— Не только слышал, но даже разбирал. Один целый экземпляр находится у нас в КБ.
— Ну задерживать вас не буду, главное, сделайте побольше зениток. Хороших — это главное.
— Спасибо, сделаем.
Проводив профессора взглядом, поправил лямки вещмешка и, подхватив чемодан, открыл входную дверь подъезда.
К обеду отлично выспался. Пока Глафира Ивановна возилась на кухне с привезёнными мной продуктами, принял ванну и, надев чистую свежую форму, пообедал в кабинете, одновременно разбирая почту. А вот ее было много, очень. С легкой улыбкой слушая Глафиру Ивановну, пересказывающую все новости, произошедшие с моего отбытия на фронт, я вдруг наткнулся на письмо. Подписано оно было Анной Морозовой, если память мне не изменяла — старшей дочерью Виктора Семеновича.
— Глафира Ивановна. Соберите мне с собой продуктов на пару дней, — не отрываясь от письма, попросил я свою домработницу, прервав ее рассказ о всеобщем продовольственном дефиците. Многие соседи, работающие не на таких важных производствах, вынуждены были ездить по деревням и покупать продукты там. Сама Глафира Ивановна вместе с внуками спасалась моими продпайками, получая их по аттестату да изредка помогая в ближайшем госпитале санитаркой. Там ее кормили.
— Вы надолго?
— Не знаю, возможно, на пару дней, хочу навестить семью своего погибшего однополчанина. Судя по письму, у них там не все гладко.
— Тогда пойду бутербродов наделаю. И картошки вареной в посуду заверну, — выходя из кабинета, проговорила домработница.
Проводив ее взглядом, вернулся к письму. Оно было довольно нейтральным, но чувствовалось, что там что-то случилось. Это можно было определить по построению фраз.
Выйдя в прихожую, я снял трубку телефона и продул микрофон:
— Девушка? Девушка, соедините меня с номером восемнадцать дробь семь. Спасибо.
После многочисленных пощелкиваний и переключений я услышал мужской голос:
— Оперативный дежурный капитан Волков у телефона.
— Майор Суворов, мне нужен майор госбезопасности Никифоров. Он сегодня в два часа ночи прибыл из Крыма.
— Ждите.
Никифоров как всегда оставил номер, по которому с ним можно будет связаться. Я не считал, что это нужно, но он мягко напомнил о Даше. Тогда только чудом немцы не добрались до меня, не нужно им давать еще один шанс.
— Сева?
— Да, я. Добрый день. Тут у меня проблемка появилась… — Я быстро рассказал о письме, где между строк прочел мольбу о помощи. — Я хотел попозже к ним съездить, но думаю, что сейчас там нужнее.
— Когда отправляешься?
— Выезжаю минут через десять.
— Адрес тот же, что ты оставил у меня?
— Да, это примерно в ста километрах от Москвы. Через пару часов буду на месте.
— Хорошо. На выезде у КПП тебя будет ждать машина с сопровождением, я распоряжусь. Старший у них лейтенант Павлов. Понял?
— Понял. Они успеют?
— Задержись на полчаса, потом выезжай.
— Хорошо. Спасибо.
— Отзвониться не забудь, — буркнул Никифоров и положил трубку.
Через полтора часа я подъезжал к КПП, где дежурили милиционеры. Предъявив документы немолодому старшине, поинтересовался:
— Машина с сотрудниками госбеза была?
Старшина, пригладив усы, отрицательно покачал головой:
— Не было, товарищ майор.
— Понятно. Я их подожду; машину где можно поставить?
— Вот в том тупичке… а это не ваши едут?
Обернувшись, я посмотрел назад, там действительно подъезжала машина. Это оказался любимый многими командирами неприхотливый и надежный вездеход ГАЗ-61-73. Даже у Власова такой был.
«Хм, непростые ребята, раз подобную редкость имеют. Насколько я знаю — зампотылу говорил — их выпускают в ограниченном количестве. А у этих есть. Кого же мне Никифоров подсунул?»
Приминая снег большими, но узкими колесами с немаленькими зацепами, вездеход остановился справа от моего «опеля».
Из него выпрыгнул молодой лейтенант, одетый по полной форме, в идеально подогнанной шинели, и, захлопнув дверцу, направился ко мне.
— Лейтенант Павлов, — откозырнул он.
Старшина отошел в сторону, с интересом наблюдая за нами.
Остальные милиционеры проверяли въезжающую в город легковушку и выезжающие из него же два грузовика. На нас они внимания не обращали.
— Майор Суворов. Вы со мной поедете или в своей?
— Лучше с вами, — приятно улыбнулся лейтенант. Он мне понравился, была в нем какая-то располагающая к себе черта. Невысокий, с приятным лицом и живыми карими глазами. И не скажешь, что этот живчик — командир госбезопасности. Если бы не форма…
В вездеходе сидели еще трое, это не считая водителя, пока я общался с лейтенантом, в окне пару раз мелькнуло дуло автомата. Видимо, они чего-то ожидали, раз готовы к бою. Напряженные фигуры явно на это указывали.
Отъехав от поста, я поинтересовался:
— Какие у меня полномочия? Не может быть, что вас не просветили на этот счет.
Лейтенант блеснул глазами:
— Товарищ майор предупреждал, что вы зададите этот вопрос. Он велел передать, что довольно широкие.
— Ага, это хорошо. Есть чем прикрыться в случае чего.
— Вы чего-то опасаетесь? — сразу же насторожился лейтенант.
— Да. Дочка моего погибшего… — быстро рассказал все про Семеныча и его трагическую гибель, закончив на письме. Чего-либо утаивать смысла не было, парень должен был знать причину поездки, в случае чего это могло помочь.
— Письмо с вами?
— Да.
— Можно прочитать? Хочу изучить его.
Достав из внутреннего кармана в несколько раз сложенный листок бумаги, я отдал его Павлову. После довольно продолжительного изучения он согласно кивнул:
— Что-то с ним не так. Так и тянет от него отчаянием.
— Я тоже это почувствовал, но списал на боль от потери отца.
— Возможно и это, но не думаю. Одна фраза чего стоит: нельзя пройти по улице, постоянное напоминание о случившемся с отцом тяжело переносится нами.
— Односельчане травят? Мол, предатель, в плен попал и все такое? — поворачивая и съезжая на боковую дорогу, поинтересовался я. Судя по дорожному знаку, двигались мы правильно.
— Вряд ли. Если бы он был врагом народа — тогда да, возможно, но не в этом случае. Тут что-то другое. Однако вы правы, они, возможно, в беде.
— Угу.
— Слушай, лейтенант… — Задумавшись, что сказать Павлову, я проехал мимо столбика с названием поселка.
