– Конечно! Я же не прикована к скрипке цепью.
– Чем ты в свободное время занимаешься?
– У меня его не так уж и много. На дачу с дедом ездим, с друзьями встречаюсь, на дискотеки иногда хожу, на концерты.
– В оперу хочешь сходить?
– Куда? – переспросила Светлана. Обычно ее приглашали на дискотеки, в кафе или на вечеринки. Но парень, который приглашает в оперу, – это было любопытно.
– В Большом завтра дают «Травиату» Верди.
– Ха! Где же билеты взять?
– Я слыхал, итальянцы будут петь из «Ла Скала», концертный вариант.
– Да?
– Я достану билеты. Пойдешь?
– Ну кто ж от такого откажется? Почему бы и нет?
– Значит, договорились?
Дверь за спиной Светланы открылась бесшумно.
– С кем это ты щебечешь? – услышала она голос деда.
– Да так, дед, подружка…
– А-а, – сказал Железовский, прикрывая дверь.
– Это дед, – пояснила Светлана, – всегда ему знать надо, с кем разговариваю, куда иду, когда вернусь. Чересчур уж заботливый. Словно мне не восемнадцать, а десять. Ты улыбаешься?
– Да, – признался Бунин.
– А этот дядечка, Олег Карлович, который с моим дедом сидел, он тебе кто? – шепотом спросила Светлана.
Бунин задумался, не сразу вспомнил, что Карл по паспорту Олег Карлович, но всего лишь на несколько мгновений.
– Он мой крестный.
– А-а, – протянула Светлана. – Родители твои чем занимаются?
– У меня нет родителей, – услышала она в ответ, и ее сердце вначале сжалось, а затем застучало так сильно, что она даже микрофон ладонью прикрыла. – Ты чего молчишь?
– Да так, ничего… Где встретимся? – спросила девушка.
– Я тебя на ступеньках Большого ждать буду завтра за полчаса до начала. Согласна?
– Идет.
Светлана положила трубку и тяжело задышала, будто бы перед этим взбежала на пятый этаж, вспомнив на улице, что забыла отключить утюг. Понемногу успокоившись, она вынесла из комнаты скрипку, уложила в футляр и захлопнула его.
Дед в очках на кончике носа посмотрел на внучку:
– Ты чего это такая дерганая? И улыбаешься, будто в лотерею миллион выиграла.
– Может, и выиграла. Во всяком случае, не проиграла, – пошутила Светлана.
– Куда это ты собираешься? Извини, я кое-что слышал.
– Куда, куда, в оперу пойду.
– С кем?
– С подружкой с третьего курса. Я же тебе говорила, она уже лауреат двух международных конкурсов виолончелистов. Я же тебе ее плакат показывала, неужели забыл?
– Ты мне так много всего показывала, что упомнить тяжело.
– Таблетки, дед, принимай.
– Я тебе дам таблетки! Выходит, ты со мной на дачу не едешь?
– Извини, дедунь, у меня ну никак не получится.
– А в воскресенье?
– В воскресенье пожалуйста, если не в пять утра.
– Ладно, поедем в восемь.
– Заметано, дед. Я на пару часов отскочу.
Железовский сразу же взглянул на часы:
– Значит, в десять будешь?
– Ну, как штык.
– Смотри, не обманывай. Стариков обманывать – последнее дело.
Светлана выскочила во двор и тут же задумалась, в какую сторону пойти, с кем поделиться радостью, переполнявшей ее.
«Он не бандит. Таких бандитов не бывает, бандиты мрачные, злые, грубые, а этот парень добрый и возвышенный».
Она постояла у подъезда, а затем пошла по улице. Когда она оглянулась, то увидела двух мужчин, резко остановившихся посередине тротуара, повернувшихся друг к другу.
«Чего это они?» – подумала девушка и тут же забыла о них.
Мужчины закурили, подождали секунд двадцать, поговорили о чем-то, а затем пошли в ту же сторону, куда и Светлана Железовская.
Они видели, как она вошла в бар. Один из мужчин остался на улице, второй оказался в баре. Пообвыкнув, начал приглядываться. В баре было полным-полно молодежи. Светлана сидела в углу с двумя девчонками и парнем. Девчонки были коротко стрижены, а вот парень имел длинные вьющиеся волосы, они лежали на плечах крупными локонами. Мужчина в клетчатой рубашке и серой куртке с карманчиками на «молниях» подошел к стойке, постучал по ней ключами и попросил бутылку пива, немецкого, самого дорогого. Пиво он пил из горлышка, то и дело бросая взгляды на девушку, увлеченную разговором и при этом курящую, помахивающую перед собой зажженной сигаретой. Огонек сигареты вычерчивал в воздухе замысловатые фигуры.
Длинноволосый парень тайком прикоснулся к локтю Светланы:
– Слушай, Света, чего это на тебя тот мужик пялится?
– Какой?
– У стойки, с бутылкой пива.
Светлана посмотрела.
– Не знаю… – пожала плечами, тряхнула волосами. – Может, дед попросил присмотреть за мной.
Она уже забыла, что видела этого тридцатилетнего мужчину вместе с другим на улице.
– Зачем это деду надо? Он что, твою нравственность бережет?
– Артем, отвяжись, не городи ерунду. Просто у деда пунктик. Кроме меня, у него никого нет, вот он и мучает меня чрезмерной опекой.
– А курнуть хочешь?
– Нет, мне и так хорошо, – сказала Светлана.
– Коктейль хочешь?
– Нет.
– Что с тобой такое? – поинтересовался Артем, студент третьего курса Гнесинки.
– А я завтра на «Ла Скала» иду.
– Дед расщедрился?
– Нет, – сказала Светлана.
– У тебя появился меценат-поклонник, и он теперь будет тебя спонсировать? – Артем пытался скрыть досаду, но сделать это ему не удавалось.
– Нет, Артем, ты не о том думаешь. Просто меня один знакомый пригласил.
– Музыкант, что ли?
– Да.
– На чем он играет?
– Пианист.
– А-а, – сказал Артем.
К пианистам он относился немного пренебрежительно, как все струнники относятся к клавишникам. Сам Артем играл на виолончели, играл довольно хорошо, дошел до финала крупного международного конкурса и считал, что у него все еще впереди. К Светлане он относился немного высокомерно, пытался добиться ее расположения, но дальше приятельских отношений дело не шло.
– А где он играет?
Светлана передернула плечами:
– Я не знаю. Играет где-то…
– В ресторане, что ли? – даже без легкого презрения осведомился Артем.
