Мы довольно быстро доехали до того места, где я вышел из леса на дорогу.
— Вот тут меня погранцы взяли, — ткнул я пальцем в обочину. Дорога, кстати, изрядно изменилась, она была убита до того, что мы ползли с черепашьей скоростью, объезжая набитые танками колеи.
— И дорога другая была, — добавил я на кивание комиссара.
— Тут, товарищ… — получив разрешение от генерала, начал водитель и остановился в затруднении, как ко мне обращаться, так как я, в отличие от моего непосредственного начальника, был одет в гражданку.
— Иванов, — лениво ответил за меня Гоголев.
— …Иванов, целый мехкорпус передислоцировался, так что еще не такие колеи дальше будут.
— Понятно, — хмыкнул я.
— Пропусти охрану вперед, — велел комиссар водителю.
— Товарищ комиссар государственной безопасности, тут уже неделю, как нападений и обстрела нашей техники не было, — сказал тот, но по приказу остановился, пропуская вперед второй грузовик с бойцами НКВД.
Рыча двигателями, машины медленно ползли в тени деревьев по разбитой лесной дороге. Бойцы охраны, выставив автоматные стволы, держали на прицеле близкий лес, росший у самых обочин, и тревожно осматривали кустарник на опушке.
Но никакого нападения не произошло, и еще через пару километров мы свернули на недавно наезженную дорогу, по которой совершенно спокойно достигли цели.
К моему удивлению, на месте Аномалии уже стоял большой бревенчатый склад, огромные ворота которого охранял сонный красноармеец самого затрапезного вида.
«Нет, я, конечно, объяснил, где она находится, даже схему нарисовал и привязку от деревьев описал, но так оперативно ее найти!»
— Это что еще такое? — спросил я удивленно комиссара, тыкая пальцем в новенький, блестящий свежий сруб, идя с ним от машин к неприметному зданию невдалеке от склада.
— А ты чего ожидал увидеть? Теперь тут вещевой склад ближайшей стрелковой дивизии, по крайней мере, именно это обнаружат немцы на остатках сгоревшего при бомбежке сарая.
— Хитро, — ответил я, невольно покачав головой. Понятно, что удержать здесь оборону мы не сможем, и спецы Берии уже позаботились о страховке и маскировке.
— Но как смогли найти поляну?
— Около деревни Сосновка поляна по твоему писанию только одна, именно эта. Только тут с одной стороны сосновый бор, а с другой смешанный лес, плевая задача, — объяснял мне на ходу командир.
Дверь сторожки открылась, и оттуда вышел немолодой пехотный командир в звании старшины с потертой медалью «За отвагу» на груди.
— Здравствуйте, Павел Анатольевич, — первым поздоровался я с Судоплатовым.
— Здравствуй, Александр, — ответил главный диверсант Союза и, поздоровавшись с Гоголевым, с хитринкой спросил: — Ну что, сперва пообедаем или?..
— Или! — переглянувшись, ответили мы хором с комиссаром.
— Я так и думал. Пойдемте, посмотрите, правильно ли мы сруб поставили, не намудрили ли чего. Может, она вообще в стороне.
Мы неспешно подошли к воротам, и по приказу Судоплатова красноармеец, блеснув холодным оценивающим взглядом, неторопливо открыл нам одну створку, после чего снова превратился в ленивого часового.
— Идите за мной, параллельные проходы между стеллажей заставлены бочками с бензином.
Я двигался вслед за Судоплатовым, с интересом крутя головой, и при свете электрических лампочек, горящих под потолком, осматривал склад. В нем действительно было вещевое имущество, начиная от котелков и заканчивая связками сапог на нижних полках.
— И как вы только успели? — спросил у Судоплатова следующий за мной Гоголев.
— Тут два инженерных батальона работало, сделали все за два дня, — объяснил Павел Анатольевич.
— А из бойцов, тут работающих, никто ничего не видел? Я в том смысле, видели ли они Аномалию?
— Нет. Ничего никто не видел, — немедленно ответил Судоплатов. Похоже, этого вопроса он ожидал раньше.
Мы вышли на свободное пространство, и я осмотрелся.
— Здесь она? — В голосе Гоголева слышались тревожные нотки.
— Здесь, — кивнул я и, улыбнувшись, спросил у Судоплатова: — Павел Анатольевич, вы ведь планировали построить склад так, чтобы Аномалия оказалась посередине этого пустого пространства?
— Да, — коротко ответил он, чуть сузив глаза.
— Вы немного ошиблись с местоположением Аномалии.
Двинувшись вперед, я подошел к крайнему стеллажу и, подняв руку, прикоснулся к белесому овалу. Со стуком упал край стеллажа, на земляной пол посыпались разрезанные портянки.
— Анатолии, ты это видишь? — охрипшим голосом вдруг спросил Гоголев.
— Да, вижу… это она, Аномалия! — ответил тот.
Убрав руку, я отошел в сторону и с улыбкой посмотрел на генерала и полковника, демонстративно тряся рукой, якобы стряхивая с нее воду.
— Синцов, ты понял, что нужно делать? — вдруг спросил Судоплатов.
— Да, товарищ старшина, — ответил невысокий крепыш в советском двухцветном камуфляже: только сейчас я разглядел пятерку бойцов, стоящих в тени одного из стеллажей.
«Ну понятно, охрана, а тот, на входе — для маскировки», — сообразил я.
— Уберите эти стеллажи, чтобы доступ к Аномалии был больше, — между тем продолжал командовать Судоплатов.
— Сделаем, — веско ответил боец. В каком он был звании, я не видел, петлиц на вороте не было.
Оставив охрану чесать затылки и трогать места разреза, мы направились к домику.
— Ну угощайтесь, чем, как говорится, бог послал, — предложил Павел Анатольевич, широким жестом показывая на стол. И чего только там не было!.. Да ничего там не было. Тарелки со щами и пюре с котлетой на второе. И все.
— А компот? — вспомнив старый советский фильм, спросил я с возмущением.
Оба командира кино про Шурика смотрели, так что шутку оценили. Судоплатов вообще не отходил от ноута за последние дни, изучал мой мир по фильмам.
— Компота нет, но есть чай.
— И тут обделили, — вздохнул я, усаживаясь за стол.
Когда мы пообедали и пили чай из железных кружек, Судоплатов спросил у меня:
— Список у вас?
— Нет, у Михаил Алексеевича, — кивнул я на Гоголева и принялся с интересом наблюдать за тем, как командиры обсуждают, чего в нем еще не хватает.
«Вот не понимаю, все уже сто раз проверили, чего нам остро необходимо, так нет — еще что-то внести хотят!» — думал я, поглядывая на них поверх кружки.
В это время в дверь без стука вошел тот боец из склада, Синцов.
— Товарищ полковник, все готово.
— Хорошо, майор, группе готовность номер один.
