— Понятно.
Развернувшись, я осторожно ступил на выгоревшую июньскую траву. Со стороны танков ахнули.
— Товарищ подполковник! — В голосе сержанта был настоящий ужас.
— Не боись, я по своим следам иду.
И действительно, следы каблуков на мягкой почве были видны отчетливо.
— Уф-ф, ну и напугали же вы нас, товарищ подполковник.
Кстати, забавно, на комбезе погон не было. Только на гимнастерке под ним, а все равно все называли меня правильно, хотя подполковника я получил всего месяц назад, перед отправкой на Белорусский фронт.
— Флажки установите. Подорвутся же так ненароком. Кто-нибудь до ветру пойдет или, как я, интерес к самолету проявит.
— Сделаем, товарищ подполковник, теперь точно сделаем.
— Товарищ подполковник! — раздался крик от нашей колонны.
Обернувшись, заметил, что проходят последние машины дивизиона, значит, сейчас поедем.
— Бывай, сержант. Да, все спросить хотел, сколько вы уже тут стоите?
— Третьи сутки охраняем.
— А что трофейщики? Техника же целая!
— Сказали, что передадут машины второму танковому полку, воюющему на трофейных танках. Те должны были забрать, но вот уже сутки ждем.
— Понятно, ждите, наверняка людей пришлют.
— Подождем, товарищ подполковник.
— Зоя, побежали!
Мы заскочили в начавшую двигаться машину. Сперва я помог сесть девушке, потом и сам взобрался в кузов. Похлопав по кабине, крикнул:
— Гони!
Закинув лямки парашюта на плечо, посмотрел вслед удаляющемуся «ЗиСу». До места базирования полка оставалось километра четыре, но проехать там невозможно, болото. Но хоть тропки были, об этом нам сообщил регулировщик на последнем перекрестке. Развернувшись, я потопал в глубь леса.
Когда впереди на опушке показались укрытые силуэты «Лавочкиных», меня уже встречали.
— Раздавишь, медведь, — прохрипел я в стальных объятиях Покрышкина.
Вокруг нас толпился народ. Техники, механики, летчики. Всем хотелось похлопать по плечу или прикоснуться ко мне. Однополчане радовались моему появлению, это, черт возьми, было приятно.
После всех приветствий командир полка повел меня в свою землянку.
— Я смотрю, ты подполковника получил? — кивнул Покрышкин на мои погоны, когда я стянул с себя лётный комбинезон.
— Ты тоже. Давно получил?
— Три месяца уже как.
— Понятно.
— Как жена? Все еще на сносях?
— Уже нет! — ухмыльнулся я, устраиваясь за столом.
— Кто?
— Мальчик. Денисом назвали. Маленький, красный, морщинистый, лысый и орет на всех… весь в меня. Теща сейчас с ними, ни от Аньки, ни от внука ни на шаг не отходит.
— Я когда узнал, что ты женился, изумился. Думал, ты все, не женишься никогда.
— Время лечит. Как ты, кстати, на своем посту? Не тяжело?
— Нормально. Раньше, когда ты меня на комполка выдвинул, тяжело первое время было, хорошо, что генерал Литвинова с собой сразу не забрал, а то вообще бы труба была. А так нормально, воюем. Кстати, вчера Микоян в одном бою трех «фоккеров» ссадил.
— Как он?
— Нормально. Героя получил — не возгордился. Молодец, хорошо летает, у него в звене трех хороших летчиков воспитали. Про одного наверняка слышал.
— Это Иванов который?
— Он самый. Шесть сбитых за один бой! Глядишь, и тебя скоро перепрыгнет, — лукаво улыбнулся Покрышкин.
— Да ради бога! Где сейчас Степка?
— На втором аэродроме подскока базируется. Ему уже сообщили, так что жди.
— Хорошая новость, давно мы с ним не виделись.
— Ты, кстати, почему пешком?
— Да я-то к вам как раз летел, но с «мессерами» повстречался… Охотники часто так далеко в тыл залетают?
— Бывает, — кивнул комполка.
— Ну вот мы и встретились. Четверо их было, если бы не попадание в масляный радиатор, то я бы и четвертого ссадил, а так ушел один.
— Троих свалил?
— Ага.
— Еще восемь, и ты перевалишь за сотню, — задумчиво протянул Покрышкин, насмешливо глядя на меня.
— Не завидуй. Фрицы новенькие? Верткие гады, стиль пилотирования незнакомый.
— А, так это ты на ребят фон Борга напоролся. Тот еще тип, недавно их группу из Франции перевели.
— Горят так же.
— Где бой был? — подойдя к карте, поинтересовался Покрышкин.
— Вот тут, а здесь я машину посадил. Там трофейщики стоят, поставил пару бойцов охранять.
— В штаб армии сообщил?
— Конечно, только толку-то? Машина экспериментальная, нужны специалисты. Нужно ее сюда, в полк везти. Я распоряжение отдал, к вечеру подвезут.
— Понятно. А что за машина?
— Да ты ее видел пару месяцев назад, в Центре.
— Это Поликарпова которая?
— Она самая. Фактически та же, но доработанная, вот и хотел ее в боевых условиях испытать… испытал.
— Серьезно повреждена?
— В полевых условиях не починишь, хотя нужно с нашими инженерами пообщаться. Стриж Каплина не забрал?
— Генерал? Нет, не забирал.
— Тогда вообще проблем нет. Этот из велосипеда самолет сделает.
Покрышкин засмеялся:
— Он может! Ладно, поговорили и хватит, пошли, там уже столы, наверное, накрыты. О, слышишь? Сто процентов Микоян садится, пошли.
— Идем.
Слушая ночную жизнь полка — как раз взлетали звенья ночников, — я лежал на снопе скошенной травы и смотрел на усыпанное звёздами небо. Вот снова фронт, после стольких месяцев пребывания в тылу. Сдержал все-таки Хозяин слово. Прикрыв глаза, я припомнил тот нелегкий разговор в Кремле, что произошел почти полтора года назад.
Сталин тогда каким-то чутьем почувствовал, что информация будет запредельная, поэтому, когда я скосил глаза на Берию, попросил того выйти. Даже причину нашел достаточно вескую.
— Слушаю, — хмуро сказал он, когда нарком вышел.
Задумавшись на несколько секунд, я стал рассказывать. Сперва бегло прошелся, кто и откуда, потом все, что привело меня в этот мир. Иосиф Виссарионович, молча смотря на меня, попыхивал трубкой и слушал, слушал. Всего рассказ затянулся на три часа, можно было и больше, но я помнил о церемонии, которая должна была скоро начаться.
— Такую версию ми даже не рассматривали. Ви, товарищ Суворов, точно уверены, что это не ваше прошлое? — с прорезавшимся кавказским акцентом спросил Сталин.
