— Товарищ майор… вы меня совсем уж за лопуха-то не считайте, хорошо? Или вам схему минирования нарисовать?
Блефую! А ну как скажет — рисуйте! Придется из пальца высасывать. Или, по аналогии со складом, изобретать…
Обошлось, майор только покивал головой.
— А ваше задание? В чем состоит оно? Я о подробностях не спрашиваю, естественно, но… что-то и мы сделать ведь можем? В одной лодке все сидим, не так ли? Раз уж вы сами к нам вышли, была причина-то для этого?
Делаю вид, что задумался.
— Здесь должен был быть наш человек…
Карандаш в руке майора дрогнул.
— Кто такой?
— Это… скажем так — он шел на связь.
— С вами?
— Нет. Связник погиб. Не здесь. И человек этот тоже больше на связь не вышел.
— И что же?
— Я должен его найти. Живого или мертвого — все равно.
— Вы должны это сделать в одиночку? В густом лесу?
— Он должен был выйти к монастырю. И быть рядом. Уйти он никуда не должен.
— Хорошо. Допустим, что вы его нашли. Что дальше?
— Забрать его документы и переправить за линию фронта. При невозможности это сделать — уничтожить.
— Что вы про него знаете? Кто это такой?
— Простите, товарищ майор, а вам это зачем?
— Мы нашли такого человека…
Вот это — здрасте! Попал-таки американец сюда! Интересно, он сразу начал их тут ксивой стращать или призадумался? Что он им уже успел наговорить?
— Он жив?!
Собеседник мой внимательно на меня смотрит. Видимо, реакция на его слова соответствует ожидаемой.
— Нет. Он… погиб…
— Как?!! Как же так?!
Ф-фу-у… Пролетел кирпич мимо…
— Мы не знаем. Когда бойцы обнаружили его тело, он уже был мертв. Сильно обгорел…
— Я могу его видеть?
— А откуда я знаю, что вы — именно тот человек, к которому он шел?
— Поправка. Он не ко мне шел.
— Пусть так. И все же?
Что я могу рассказать майору? Да ни хрена, в общем-то… Хотя… если память поднапрячь… Нож! Танковый корпус! Особист из Уральского корпуса!
— Он мог быть одет… в нашу форму или в танковый комбинезон…
Собеседник невозмутим.
— Вооружен автоматом ППД номер СЕ 14807, пистолетом ТТ, и… нож еще должен у него быть.
Хорошо, что я номер автомата запомнил!
— Какой нож?
— Финка темного металла с надписью «Уральский добровольческий танковый корпус». Гранаты немного необычные, у них взрыватель оригинальной конструкции.
— Этот пистолет?
Майор вытаскивает из стола ТТ. Кладет его на стол.
— Посмотреть можно?
Он кивает.
Так… обычный «тэтэшник», выпуска сорокового года. Шутить изволишь, майор?
— Нет. У него должен быть десятизарядный пистолет.
— ТТ на десять патронов? Ничего не путаете?
— Нет.
— А еще что-нибудь? Какие-то еще вещи его назвать можете?
А что? Что еще могло быть у этого «проваленыша»?
— Ну… сапоги у него не совсем обычные… со стальными пластинками в подошве.
Майор недвижим. Черт, еще что-то есть! Но что же?! Какая-то деталь… судя по всему, именно она и озадачила майора больше всего…
Что это за деталь?
Американца забрасывали в Потсдам.
Это в Германии.
Наши там могли быть только в сорок пятом — это уже конец войны. Как выглядел особист танкового корпуса в это время?
Комбез?
Было.
Я это говорил, и оппонент схавал, не поморщившись. Значит, попал.
Оружие?
Номер автомата был назван и, судя по всему, совпал.
Пистолет?
Он пытался подсунуть мне какой-то левак и обломался.
Тоже ничуть не поморщился. Стало быть, и этого ответа ожидал.
Нож?
Не аргумент, таких ножей может быть хренова туча.
Сапоги?
А их вообще кто-нибудь проверял? Может быть, в них сейчас какой-нибудь старшина рассекает и в ус не дует, а я тут пыжусь…
Подведем итоги.
Мои ответы в целом совпали. Но майору этого явно недостаточно. Значит, есть еще какая-то деталь или детали, которые, с точки зрения особиста, являются уж совсем из ряда вон выходящими и однозначно идентифицируют меня как человека знающего. Супер! Дело за малым — назвать эти детали… Особист…
Нет, не то. Документы могли и не уцелеть. Да и не знаю я, что там в них понаписано. Танкист… И что?
Чем он принципиально от обычного бойца или командира отличается?
Да еще настолько, что это так уж в глаза бросается? Нет.
Не в этом дело. Потсдам… уже теплее… Германия, сорок пятый год! Блин!!!
Поднимаю правую руку и провожу ею по плечу.
Майор вздрагивает!
Попал!!!
Это же погоны!
Никто из особистов их до этого не видел!
Стукнула входная дверь, и сидящий за столом Кранц поднял голову:
— Вилли? В чем дело?
— Прибыл гауптман Хорст, герр гауптман.
— Один?
— Так точно, герр гауптман, один!
— Проси его сюда… — Кранц встал из-за стола навстречу вошедшему.
Хорст выглядел уставшим и чем-то озадаченным.
— Здравствуйте, Генрих! — шагнул к нему хозяин кабинета. — Отчего вы один? Где наш молодой друг? Где Лемке?
— В лесу, герр гауптман. Как и большинство его солдат.
— Не понял?
— Как вы и приказали, мы организовали засаду на русских курьеров. Долго ожидать не пришлось, уже утром мы увидели мотоцикл, который направлялся в сторону их лагеря.
За рулем был один солдат, и Лемке решил, что он за кем-то послан. Так оно и оказалось, уже через два часа этот же мотоцикл выехал в обратном направлении.
— Один? Или были еще пассажиры?
— Были. Еще один солдат, по-видимому охранник, и офицер. Он сидел в коляске. Мои ребята сняли водителя и подранили офицера.
— А охранника?
— У нас было всего два стрелка. Да и офицер был значительно более интересен, чем какой-то там солдат.
— Продолжайте, милый Генрих, я вас очень внимательно слушаю!
