Проведя у дороги час, я вернулся назад и на прежнем месте застал только ранец. Немец же предпринял новую попытку меня покинуть. Отыскав его, я пинками указал направление движения. Мне казалось, что неудача его хоть как-то образумит. Ага, щас! Держи карман шире! Немец оказался из упертых. Ну что ж, пора ему и рога пообломать…
– Значит, вы, шарфюрер, полагаете, что все происшедшее с вами – результат нелепой случайности?
– Да!
– Хорошо. Если бы вы сейчас могли возвратиться на станцию, то были бы весьма неприятно поражены. Думаю, что станции как таковой в природе более не существует. Как и значительного количества солдат, ее охранявших.
– Это почему?
– Вы что же, всерьез думаете, что я там действительно пожары тушил? На благо рейха?
– Вы…
– В первую и в последнюю очередь я готовил там отряд прорыва. Снабдил его даже танками и артиллерией. А склад, взрыва которого так опасался майор, мы же и заминировали. Думаю, что он взорвался еще вчера.
– Но как…
– А вот так! Уметь надо! Вы, шарфюрер, похоже, так и не поняли, с кем имеете дело?
– И с кем же?
– Такое слово, как «осназ», слышать приходилось?
Шарфюрер побледнел.
– Значит, приходилось… Так вот, это – только начало. А вот я – уже продолжение. Понятно?
– Нет.
– Говорить вы, как я вижу, не расположены. Бить вам морду, конечно, можно. Только вот боюсь, что без толку.
По внешнему виду эсэсовца было видно, что я не ошибся.
– Я ведь говорил вам, что искал место поудобнее?
– Да.
– Я его нашел. Правда, там муравейник рядом, но это – мелочи. Я привяжу вас к дереву так, чтобы вы видели дорогу. Кляп, уж извините, не вытащу. Орать станете, рыбу распугаете.
– Рыбу?
– Не обращайте внимания, это так, к слову пришлось. Продолжу. Пропущу бронетранспортер, выйду на дорогу.
– Вы самоубийца?
– Остановлю машину и убью всех, кого там найду. Вы в этом сомневаетесь? Так вот, сами посмотрите. Сколько там народу – человек десять? Кого-нибудь одного оставлю в живых, он поможет мне притащить всех убитых к вашим ногам. Расскажет мне, что это за дорога и куда она ведет. Потом я и его тоже убью. Сяду в машину и уеду. А вы останетесь тут, в лесу, в окружении мертвецов. Вы будете видеть дорогу и своих товарищей на ней. Но не сумеете их позвать. От чего скорее вы подохнете? От голода? Или вас съедят заживо муравьи? Или раньше вы сойдете с ума? Не знаю. Боюсь, что так и не узнаю этого никогда. Не скажу, правда, что это меня огорчает. Как вам подобная перспектива?
Немцу поплохело. Причем очень явственно. Он затравленно оглянулся по сторонам.
– Нет, уважаемый, тут поблизости никого нету. Я проверял. Так что можете орать во всю глотку, мешать не стану.
– Что вы хотите?
– Во! Речь не мальчика, но мужа! Давно бы так. Куда ведет эта дорога? Куда мы с вами ехали? Вы ведь не остановились на ночь, почему? Ведь было уже темно, да и дороги тут не располагают к комфортной ночной езде?
– Там, в пяти километрах – аэродром. Туда мы и ехали. Наша часть располагается рядом. Еще час – и наша машина была бы на месте.
– Понятно. Что за аэродром? Состав самолетов?
– В основном – транспортная авиация. Несколько истребителей прикрытия.
– То есть это в основном грузовой аэродром?
– Не совсем. Основное его назначение – перевозка пассажиров. Командный состав. Специальные группы и специальные грузы. Самолетов мало, меньше десятка.
– Охрана?
– Рота СС.
– Ого! Даже так?
– Да. Они охраняют не только аэродром, но также и нашу часть.
– А чем же занимается ваша организация, что для нее выбрано такое странное место базирования? Вы же, если я все правильно понял, охрана тыла, ведь так?
– Контрразведка в прифронтовой полосе, поиск вражеских диверсантов. Ведение спецопераций в тылу противника.
– Стоп-стоп! Это же не ваши функции, шарфюрер! А что тогда делает абвер?
– А вы неплохо осведомлены, подполковник…
– Как это французы говорят? Положение обязывает, не так ли?
– Кого – вас? Пленного?
– Экий вы любопытный. Вы что же, всерьез полагаете, что специалисты моего уровня попадают в плен просто так?
Эсэсовец вытаращил глаза.
– Но… вас же туда привезли мы…
– Вы лично?
– Нет, но…
– Вам не приходило в голову, что с места аварии забрали одного пленного, а в лагерь привезли уже другого?
– Зачем? И как?
– Как – это уже другой вопрос. А вот зачем… Там, в карьере, сидел почти полк. Не самых плохих бойцов, надо заметить. Вы ведь тоже не всех подряд туда направляли?
– Нет, не всех… По шталагу 4в существует специальная директива – направлять туда только тех солдат противника, кто был захвачен в плен с оружием в руках и оказал сопротивление при пленении. Ну и прочих особо упрямых.
– Вот и ответ на ваш вопрос. Как вы сами-то думаете, нужны ли моей армии именно такие бойцы?
– Такие бойцы любой армии нужны.
– Вот именно! Вот и решило мое начальство вытащить их из плена. Что ж вы думаете, пожар на станции сам по себе произошел? Сложите эту головоломку, и вам станет ясно – никаких случайностей в этом деле нет.
Немец наморщил лоб, а я украдкой посмотрел на трофейные часы. Пора этот ликбез заканчивать, скоро уже и грузовики пойдут.
– Но постойте, а как же приказ НКВД о вашем розыске?
– Вы его сами читали?
– Да! – И вошедший в раж эсэсовец отбарабанил мне текст ориентировки.
Наконец-то! Я всю эту комедию и затеял, чтобы текст приказа получить. Спроси я его в лоб, так и наврал бы он мне с три короба. Поди догадайся, где врет, а где нет. А так, в азарте, сам все и выболтал. Плохо для разведчика, а уж для контрразведчика так и вовсе – быть таким вот азартным и увлеченным.
– Бывает, ведомственные нестыковки. Увы, – развел я руками, – наш мир несовершенен.
– Так вы что же – не из НКВД?
– Нет. А вам это зачем?
Можно, конечно, было и соврать, что и приказ этот им подбросили, чтобы получить живым сотрудника фрицевской контрразведки. Но тут уж лапша на ушах вышла бы такой наваристой!
Надо было отдать эсэсу должное – дураком он не был. И расколол бы эти басни в два счета.
– Я думал, что всей прифронтовой полосе разведкой и диверсиями занимается обычно ведь НКВД?
– Нет. Этим занимаются множество самых разных организаций. Я, кстати, задал вам вопрос: почему СС занимается несвойственным ему делом? У вас ведь другие функции, или я ошибаюсь?
