Касан сел в кресло и вновь включил телевизор. То ли по иронии судьбы, то ли в силу фатального стечения обстоятельств на экране крупным планом возникло миловидное смуглое лицо девушки. Касан вздрогнул от неожиданности. Это была Айсана Хаши-Ула. Только с непривычными для нее длинными волосами.
* * *
Испытывая самый настоящий священный трепет перед одной из самых крупных загадок прошлого, Мещереков опустился на колени и почти любовно коснулся пальцами гладкой поверхности одного из гигантских камней. Размеры каждой глыбы в отдельности, составляющей кладку внешнего, сохранившегося лучше всех остальных концентрического круга, действительно впечатляли. Поверить в то, что заложить их могли обычные люди, не представлялось возможным. Блок, первым привлекший внимание профессора, даже по самым скромным подсчетам никак не мог быть меньше шести футов высотой и одиннадцати футов толщиной. Такой «камешек» по весу определялся где-то в пределах двадцати тонн. Как он мог оказаться в кладке? Да и его «соседи» мало чем уступали ему в габаритах.
Мещерековым владела самая настоящая эйфория, понять происхождение которой мог только истинный ученый, для которого предметы изучения отождествлялись с чем-то живым, наполненным своей внутренней энергетикой. Прежде Олегу приходилось наблюдать это подобие легендарного Стоунхенджа только на фотографиях. Ну и, конечно, не мало было проштудировано и документальной литературы.
Действительно, геометрически точные концентрические кольца завораживали взор. Древнейший памятник мегалитической культуры – ровесник, а может быть, старше египетских пирамид! Ученые не исключали и такой возможности. Но все попытки объяснить архитектонику кругов пока еще не увенчались успехом. Загадкой оставался народ, который воздвиг грандиозное святилище. Мещерекову доводилось сталкиваться с абсолютно абсурдными, на его взгляд, мнениями о том, что загадочное сооружение построили некие посланцы других планет.
Однако одно он знал точно. На карте мира появилась еще одна мегалитическая обсерватория, по значимости и сложности устроения равная Стоунхенджу и Аркаиму. Олег поднялся с колен и осмотрелся. Взгляд невольно остановился на центральной точке монумента. Нечто вроде кургана или могильной насыпи диаметром в шестьдесят пять футов. Это цифра была точной, и Олег знал о ней. Рядом с курганом остановились трое туристов. Двое мужчин и одна девушка. Мужчина повыше в белой рубашке с широко распахнутым воротником что-то увлеченно рассказывал своим спутникам, активно жестикулируя обеими руками, но слова не долетали до Мещерекова.
Внимательно разглядывая почву под ногами, Мещереков двинулся вперед. Мужчина в белой рубашке развернулся к нему обветренным лицом и многозначительно ткнул пальцем вверх. Олег невольно, как и двое других туристов, проследил за направлением указующего перста.
– В девяносто первом году, – теперь мужчина почти кричал, и Олег мог слышать его восторженный, то и дело срывающийся на фальцет голос, – здесь сняли на видеокассету некий летающий объект. Причем запись получилась очень четкой. Да! Даже специалисты признали ее подлинность. Честное слово! – Он говорил так, будто лично присутствовал при изучении записей и чрезвычайно гордился этим фактом своей биографии. – Но и это еще не все! Еще раньше, в восемьдесят девятом, над пляжем Шикмона потерпел крушение НЛО. Удалось обнаружить множество его обломков и куски металла…
Мещереков не стал слушать дальше. Его личное мнение было далеким от версии, связанной с инопланетными пришельцами. Олег двинулся влево. Его сегодняшний первый визит к Кругу Рефаимов носил чисто ознакомительный характер. Он даже не взял с собой ничего, кроме камеры. Хотя в какой-то момент он и пожалел об отсутствии компаса. Об этом малопонятном феномене кругов также немало говорилось в прессе, и Олег намеревался проверить его на практике. Говорили, что стрелка компаса, принесенного в сооружение, начинает метаться, как сумасшедшая, но в то же время никаких залежей железных руд или чего-то подобного обнаружено здесь не было.
Неожиданно Олег остановился. В первое мгновение он и сам не мог понять, что вдруг привлекло его повышенное внимание. Какая-то деталь… Нечто инородное, несвойственное общему положению картины. Опустив голову, профессор пригляделся более внимательно и уже без лишнего труда обнаружил объект своего интереса. Он вновь опустился на колени. Из грунта торчала небольшая бамбуковая тросточка. Или, вернее, ее небольшая часть со срезом в верхнем основании. Олег ощупал пальцами этот срез. Без сомнений, он был сделан ножом, и из этого следовало, что некий непонятный ему эксперимент проводился уже в недалеком современном прошлом. Кто-то был здесь и…
Пальцы Мещерекова скользнули ниже. В трех сантиметрах от среза к тросточке была привязана тонкая прочная нить, общей длиной не более десяти сантиметров. Олег нахмурился, пытаясь представить, для чего могло понадобиться подобное приспособление, но никакого объяснения в голову не приходило. Пока не приходило… Мещереков отстегнул от пояса цифровой фотоаппарат и сделал несколько снимков с двух или трех разных ракурсов. Все еще стоя на коленях, он огляделся, но уже ничего аналогичного в пределах видимости обнаружить не смог. Олег повернул голову на северо-восток.
Прямо по линии, пересекающей центральный курган, в поле его зрения лежал вход внутрь сооружения, через который, согласно заявлениям профессора Гарвардского университета Йонатана Мизрахи и профессора Энтони Авени, сделанным в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году, падали первые солнечные лучи во время летнего солнцестояния. С противоположной стороны должен был находиться и юго-восточный вход. Мещереков повернулся в другую сторону. Так оно и было. Вход, через который открывался вид на Сириус. Подобно большинству ученых, Мещереков полагал, что это не случайное совпадение. И, возможно, именно это обстоятельство способно дать ключик ко всей загадке Гилгал Рефаима. Олег поднялся и вновь защелкал камерой. Сначала в одном, затем в другом направлении.
Невольно на губах русского ученного появилась интригующая улыбка, откликнувшаяся на мысли в его собственном сознании. Раскроет ли Круг Рефаимов ему свои радушные объятия? Повезет ли ему в поисках больше, чем всем прочим предшественникам?
Олег решил обойти монумент по внешнему периметру, оставив изучение могильной насыпи, что называется, «на десерт».
Он и сам не заметил того, что провел на плато весь день. Время пролетело незаметно, и Мещереков обнаружил это лишь в тот момент, когда багрово-красный диск солнца окончательно скрылся за горизонтом. Однако и в полутемном салоне такси, в котором Мещереков возвращался обратно в отель, на протяжении всего пути следования его мысли неотступно вертелись вокруг загадочного монумента. «Думай, Олежек, думай», – подстегивал он самого себя. Природа коварна и просто так без борьбы не сдаст своих позиций. Но если это послание?..
Закрывшись в номере отеля, Мещереков, наплевав на усталость сегодняшнего дня, подсел к своему ноутбуку. Его клонило ко сну, но он твердо решил, что не позволит себе лечь, не завершив запланированного. Первым делом Олег перекачал на компьютер сделанные им сегодня снимки. Затем раскрыл карту Гилгал Рефаима и по возможности точно нанес на нее место, где им была обнаружена бамбуковая тростинка. Потерев красные от переутомления глаза, Мещереков уставился на экран. С минуту разглядывал карту, после чего щелкнул мышкой и развернул изображение на девяносто градусов. Через пару минут молчаливого созерцания он развернул ее еще на девяносто. В целом картина никак не менялась.
