– Когда он вышел из-под контроля?
– Вчера.
– Он должен будет украсть еду или что-то в этом роде?
– Может быть. Но необязательно. Он может голодать несколько суток и питаться подножным кормом. Он может убить собаку или кошку и съесть ее. Он может убить змею. Он знает съедобные растения. Это не обычный беглец из тюрьмы строгого режима.
– Он знает английский?
– Да.
Лейтенант тяжело вздохнул, доставая телефон и набирая номер напарника. Вот еще только этого не хватало им – иметь дело с двадцатилетним Рэмбо в городе, охваченном расовым мятежом.
– Гарри? Это я. Бери за шкирку Рика и тащи сюда. Надо кое-что прояснить.
– А говорили, что отправили в участок, – укоризненно сказал Ландрю.
Лейтенант недобро посмотрел на него.
– Когда мне тыкают в рожу автоматом и невежливо себя ведут – не вижу причины вести себя прилично…
– Твое? – лейтенант указал на чехол для оружия, который держал в руках Ландрю.
– Нет, сэр… – ответил чуть сбледнувший с лица патрульный.
– А почему мы нашли его в багажнике?
– Это… это Стива. Понимаете, после этого дела в Голливуде…
– Все я отлично понимаю. И ни в чем тебя не обвиняю. Многие так делают, ружья ни на что не годятся. Что там было? Помповый карабин?
«Ремингтон» специально для полиции выпустил модель «7615» в калибре.223 и питающиеся из стандартного магазина «М4», который сейчас использовался везде, в «Стоунерах» морфлота, в «Ar-20», в новых вариантах «М4» от «Colt» – всеамериканский стандарт, короче. Перезаряжающийся движением руки механизм как в помповых ружьях снижал накал страстей разных либералов, визжащих, что полиция вооружается армейским автоматическим оружием для войны с собственным народом. По мнению лейтенанта, всех этих говорливых ублюдков надо на месяцок отправлять поработать в полицию, в какой-нибудь дерьмовый район, тогда они не то что за винтовки – за пулеметы выступать будут! Об ограничении на оружие рассуждать хорошо до первой перестрелки.
– Нет, там обычный карабин был. Кольтовский, специально для полиции. Ствол шестнадцать дюймов.
– Магазины? – спросил Ландрю.
– Что, сэр?
– Магазины, говорю? Сколько патронов?
– Четыре сэр. На тридцать.
– Значит, этот парень теперь вооружен не только двумя пистолетами, но и карабином, – подвел итог лейтенант, – просто великолепно… Супер!
– Сэр! – на автостоянку вбежал патрульный. – Срочный вызов, мобилизация – четыре. В Южной Пасадене вооруженная толпа сожгла полицейский участок и движется в сторону Голливуда! Срочный сбор всем!
Началось…
– Лейтенант! – позвал Ландрю, когда они уже бросились бежать. – Если вы наткнетесь на этого парня, не рискуйте, вызывайте нас! Если вы, конечно, не хотите своими глазами увидеть, как много полицейских быстро отправляется на тот свет!
Последний раз крупный мятеж в Лос-Анджелесе произошел в девяносто третьем, тогда несколько белых полицейских пристрелили чернокожего воришку, причем потом оказалось, что у него не было оружия. Разъяренные негры бросились на улицы, начали переворачивать машины, поджигать и грабить. Белые начали строить баррикады, организовывать патрулирование и стрелять по носящимся на угнанных пикапах по улицам бандам без предупреждения. Всю эту кровавую вакханалию помог остановить лишь ввод в город восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии в полном составе, вдобавок к Национальной гвардии, которая с ситуацией не справлялась. Для того чтобы не накалять ситуацию, после подавления мятежа многие дела по совершенным в эти дни бесчинствам не довели до суда. Просто замели весь мусор под ковер, похоронили умерших и стали жить дальше.
Но сейчас все было намного серьезнее.
Мексиканская мафия и вооруженные сепаратисты были намного более опасной организацией, чем даже Черные пантеры в период их максимального могущества. Если Черные пантеры перебивались с хлеба на воду, добывали оружие налетами на арсеналы Национальной гвардии, кражами и скупкой на черном рынке, то мексиканская мафия сейчас покупала оружие подобно какой-нибудь армии, в огромных количествах оптом. Мексиканская мафия и сепаратисты имели на два порядка большие финансовые возможности, располагая полноводной рекой денег, поступающих от наркотранзита и наркоторговли. Наконец, ситуация в Лос-Анджелесе конца нулевых по сравнению с девяностыми резко обострилась. Предпринятый предыдущим президентом ввод войск в Мексику с целью «окончательного решения мексиканского вопроса за год-два» обернулся обвальной дестабилизацией обстановки и началом открытой гражданской войны. В Сан-Франциско и Лос-Анджелес хлынули толпы беженцев, их не могло остановить уже никто и ничто. Нищие, голодные, озлобленные, потерявшие то немногое, что у них было, живущие в страхе быть вытуренными из страны обратно, инстинктивно стремящиеся попасть в большой город, потому что там легче найти работу, беженцы стали легкой добычей для вербовщиков наркомафии и сепаратистов. К середине нулевых во всех южных штатах САСШ уже сложились мощные, хорошо вооруженные мексиканские общины. В ходе десятков кровавых разборок в тюрьме и на воле, они решительно потеснили с криминального рынка господствовавшие на нем негритянские банды, сосредотачиваясь прежде всего на розничной торговле наркотиками и угоне машин для перепродажи в Мексику. Негры, куда лучше организованные и имеющие многолетний опыт организованной криминальной активности, дали отпор: в одной только банде «Восемнадцатый район» состояло сто двадцать тысяч боевиков во всех континентальных штатах. Наряду с мексиканскими гангстерами удары наносились и по беженцам – негры хорошо понимали, откуда мексиканская мафия черпает свою силу. В итоге неграм удалось (пока) отстоять большинство тюрем и не допустить проникновения мексиканцев почти во все штаты центра Америки и Восточного побережья. На юге установилось неустойчивое равновесие, и только у самой границы, в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и дальше к югу, безусловно, господствовали мексиканцы.
Убийство сразу трех авторитетных мексиканских лидеров подняло всех на ноги. Те, кто в курсе ситуации, знают, как быстро на юге улицы заполняются разъяренной толпой, стоит только чему-то произойти – русские узнали это на Востоке, североамериканцы узнавали это сейчас у себя в стране. Информация об убийстве разошлась по городу часа через три, в это же время были зарегистрированы первые погромы. Вооруженные мексиканцы бросились к негритянским кварталам, которые тут были в осаде, оттуда ответили ружейным и автоматным огнем. А ближе к вечеру в городе был уже полный бешбармак – сожгли несколько полицейских участков, стреляли по всему городу, белые схватились за оружие и начали строить баррикады. Вечером же начался бунт в Чино, тюрьме рядом с Лос-Анджелесом, и взорвался Пеликан-Бей на севере штата. Негры и мексиканцы били, резали друг друга и требовали их выпустить, чтобы «помочь братанам», которых убивают на воле.
Ближе к вечеру на всей территории штата было введено чрезвычайное положение и активирована Национальная гвардия…
