Рассевшись вокруг стола, мы согнали с него Норна, который, что-то ворча под нос, вместе со своими бумагами переместился на нижний этаж. Вчерашняя девчушка принесла мне завтрак. Восхитительная яичница с колбасой – просто прелесть как хорошо! А холодный квас окончательно выгнал из головы все остатки сонливости.
Отец Варшани тем временем увлеченно роется в наших трофеях. С ним вместе пришли еще четыре монаха. И если двое из них выглядели вполне себе по-ученому, то вот оставшаяся парочка больше напоминала мне ребятишек из дивизии Дзержинского. Крепкие, атлетически сложенные фигуры, внимательные глаза, мягкие отточенные движения – спецназ да и только! Интересно, а как в этом случае сочетаются призывы к умерщвлению плоти и такие вот мордовороты? Или у здешних попов это не принято? Надо будет при случае выяснить...
Кстати говоря, Лексли тоже взял на карандаш эту парочку. Судя по взглядам, которые он время от времени на этих ребят бросает, относится он к ним предельно серьезно.
Хитропоп между тем о чем-то спорит со своими научными монахами. Разглядывая какие-то бумаги, они тычут в них пальцами и оживленно обсуждают какие-то, только им понятные, вопросы.
Ну и ладушки, я хоть перекусить успею, пока они там к общему мнению придут. Подмигиваю Коту и барону и указываю им взглядом на столик с едой. Они не заставляют себя долго ждать и присоединяются ко мне. Лексли при этом делает приглашающий жест и обоим монахам-спецназерам. Те не ломаются и подсаживаются к нам. Правда, мяса они все-таки не едят. Зато все остальное сметают со стола за милую душу. Попробовав квасу, удовлетворенно переглядываются и наливают себе еще. Ну вот, внеслужебное общение, да еще и за вкусным хавчиком, всегда способствует сближению и общему согласию.
Между монахами и Лексли завязался разговор, больше похожий на обмен ударами между боксерами в начале боя. Аккуратные прощупывания, малопонятные для непосвященного человека намеки и такие же невнятные, но, судя по всему, достаточно исчерпывающие для них ответы. Похоже, что взаимопонимание между представителями двух силовых структур успешно наладилось.
Не успели еще наши дебаты развернуться в полную силу, как хитропоп вдруг обнаружил отсутствие доброй половины собеседников, о чем и не замедлил уведомить нас негодующим возгласом. Пришлось заканчивать трапезу и перемещаться за общий стол.
– Ну, что ж, милорд, теперь можно с большой долей вероятности сказать, с кем мы имеем дело в настоящем случае.
Все сидящие за столом замолкают и внимательно слушают оратора.
– Посоветовавшись с братьями, – кивает хитропоп на научных монахов, – мы пришли к однозначному выводу: нашим противником выступает Орден молчащих братьев.
Похоже, если бы на стол сейчас кинули взведенную лимонку, то и это не так сильно подействовало бы на окружающих. Барон прикусил себе ладонь, Кот нахмурился и помрачнел, оба монаха-спецназовца озабоченно завертели головами. Только на меня это подействовало весьма относительно. Ну, братья, ну, Орден. Молчащие? Да хоть пляшущие!
– Вы совершенно в этом уверены? – подал голос Лексли. – Вы не подумайте, отец Варшани, что я сомневаюсь в ваших словах, но последнего представителя этого Ордена видели в наших краях более ста лет назад. Где же они прятались все это время? И может ли быть так, что за сто лет их так никто и не обнаружил? Ведь, насколько я помню, практически везде они объявлены вне закона.
– Понимаю твои сомнения, сын мой, – печально говорит хитропоп. – Поверь мне, что такой вывод тоже дался нам весьма нелегко. Но сомнений нет, это они. Слишком много совпадающих признаков на это указывает.
– Может быть, хоть кто-нибудь возьмет на себя труд объяснить мне, что это за Молчащие братья такие? Чем они знамениты и чем опасны? – спрашиваю я.
После недолгого молчания слово берет один из научных монахов:
– Для начала позвольте мне представиться: брат Иан. По роду своей деятельности я очень тщательно изучал все, что связано с деятельностью этого зловещего Ордена. Как некоторые из присутствующих, возможно, знают, представители этой организации очень часто использовали яды и отравленное оружие. Не будет преувеличением сказать, что такого размаха в использовании отравы ни до, ни после них никому достичь не удалось. Первые подозрения зародились у нас еще до того, как был применен Шерн. Мало кто знает, но все члены Ордена имели при себе отравленные перстни, которые в основном использовались для ритуального самоубийства. Не следует считать их трусами, это было бы ошибкой. Основная идея Ордена состоит в том, что любой из братьев предпочтет безусловную, пусть и очень мучительную, смерть выдаче секретов Ордена. По их вере, в этом случае он попадает прямо в рай, так как положил свою жизнь ради жизни собратьев. История не знает ни одного случая, когда бы хоть один из них раскаялся или изменил свои убеждения.
– А что является целью их деятельности?
– Власть. Необязательно явная. Она может быть и опосредованной. История знает случаи, когда им удавалось достичь своих целей в отдельных местах. И всегда это оборачивалось чудовищной резней. Члены Ордена не останавливались перед массовыми убийствами и уничтожением всех, кто представлял или мог представлять угрозу их планам. Нет ни одного преступления, на которое не пошел бы любой из них для достижения поставленной цели.
– Допустим, брат Иан. Как умно сказал один из известных мне полководцев, – обвожу глазами собравшихся, – для любой войны нужны только три вещи: деньги, деньги и деньги. Откуда берут деньги Молчащие братья? Где и как они вербуют своих сторонников? Где их обучают? Где и каким образом варят свои зелья?
– Увы, – разводит руками монах, – ни на один из этих вопросов у меня нет сейчас ответа. Считалось, что последние Молчащие братья были уничтожены более ста лет назад одним из Серых рыцарей. Ему тогда удалось собрать армию, окружить замок, в котором скрылись последние представители этого Ордена, и взять его штурмом. Все захваченные в замке люди были им казнены. Собственноручно.
– Это сколько ж голов он срубил?
– Около двухсот.
– Ничего себе! – качаю я головой. – У него крыша после этого не съехала? Или там одни головорезы были, и совесть его после не мучила?
– Нет. Там были и женщины. Слуги и служанки. Солдаты, оборонявшие замок. Была также и семья хозяина замка. Серый рыцарь не пощадил никого. Что сталось с ним после, никто из нас не знает. Ночью он ушел из лагеря, и больше никто его не встречал. Но сейчас, оглядываясь назад, я не могу бросить в него камень. Благодаря его страшному поступку мы получили сто лет спокойствия. И я не могу его осудить.
Некоторое время все молчат. Я тоже не нахожу слов. Впервые одна из возможных сторон моей деятельности предстала передо мной таким жутким образом. В душе я, пожалуй, понимал мотивы, которые двигали моим предшественником. У него не было никакого другого способа полностью искоренить эту страшную заразу. Смог бы я, окажись вдруг на его месте, совершить что-то подобное? Ответа у меня не было. Именно сейчас я вдруг ощутил жуткую глубину той пропасти, которая пролегла между мною и любым из присутствующих. Встань перед кем-либо из них столь сложная задача, всегда есть возможность если и не спихнуть ее на другого, то хотя бы посоветоваться. И, в крайнем случае, разделить ответственность. Советоваться, в принципе, мог и я. А вот делить ответственность было не с кем.
