Первым делом я обошел сарай с трех сторон – есть люди, которые предпочитают сразу вламываться внутрь, но я к таким не отношусь, я предпочитаю посмотреть, что находится снаружи, и только потом заходить внутрь. На вид – сарай как сарай – не новомодный ангар из алюминия или нержавейки, а добротный сарай, доски, видимо, не покрашены, а пропитаны какой-то дрянью от гниения, отчего стали совсем темными, и кое-где как будто капельки краски, темного цвета. Сам ангар большой, даже очень большой, с другой стороны есть дверь, небольшая, чтобы человек прошел, – заперта на висячий замок. Дальше большой навес то ли для сена, то ли для молотьбы, но самого сена тут почти нет. Следы от колес, больших, рубчатых, но того, что их оставило, не видно. Да, тут хранилось сено – следы сена на земле, вдобавок вон там аккуратно сложена большая гора обрезков синтетического шпагата. Сено подбирали сеноподборщиком, он упаковывал его в такие вот тюки, потом их свозили сюда и оставляли. Потом на пикапе забирали и разбрасывали скоту. А обрезки сложили, чтобы сдать потом. Аккуратные люди.
– Второй. Рейвен, что там у тебя.
– Ноль. Сарай, ангар, следы техники.
– У меня – навес для техники. Пустой.
– Я собираюсь войти в сарай. Один справлюсь.
– Понял. Я иду дальше.
Дверь я открывал аккуратно, хоть в такой вот патриархально-сельской местности вряд ли найдется умелец поставить растяжку, по-другому я открывать не умею. Открыл, присмотрелся, потом с пистолетом в руке проник внутрь.
Тут тоже было сено, но россыпью, под самый потолок. Старое по виду, не желтое, а почти серое…
– В сарае – чисто, – доложил я.
– Перемещайся ко мне, я кое-что нашел.
Осторожно, контролируя окна, я переместился к полковнику. Тот указал пальцем на перелесок, там я увидел зеленое пятно…
Черт, отлично сделали! Как будто специально готовились – перегнали всю свою технику в перелесок и там замаскировали. Если бы не ветер, сорвавший часть положенных для маскировки веток, могли бы ничего не заметить.
Два трактора, оба зеленые, «Джон Дир», не самые последние, но и не старые. Один средний, другой поменьше среднего – не монстры, что пашут техасские прерии, там движки по шестьсот-семьсот лошадей стоят, как судовые. Выглядят неповрежденными.
Я обломал листья с ветки, сунул импровизированный щуп в один бензобак, потом в другой. Пусто. Всю солярку слили.
– Пусто, сэр.
– Вижу. Возвращаемся к дому.
В дом мы заходили так: полковник первым, я его прикрывал с пистолетом. Судя по тому, как полковник открывал дверь, он знал, что делает, и ему пришлось немало времени провести на тренажерах для ближнего боя, отрабатывая тактику проникновения в помещения.
Чистенький, ухоженный североамериканский дом – мне они не нравятся, потому что они не каменные, а рейка с утеплителем на каркасе, но для североамериканцев, у которых здесь нет настоящей зимы, сходит и такой. Половичок на входе – вытирайте, мол ноги, не несите грязь в дом. Какая-то коробка на середине лестницы – тащили второпях.
Записку мы нашли на кухне. Приложенную ножом.
Лора, мы отправились на юг вместе со скотом. Дядя Дейв жив, он звонил нам, все в порядке. Если приедешь, передай привет Нику, сорванцу, с которым ты любила прятаться на сеновале. Папа.
– Как думаешь, парень, под навес можно будет загнать самолет? – спросил полковник.
Я же подумал о другом. Кому неведомая Лора, видимо, фермерская дочь, отправившаяся на обучение в город, должна передавать приветы, если все откочевали отсюда?
Нет, господа североамериканские фермеры, все-таки ваши хитрости – ничто для русского морского офицера со спецподготовкой. Тоньше надо намекать, тоньше.
– Сеновал…
– Что?
– Идемте за мной.
На сеновале, том самом, заваленном сеном, я взялся за вилы, удобные, с коротким держаком, начал скидывать сено, наваленное тут стогом. Через несколько охапок зубцы вил наткнулись на что-то металлическое, и полковник, поняв, что происходит, принялся мне помогать руками.
Через несколько минут нашему взору предстал пикап «Форд-5500» с одинарной кабиной и бортовым кузовом, предназначенным для перевозки сена. Откопав его, я заметил, что двери нарочно приоткрыты, сунулся в кабину и обнаружил там дробовик «Винчестер-1200», несколько коробок с патронами, которые заботливые родители оставили для дочери. В бардачке – еще и пистолет, «кольт-1911» и две коробки с патронами. Ключ в замке зажигания, поворачивай и поезжай.
– Полный бак, – сообщил полковник, прокопавший траншею до бака.
– Сольем?
– Зачем? – пожал плечами Ругид. – Это дизельный «Камминс», у него сил не меньше, чем у трактора. Дотащит только так, на некоторых станциях такие вот пикапы, поставленные на рельсовый ход, даже маневровыми тепловозами работают.
– Поверю вам, сэр.
– Не надо, – предупредил полковник, увидев, что я собираюсь завести, – сейчас я кликну пару крепких парней, и мы вытолкаем его отсюда. Еще пожара не хватало…
С четверыми морскими пехотинцами, пришедшими к нам на помощь, мы вытолкали тяжелый пикап, скорее даже не пикап, а фермерский легкий грузовичок
[20]
из сарая, дизель схватился с первой попытки. Морские пехотинцы залезли в кузов, чтобы не чапать до места посадки пешком, я машинально прикинул и понял, что в этот кузов влезем все мы, да еще и место для боезапаса останется.
На дороге уже собрались машины, которые здесь пусть редко, но проезжали. В машинах были североамериканцы, все они предлагали помощь. Я занервничал от того, что операция может быть раскрыта, но полковник быстро нашел с добровольными помощниками общий язык, заодно узнав, что в Саванне и Маунт Плезант англичане, но в мелкие порты они вроде как еще не сунулись. И то хорошо.
Североамериканцы, только что бежавшие в глубь страны, в центральные штаты, в нутряную Америку, увидев полковника морской пехоты, выразили горячее желание сражаться, кое у кого было даже боевое оружие. Морские пехотинцы в САСШ – один из фетишей, максимально мобильные и подготовленные войска, малыми силами добивающиеся того, чего некоторые не могут добиться и гораздо большими. Полковник объяснил добровольцам, что пока помощь нужна только в том, чтобы отбуксировать приземлившийся самолет вон до того места, а дальше они должны спасаться, как им и было приказано. Все некомбатанты должны находиться вне зоны боевых действий, а о защите страны позаботятся профессионалы. Закончил свою короткую речь он сакраментальным «встретимся в Вашингтоне», что было встречено нестройными, но искренними аплодисментами. Вообще, североамериканский народ при вторжении показал себя в основном с хорошей стороны, людьми, достойными своей земли и своего флага.
Самолет нам удалось отбуксировать за полчаса, прицепив его не к одному, а сразу к трем транспортным средствам, моментально нам предоставленным во временное пользование. Самолет зашел под ангар весь, за исключением высокого, с хвостовыми плоскостями хвоста, его пришлось замаскировать брезентом. Объединенными усилиями из сарая вытащили все сено, замаскировали самолет, как смогли. Без добровольной помощи простых граждан у нас на это ушло бы в два, а то и в три раза больше времени.
