будет вернуться в салон и попытаться найти ключи в карманах стюардессы.
Много раз Иван видел смерть своими глазами, когда участвовал в боевых действиях и спецоперациях, и в какой-то момент даже перестал ее бояться. Но одно дело видеть ее на войне, и другое – в мирной жизни. Сначала ты наблюдаешь счастливые лица людей, возвращающихся с отдыха, а через какое-то время – их изуродованные аварией тела...
Но выбора не было, надо идти в салон. Сжав кулаки, Иван двинулся к двери и неожиданно столкнулся с Цоем. Вся злость к этому высокомерному и наглому парню с новой силой вскипела в нем, и Иван не сдержался, увидев ухмылку на лице Цоя, когда они встретились в дверях. Он знал эту породу людей. И даже если впоследствии кто-то из них оказывался совсем не таким, каким хотел выглядеть, все равно Иван был не в силах относиться к высокомерному человеку благожелательно при первом знакомстве, да еще в экстремальных обстоятельствах.
