Оглядываюсь на Котов – они стоят, только сжимающие оружие руки побелели. Эти не спускались со мною в первый раз, и данное помещение видят впервые. Барон – так вообще стоит весь белый. Представляю, каково им сейчас...
Беру у одного из Котов факел и иду по кругу, зажигая укрепленные на колоннах светильники. В помещении понемногу светлеет, и некоторые, особенно жуткие, подробности становятся видны лучше. Эти люди не умерли просто так, от голода и жажды. Многих из них перед смертью подвергали пыткам, и на телах отчетливо видны следы истязаний.
Возвращаюсь назад и отдаю факел хозяину.
Монахи уже на ногах.
– Что это, сын мой? – хитропоп явно потрясен. – Какими ужасными делами занимался здесь прежний лорд?
– При всех его прегрешениях, истинная мера которых видна только Господу, не думаю, святой отец, что он к этому причастен.
– Отчего же? Граф был хозяином замка и должен был знать...
– Должен. Но, скорее всего – не знал. У меня есть основания так полагать.
– Это – то самое важное дело, ради которого вы и потребовали нашего приезда? – сухо спрашивает брат Иан. Он старается себя сдерживать, но я вижу, с какой силой сжимаются его руки на кольце фонаря. Молодец монах, понимает, что не время сейчас показывать свои истинные чувства.
– Отчасти. Пройдемте за мною. Только осторожнее! Сами понимаете, что тело, пробывшее здесь достаточно долго, неминуемо должно разложиться. Однако, как вы видите – этого не произошло. Бог знает, какие методы были для этого использованы и насколько они опасны для живого человека! Так что лучше воздержитесь пока подходить к телам близко.
Обогнув столбы с распятыми на них телами, прохожу в центр помещения. Здесь на небольшом постаменте стоит серебряное блюдо. В его центре имеются два углубления, в которых лежат знакомые шипастые шарики. Вытаскиваю Рунный клинок, и все присутствующие видят, как чернеет его острие. В воздухе повисает низкое гудение. Убираю оружие и поворачиваюсь к монахам:
– Ну, что, брат Иан? Я полагаю, что некоторые вопросы, остававшиеся до сих пор вам неясными, найдут здесь свое разрешение?
Он подходит к постаменту и некоторое время смотрит на него.
– А что находится там? – кивает он в глубь помещения.
– Какие-то столы, шкафы с книгами, пара комнат. Сейчас они пусты, и я не знаю, что именно там делали. Впрочем, вы ведь и сами все это можете осмотреть.
– Сколько их здесь? – отец Варшани обводит глазами столбы.
– Людей? Шестьдесят восемь человек. Думаю, что последний умер совсем недавно, на мой взгляд – около недели назад.
Он качает головою.
– Я предполагал, конечно, что встречу здесь что-то необычное, как и все, что с вами связано, сын мой... Но чтобы настолько... Моя фантазия просто не в силах измыслить такое... настолько жестокое и бесчеловечное деяние.
Понимаю попа. Я тоже не сразу сумел уложить в своих мозгах все, что здесь увидел. Более всего потрясало даже не то, как жестоко умерщвляли здесь всех этих людей, а холодный и трезвый ум того, кто этим процессом руководил.
– Посмотрите сюда, – наклоняю вниз факел. – Видите? Столбы не замурованы в пол, их можно передвигать.
– Зачем?
– Трудно сказать. Но столб расположен к постаменту тем ближе, чем меньше и моложе человек, распятый на нем. Наверное, это имеет какое-то значение, только вот какое?
Мы пробыли в этом страшном месте еще около часа, после чего я в приказном порядке погнал всех наверх.
Даже я, хоть и спускался сюда уже не в первый раз, начинал чувствовать нехватку воздуха. Это не было связано с его отсутствием – что-что, а вентиляция здесь сработана на совесть. Нет, просто вся атмосфера этого жуткого места начинала понемногу сводить меня с ума. Хотелось вытащить клинок и методично настрогать в мелкую лапшу автора данного кошмара.
Оглядываюсь на барона и понимаю, что, судя по его внешнему виду, кровожадность моих помыслов существенно отстает от его воображения. У него даже глаза кровью налились, того и гляди – рванет. Догоняю и, отвернув пробку, сую ему в руку флягу. На полном автомате Лэн делает глоток. Еще один – и только после этого приходит в себя. Вполне осознанно глотает из фляги еще разок и лишь потом возвращает ее мне.
– Благодарю вас, милорд... это именно то, что сейчас мне нужно.
– Я же предупреждал...
– Дело в том, милорд, что там, внизу, на одном из столбов висит дочь моего солдата... Она пропала пару месяцев назад, все думали – заблудилась в лесу. Ее искали. Долго. Даже мои солдаты прочесывали лес. Но... А сегодня я увидел ее там...
Барон замолкает и вытирает пот со лба.
– Что я ему скажу? Ведь я держал Лайну на руках...
Да... плохой из меня советчик в таких вопросах.
Поднявшись наверх, все рассаживаются вокруг стола. Тишина, говорить никому не хочется. Пускаю фляги по рукам – не помогает.
Ладно, раз уж так дело пошло – беру вожжи в свои руки.
– Итак, мы все это видели. Отец Варшани, понимаю, что требовать от вас каких-то выводов сейчас рано, но все-таки – что это за место? То, что там присутствует Шерн, – очевидно. Что еще там может быть? И зачем меня настойчиво уговаривали покинуть замок на один день?
Хитропоп молчит. Он разом постарел лет на десять, и теперь хорошо видно, что это, в сущности, уже немолодой и сильно загруженный заботами человек.
Брат Иан поднимает голову:
– Брат Манрике, может быть, вы...
Встает третий научный монах. Проведя рукою, сбрасывает капюшон. Он совершенно седой, лицо изборождено крупными морщинами. Надо полагать, что этот дядя тут по возрасту самый старший.
– Пожалуй... Я многое видел... еще больше слышал и вот что могу сказать по этому поводу. Сами того не ожидая, мы нанесли страшный удар прямо в сердце этого зловещего Ордена!
Глаза присутствующих оживляются. Ну, хоть что-то!
– Я... трудно сейчас утверждать... но, если мне не изменяет память, то, что мы увидели внизу, – его святилище. Здесь рождается Шерн и происходят основные обряды.
– Какие, брат Манрике? – Очень бы мне хотелось знать, как можно побольнее наступить на хвост этой ядовитой гадине. Подкованным и окольчуженным сапогом. И давить, давить, давить – пока кровь не брызнет через кожу.
– В основе верований Ордена лежит культ Незримого. Это их божество, властное над жизнью и смертью всего живого. Ему поклоняются адепты Ордена, его именем совершаются все их злодеяния. Последнее такое святилище было уничтожено почти сто пятьдесят лет тому назад, и с тех пор о них никто более не слыхивал.
– То есть, если я правильно понимаю, во взятом сто лет назад замке его не было?
– Замок был разрушен, и это место перепахано. Сейчас уже невозможно ничего утверждать... но, думаю, что такой факт, как обнаружение святилища, наверняка был бы как-то отмечен в летописях.
