Наконец с письмами покончено. Но дела еще не все. Потому набулькиваю из кофейника очередную чашку кофе, проглатываю, чищу от нагара ламповый фитиль (прав был Лебон, черт побери: два часа – и коптить начинает!) и, разложив на столе пачку бумаги, сажусь рисовать эскизы.
Кульмана…
Швейной машинки типа «Зингер»…
Токарного станка по металлу (с суппортом)…
Сверлильного станка…
Фрезерного…
Конструкцию резцов и сверл…
Аэростатной лебедки с конным приводом…
Схему аэродинамической трубы открытого типа… Тоже, видимо, с конным приводом. Ага…
В связи с появлением Лебона прикидываю устройство газового завода для производства светильного газа… Тоже ведь – места потребует! Но отказываться грех, когда само в руки идет! Если не дирижабль, так наблюдательные-то шары вполне можно этим газом наполнять. Только выигрыш будет. Ну и – освещение. Это я сооружу чуть не в первую очередь! И, ясен перец, начну со своего кабинета!..
Точнее – я сейчас все это дорисовываю. Вспоминаю, что упустил, вношу изменения. Потому что начал эти почеркушки значительно раньше. И даже не с момента назначения. А еще когда лапу сосал. Честно сказать – от нечего делать. На всякий случай. Ну и чтоб не так тоскливо было в этой окружающей отсталости. Стал записывать в блокнотике, что помню из будущего. Ну и – увлекся. Ибо даже отрывочных знаний, что болтаются у меня в голове, оказалось несметное количество. Понятное дело, по большей части эти отрывки мало на что годятся. Разве что – смешить аборигенов, как давеча с Лаландом вышло. Но кое-что и в дело можно двинуть. Как сегодня, например, – те вопросы, что я задавал Лебону. По мне – тьфу, мелочь! – а для него едва ли не откровение. Так же и с другими моментами. Тот же суппорт станочный… Я толком не знаю, как оно должно быть, – но на то у меня и народ грамотный набирается: я им идею – они ее обгрызают и до ума доводят. Как и положено в настоящем конструкторском бюро! А я типа буду Главным конструктором. Ага… Вот кульман – завтра уже можно пускать в дело… А вот швейную иглу для машинки – пока не подо что. Как и ацетиленовую лампу: сколько ни бился, у кого ни спрашивал, никто здесь такого слова – «ацетилен» – никогда не слыхивал… А того загадочнее, что, несмотря на то, что я ТОЧНО знаю, что ацетилен получают из карбида, про этот самый карбид тоже не знает ни единая душа! А какая была бы лампа! Не хуже электрической. Арганд с его коптилкой удавился бы от зависти. Кстати, вот опять чадить начала… А, черт!
Досидел до рассвета – даже и не заметил! Ну, значит, сегодня без сна обойтись придется. Ничего – злее буду! А пока…
Мундир долой – и в коридор. Точнее – в соседнее помещение. Дверь – ногой!
– Па-адъем сорок пять секунд, бандерлоги!! Форма одежды – номер два!..
Глава третья
Будни прогрессора
Лошадиная сила – это сила, способная за одну секунду поднять лошадь весом семьдесят пять килограмм на высоту один метр. Или что-то вроде того…
Джеймс Уатт
Далеко-далеко, за морем,
Стоит золотая стена.
В стене той заветная дверца,
За дверцей большая страна…
Это я пою. (А кто же еще? Не Пушкин же…) Причем по-русски. Ну – в этой компании можно. Нас тут из восьми человек пятеро язык знают. А остальным и синхронного перевода достаточно.
Хотя, конечно, для виновника торжества стоило бы на французском исполнять. Но… Пусть русский начинает осваивать. Великий язык великой нации. Всегда пригодиться может.
Праздник у нас сегодня. Небольшой. Анри гипс сняли. В смысле – лубки. Про гипс я Евгению рассказал, но мальчишке его накладывать было уже поздновато. И так срослось. Вот по этому случаю пассия Иванова и решила устроить посиделки. Хлебосольная хозяйка. И вообще, вроде тетка ничего так себе… Умеет в дому управиться. Несмотря на аховое положение с продовольствием. Хотя оно скорей не аховое, а черт знает какое. Потому как при наличии денег все достать можно без проблем. Беда именно что с деньгами. Но Евгений как доктор по этой части и раньше не страдал, а сейчас у нас и вовсе все в шоколаде.
В стране той – пойдешь ли на север,
На запад, восток или юг —
Везде человек человеку
Надежный товарищ и друг…
Песенка детская, конечно. Ну так и праздник-то у нас в честь кого?
Хотя, вообще-то, праздник – это только прикрытие. Типа – повод. А так-то у нас – конспиративная встреча. Ага – сходка подпольная… Замаскированная под именины. В лучших традициях революционных кружков… «Земля и воля», блин… «Свобода или смерть». «Зачем будили декабристы Герцена?..», ерш твою меть…
Совещание у нас. По поводу результатов нашей деятельности. Насчет расследования полученной от Аретини информации. Результаты – просто отличные. В смысле – отличные в смысле заработка. А также от того, что предполагалось получить…
То есть – бабла-то мы срубили. И попутно продолжаем рубить. Поскольку заказы под имя Давида продолжают поступать. Нам даже пришлось набрать дополнительный штат по дизайнерской части – из приятелей-студентов моей великолепной четверки. То есть сформировать отдельный коллектив, который и трудится сейчас вовсю над полученными заказами… То есть – на нас фактически пролился золотой дождь.
Это хорошо, да… А вот с другим вопросом – полный облом. Ничего не накопали мы на нашего фигуранта. Ну то есть – как есть ничегошеньки. Тип он, конечно, не ангельского звания – есть при случае за что шлепнуть. Но таких сейчас в Конвенте не то что много или большинство, а попросту – абсолютно все. Кого ни возьми. Да тот же Давид – почему жив до сих пор? Да потому, что за казнь короля голосовала половина Конвента в свое время. А другая половина только тем и отличается, что голосовала против… И если сейчас за такое начать наказывать… Ну так кроме короля – там и другие свершения были. Революция, чо…
Одним словом – черт его знает, чего нам дальше делать с этим делом. Поскольку делать-то нечего. А по теперешнему раскладу оно у нас вообще получается, как гиря на ноге, – только мешает.
Вот мы и собрались подумать. А поскольку думать просто так скучно – да и непонятно будет для окружающих, – вот я и бренчу на гитаре, чего на ум взбредет. Сейчас вот выплыло из памяти…
Прекрасны там горы и долы
И реки, как степь, широки.
Все дети там учатся в школах
И славно живут старики.
Но, кажется, не очень кстати. Поскольку соотечественники мои вместо того, чтоб работать мозгами, принялись пялиться на меня. Так, как будто я не Бонапарт, а, к примеру, какой-нибудь Карузо… К сожалению, я слишком поздно сообразил, что на трезвую голову – на детском празднике особо не напьешься – я для француза выдаю слишком уж русские тексты. И если со светловскими «Мушкетерами» в глубоком алкогольном наркозе оно еще прошло – то сейчас народ данное несоответствие заметил.
