– Ого! – натурально удивился Коля и посмотрел на меня с некоторым уважением. – Десять тысяч – это много.
Я подтвердил его слова тяжелым вздохом. Кстати, два дня назад я с удовольствием сообщил генералу о проигранной сумме и о том, что на мою игру уже приходят смотреть со всего общежития. Его реакции на это пока не последовало.
– Это много… – повторил чеченец, задумчиво крутя в руках стакан с пепси-колой. – О, слушай! – вдруг проговорил он, и лицо его просветлело.
«Как он естественен, сволочь», – невольно отметил я про себя.
– Слушай, у меня есть товарищ один…
Я нехотя повернул голову в его сторону.
– Он… ну это… воевал с федералами, в общем, по глупости, молодой еще. И он не может выехать из республики.
Я изобразил вежливое внимание – «ну и что?». То, что его товарищ воевал с федералами, было не новостью. Я бы удивился, если б он не воевал.
Коля понял меня правильно.
– Ну, его данные в компьютер забиты. Он в Россию въехать не может, ты понимаешь? Его на границе сразу определят и арестуют.
– Ну а я-то здесь при чем? – искренне удивился я.
– Если поможешь ему, то он тебя отблагодарит. У него деньги есть, я знаю. Он бензином занимается.
Трудно было найти в республике человека, который бы им не занимался. Вдоль дорог возле частных дворов стояли выставленные на продажу огромные десятилитровые стеклянные баллоны с желтоватой жидкостью, на которых было написано: «Бензин АИ-92. Отвечаю!»
– А как я ему могу помочь?
– У него жена в Нижнем Новгороде живет. И ты как раз оттуда! Вот совпадение! – вдохновенно врал Коля, изображая на лице радость от такого удачного случая.
– У нас, у чеченцев, можно иметь несколько жен – две, три. Главное, чтобы ты их содержать смог. А у этого парня там сын родился. Ну не оставишь же сына без помощи, правильно?!
– Правильно! – убежденно и от души ответил я.
Коля это заметил и кивнул.
– Вот посылочку и передашь им, и все дела! А он тебе заплатит.
– Сколько?
– Ну… – осекся Коля и еще раз, теперь с большим уважением, посмотрел на меня. – Не знаю пока. Штуки три, может… – Это была моя месячная зарплата в бригаде.
– Давай четыре, а? – вполне естественно попросил я. – Я и сам доставлю ее куда надо, да за такие бабки я пешком по городу ходить буду!
– Ну хорошо! – решительно сказал чеченец. – Я скажу ему, что четыре! И с доставкой на дом. Так?
– Железно, Коля! – так же решительно ответил я. – О, а подожди. А когда же я повезу ее? У меня отпуск только осенью будет… Вот блин, а?! Не везет так не везет!! – В этот возглас я вложил все разочарование человека, только что потерявшего четыре тысячи рублей, и якобы от расстройства несильно хлопнул ладонью по столу.
– Да ты не волнуйся, – улыбнулся мне Коля мудрой улыбкой старика Хоттабыча. – Мы все устроим! Вот Идрис с бригадиром переговорит, и на десять дней тебя без содержания отпустят. Без проблем. Только «пятихатку» этому усатому сунешь, и все дела!
– А, пятьсот рублей… – пробормотал я. – Ни фига себе! Вот он, сука! Тогда пусть твой товарищ и это еще оплатит. А то у меня сейчас денег нет!
Чеченец хмыкнул, покрутил головой и что-то сказал хозяину дома. Идрис сонно копался в остывшей тарелке, с пьяной медлительностью выбирая мясо. Именинник поднял голову, покачнулся, попытался что-то сказать, передумал и кивнул.
– Вот напился, алкоголик! – улыбнулся Коля. – Ну ничего, он-то дома, сейчас спать ляжет. А тебя довезут. Не волнуйся, Серега! – Он ободряюще хлопнул меня по плечу и чуть сам не свалился при этом.
Я непроизвольно икнул и вздохнул. На душе полегчало. Сегодня и сейчас я из одной бутылки убил трех зайцев. Я не стану командиром блокпоста в Аргуне, при помощи чеченских сепаратистов съезжу домой и отдам часть карточного долга. Неплохо…
– Я хочу за вас выпить, за своих товарищей! За тебя, Коля, и за тебя, Идрис! Вы очень помогли мне сегодня! – Последнюю часть заключительного тоста я проговорил от чистой души.
* * *
Через три дня, прихватив объемную посылочку от Колиного «друга», я подъезжал к посту «Кавказ». «КамАЗ», на котором я ехал, направлялся за строительными материалами в Подмосковье, а там до Нижнего и рукой было подать…
Пост «Кавказ» являлся пограничным постом, стоявшим на административной границе Чечни и Ингушетии. Там было сосредоточено несколько служб. Таможня, пограничники, гаишники, ФСБ и войска, которые охраняли этот главный разделительный рубеж между Чеченской Республикой и Российской Федерацией на трассе Ростов – Баку.
За несколько километров до границы «КамАЗ» замедлил движение, а потом и вовсе остановился. Причиной этому стала гигантская очередь из автомобилей, которые ожидали своего часа на въезд в Россию.
Да, да. На Кавказе говорят именно так, и я уже привык к этому странному обороту речи. Интересно, а как говорят на Камчатке?..
Водитель потянулся, расставив руки в стороны, откинулся назад и равнодушно закурил.
– И когда это все закончится? – несколько растерянно проговорил я, разглядывая стоявшие на сером асфальте перед нами и уходившие за поворот два ряда машин. Самого поста в пределах видимости я еще не заметил.
– День, два, а то и три, – ответил дядя Сережа. – Как повезет. Если будет тотальная проверка документов, то через трое суток и двинемся. Здесь так часто бывает.
– Ни фига себе, – пробормотал я, разглядывая с высоты сиденья «КамАЗа» блестевшие в свете заходящего солнца лакированные крыши сотни легковушек.
Я тоже закурил и задумался. Никаких инструкций на случай непредвиденной задержки я не получал. А предпринимать что-либо самому мне не хотелось. Да и что бы я мог сделать? Зайти на пост и найти офицера ФСБ? Дескать, помогите, ребята, чеченскую посылочку провезти, пропустите вне очереди, а то нас ждать будут и волноваться, если вовремя не прибудем…
– Давай располагайся, – предложил мне водитель. – Сейчас выйдем, умоемся, что-нибудь перекусим. Только далеко от машины не уходи, а то вдруг потихоньку поедем. Да хотя догонишь все равно, это тебе не поезд, здесь ведь не разгонишься. – Он усмехнулся, открыл дверцу и выпрыгнул на асфальт.
Я вздохнул. Нетерпение уже начало охватывать меня. До свободы оставалось еще несколько километров. Да, да, именно до свободы. Я внезапно осознал, что очень соскучился по нормальной жизни. И у меня появилось немедленное желание спокойно погулять по вечерним улицам какого-нибудь любого города, только не Грозного. Рассматривать девушек. Знакомиться с ними. Не опасаться какого-нибудь случайного выстрела или гранаты, которая может залететь ночью в окно.
Да и просто посидеть в приличном кафе, не стараясь занять место в углу.
Жизнь в городе, являвшемся столицей воюющей республики, не была похожа на санаторный отдых.
