– Ага, это ихнее начальство забеспокоилось. Меня видеть хотят. Ну, сержант, извини! Выпил бы с тобой, так к немцам идти. Еще унюхают чего…
– Мы не в претензии, товарищ подполковник, все понимаем. Разрешите идти?
– Давай хоть обнимемся напоследок, сержант!
Коростылев встал, и мы обнялись. Я похлопал его по плечу, обнял по очереди остальных артиллеристов.
– Товарищ Сомов!
– Слушаю!
– Запишите имена и фамилии, адреса. Родным сообщить надо будет, когда к своим выйдем.
– Будет исполнено, товарищ подполковник!
– Козицын!
– Я, товарищ подполковник!
– В порядок себя приведи, со мной пойдешь. Одна голова хорошо, а две лучше. Вдруг я чего не усеку, так ты заметишь. Да и сверху посмотришь на мост, а то только я один эту картинку и разглядывал, вам не до того было. Там, у немцев, видимость хорошая, все видно. Вот и прикинешь, как будешь бойцов вести. Капитан тут пока за старшего остается.
Проходя по станции и пригибаясь в опасных местах, я еще раз осматривал все, что мы успели тут наворотить. Помимо втирания очков немцам приходилось тушить пожар уже по-настоящему, иначе мы имели все шансы не дожить до атаки. И давалось это трудно. Сколько там, Сомов сказал, у нас погибших? Восемьдесят? Похоже, что данные у него устаревшие. Уже. На моих глазах рухнувшая откуда-то сверху балка сбила с ног одного бойца. Товарищи его, не задержавшись ни на секунду, оттащили ее в сторону, но… Поздно. И что я мог сделать для них? Здесь и сейчас? Я бросил взгляд на старшего лейтенанта. Крепко стиснутые зубы, сжатые кулаки – он еле сдерживался, чтобы не броситься к упавшему бойцу.
– Твой боец?
– Вместе в плен попали…
– Терпи, старший лейтенант. Ты командир, на тебя многие глядят. Думаешь, мне вот так легко на все это смотреть? А ведь это я их сюда послал!
– Так ведь, товарищ подполковник! Не было же выхода другого!
– А вдруг – был? Может, и не стал бы там, в карьере, лейтенант этот стрелять? А?
– Стал бы…
– Ты это только сейчас понял?
– Нет. Там еще.
– А чего тогда ждал? Чего сам не вышел? Команду не отдал?
– Так ведь… Старшие же были… Капитан вот, старший политрук. Да и вы вот вышли…
– Вот так мы все время на других и надеемся! А чтобы самому выйти, на себя ответственность взять… нет нас, таких смелых! А когда решишься – все, поезд ушел! Ты за себя отвечать привыкай, старлей.
– Так…
– Эдак! Ты командир, на тебя много глаз смотрит. И не можешь ты слабость простую и естественную проявить. Испугаться не можешь, не имеешь права в сторону отойти. Командир скис – подразделению копец! Учись, пока учителя есть живые. Я же тебя за руку до конца жизни таскать не буду!
Глава 38
Так, за разговорами, мы поднялись на гребень холма. Немцев там поприбавилось, подъехало еще несколько машин и мотоциклов. Однако усиления охраны я не заметил. Значит, сработали наши фокусы!
Ожидавший нас солдат уже нетерпеливо притоптывал около тропинки. Выходить на открытый склон он не рисковал и поэтому ждал нас в безопасном укрытии. Когда же мы подошли ближе, он сорвался с места и поманил нас за собой.
Вот и знакомая палатка. Следуя за солдатом, мы вошли внутрь.
– Вы нас вызывали, герр майор?
– Да, оберстлейтенант. Как продвигается ваша работа?
– Склад мы обнесли валом, крышу усилили. Думаю, что вероятность его взрыва теперь существенно снизилась. Да и по остальным объектам тоже уже есть обнадеживающие результаты. Уцелевшие платформы мы вывели за пределы зоны возможного поражения.
– Да, я это видел.
– У нас есть потери, герр майор. Почти сто человек уже погибло на пожаре и достаточно большое количество рабочих получили ранения. Я бы хотел вас попросить, герр майор…
– О чем же?
– Можно ли отправить их в госпиталь?
– Манфред? – повернулся майор. – Мы располагаем такой возможностью?
– Да, герр майор. Ближайший госпиталь, способный принять этих раненых, находится в сорока восьми километрах отсюда.
– Распорядитесь, чтобы подали грузовики. И…
– Разрешите, герр майор?
Я обернулся. У входа стояли трое крепких, плотно сбитых немцев в черной форме. На петлице первого из них я увидел серебряные молнии. СС… А им-то что тут надо?
– Входите, шарфюрер. – Майор повернулся к вошедшим эсесовцам.
– Хайль Гитлер, герр майор! Шарфюрер Кройцер, управление по охране тыла. Группа С 10.
– Хайль Гитлер, шарфюрер! Чем я могу вам помочь?
– Мне нужен лейтенант Коссовски, начальник шталага 4 в. Он должен быть где-то здесь.
– Манфред! Где лейтенант Коссовски?
– С вашего позволения, герр майор, – вступил в беседу немолодой уже обер-лейтенант. – Он только что был в расположении своих солдат. Это в районе моста через реку.
– Вот как? Не будете ли вы столь любезны, чтобы проводить шарфюрера и его людей к лейтенанту?
– Безусловно, герр майор. Шарфюрер, будьте так добры, следуйте за мною. Тут совсем рядом, и мы дойдем достаточно быстро.
– Нет нужды, герр обер-лейтенант, у меня здесь автомобиль. Разрешите быть свободным, герр майор?
– Да-да, шарфюрер, занимайтесь своими вопросами. Итак, оберстлейтенант, – снова повернулся ко мне майор, не дожидаясь ухода посетителей. – Я вас слушаю. На чем мы остановились?
– Прошу вас, герр обер-лейтенант, – шарфюрер указал рукой на выход и посторонился, пропуская его.
После их ухода внимание присутствующих снова обратилось на меня.
– Позвольте вашу карту, герр майор. Я бы хотел подробнее пояснить существующую обстановку.
– Розмайер, дайте карту оберстлейтенанту. Манфред, займитесь отправкой раненых.
Как я и предполагал, отдельную карту (специально для меня) немцы готовить не стали. С чего бы это вдруг? Поэтому передо мною развернули карту майора, на которой, помимо собственно станции, были нанесены и прочие обозначения. В том числе и позиции охраны вокруг станции. Да и других значков, показывающих, какое подразделение и где стоит, на карте хватало. Судя по возбужденному сопению Козицина за моей спиной, он тоже успел это понять и теперь внимательно разглядывал нанесенную на карту обстановку.
– Позвольте карандаш, герр майор.
– Прошу вас, – кто-то из свиты майора протянул мне карандаш.
– Итак, герр майор, на настоящий момент мы имеем следующее положение вещей…
Мой обстоятельный доклад занял около двадцати минут. В его процессе я делал пометки на карте, объясняя майору создавшуюся обстановку. А заодно давал Козицину возможность хорошенько изучить отображенную там информацию. Он вполне вошел в роль и иногда вставлял в мою речь достаточно разумные и дельные замечания. Как выяснилось неожиданно для меня, он с грехом пополам понимал немецкий язык. Я мысленно поставил себе плюс – не подвела меня интуиция, взял в провожатые именно того, кого надо! В некоторых случаях, правда, мне приходилось его поправлять, но в целом доклад удался. Майор удовлетворенно покивал головой.
