В километре от опушки уже виднелись постройки.
– Вон вам и дорога! – ткнул рукою провожатый. – Аккурат по краю деревни и идет. Там еще трактир есть, можно передохнуть.
– Это уж само собой разумеется! Как без харчевни-то жить?
Я распрощался с разбойниками. На прощание они указали мне приметное дерево.
– Назад поедешь, там наш провожатый будет.
– Добро! Еще пива прихвачу, скучно ведь без него в лесу-то?
Они скрылись за деревьями.
Привязав поводья к телеге, я завалился на нее и попытался заново переосмыслить свои впечатления. А они были, мягко говоря, потрясающими…
Первое.
Сколько в лесу разбойников?
Судя по количеству хлеба, который они взяли – человек десять-двенадцать.
Это вся шайка?
От рук которой полегли и бесследно исчезли только за последние десять лет шесть или семь караванов со всем добром. И со всеми сопровождающими. В общей сложности – человек триста… Много это или мало? Внушительно…
Второе.
«…На дорогу поведет, почистить ее надо…»
Разбойник, чистящий ЗАБРОШЕННУЮ дорогу?
Волк-вегетарианец смотрелся бы убедительнее.
Как хотите, а я знаю только одну службу, столь явно занятую подъездными путями к своим постам.
Таможня…
Третье.
Единый опознавательный знак.
Ибо ничем другим эта пластинка не является. Орехи ей колоть еще можно, но уже неудобственно будет. И свойственен он уж никак не разбойникам, а самым что ни на есть крепким государственным структурам.
Поразмыслив, я добавил сюда еще один фактик.
На первый взгляд незначительный.
Но уж это кому как…
В моих глазах он весил немало.
Единая (насколько я это понял со слов Олерта) сумма откупного.
Причем не в масштабах одной какой-то области или края, что еще можно было бы как-то объяснить. А по всей стране.
И вот в сочетании со всеми вышеперечисленными моментами это выглядело…
Убедительно это выглядело.
Интересно, а как давно это практикуется?
И что возникло раньше: единый порядок откупных или орден Святого Вайта?
Где тут курица, а где яйцо?
А Дорн?
Почему его пропустили разбойники?
И почему я должен обсуждать свой дальнейший путь с неведомым трактирщиком?
Объяснений всему этому я пока не находил.
Вернее, они были, но уж слишком… как бы это сказать… шокирующими, что ли?
В общем, как только наш караван разместился на постоялом дворе, я тут же отловил купца.
Надо сказать, что и он горел желанием предметно со мною побеседовать.
Наши желания совпадали, и поэтому много времени на взаимные поиски тратить не пришлось.
Мы уселись за стол в трактире. Олерт кинул хозяину монетку и попросил не занимать ближние к нам места. Тот решил эту проблему самым кардинальным образом – велел прислуге утащить оттуда лавки, так что сидеть стало попросту не на чем.
– Ну? – плеснул мне вина купец. – Рассказывай!
– Что?
– Как ты с этими… лесовиками договориться сумел?
– Все просто. Атаман у них сослуживцем моим оказался. Не в том смысле, что рядом служили, но друг друга видеть приходилось. Вот и разошлись полюбовно, я ему только продуктами помог да пару монет от себя лично подбросил. Он и не возражал, тем паче что их и было всего ничего. Десяток, может, чуть поболее. Он, кстати, сказал, что Дорн тут часто ходит и они его не трогают.
– Поэтому он и ездит так быстро. Вот и секрет его удачливости. Еще бы! На дорогу они тратят впятеро меньше против нас! Пока мы только в одну сторону доберемся, он уже и назад уехать успеет. Отсюда и прибыток.
– Не только. Что возит Дорн? Чем он торгует? Кто его покупатели?
Олерт озадаченно почесал затылок.
– Ну… Черт его знает… Как-то никто и не задумывался…
– А разбойники это знают!
– И что у него там?! – купец только что не подпрыгнул.
– Не знаю. Они не сказали, думали, что я и сам в курсе.
– Жаль…
Глава 13
Тяпнув еще стакан, я насел на Олерта с вопросами.
Накопилось их уже предостаточно. Естественно, что купец всего не знал. Но уже и того, что я выяснил, хватило для некоторых выводов.
Как оказалось, Дорн был не одинок.
Не в смысле жены и родни, тут у него было все в порядке.
Таких купцов было… не то чтобы много. Скажем так – они присутствовали. И вели свои дела исключительно с сильными мира сего. Королевский двор, знать, местные сеньоры – вот примерный круг их интересов. Всех прочих особо к этому пирогу не подпускали. Были, конечно, отдельные счастливчики, сумевшие ухватить свой куш. Ну, это-то как раз и естественно. Но Олерт за двадцать лет своих путешествий смог назвать только двоих, кто сумел подняться над общей массой. И перейти в разряд, так сказать, Дорнов.
А вот это уже было странно!
Не могли же все окружающие меня купцы так резко поглупеть? Им хватает ума проворачивать сложные сделки практически на лету, а уж в таких условиях, как работает Дорн…
Если не ошибаюсь, такое отношение государства к некоторым подданным называется протекционизмом? Хотя нет, это что-то не из этой оперы. Правда, по смыслу близко… Да и все внезапно возвысившиеся купцы вдруг резко немели. Нет, с голосом у них все было в порядке, но вот разговаривать с бывшими коллегами никто из них не спешил… Кто же или что же заткнуло им рот?
Попробуем разобраться…
Чем можно обеспечить молчание богатого человека? Не в мое время, а именно сейчас?
Деньгами? Они у него и так уже есть.
Дворянским титулом? Сомнительно.
Здесь дворяне, как и у нас, налогов не платят. Это какой тогда вырастет мегамонстр, если он еще и налогов платить не будет?
Стоп…
Что-то я сейчас сказал… точнее, подумал…
Налоги…
А кто и куда их платит?
На мой вопрос Олерт только плечами пожал.
Платят их купцы.
Мостовое, прогонное, налог на въезд в города – все это имело место быть. Были еще и различные местные выкрутасы. Везде эти суммы варьировались в зависимости от степени крутости местного графа или барона. Кто-то тупо стриг бабло с проезжающих, другие, обладавшие коммерческой жилкой, добавляли к этому и различные виды сервиса. Строили постоялые дворы, чинили дороги, мосты. Хотя, как выяснилось, содержание дорог и мостов в приличном состоянии было одной из первейших обязанностей местного феодала. Корона за этим следила строго. Так что требование с купцов денег на эти работы выглядело чистейшим вымогательством.
