– Какое оружие у вас имеется в подразделении, поручик?
– Стандартный набор. Пулемет. «АБ-96», нас на них перевооружили. Снайперские винтовки. Обычное оружие гвардии.
Подполковник – чеченец, с короткой, ухоженной бородкой с проседью, пальцами пригладил волосы, как расческой. Графу Ежи его представили как подполковника Мадаева из командования специальных операций.
Спецназ сейчас располагался на аэродроме в Бяла-Подляска, только что освобожденном от бандитов. Они заняли один из ангаров, проверили и разминировали капониры, саперы столкнули в стороны разбитую технику, которой поляки пытались блокировать ВПП. Аэродром взяли с ходу, наскоком – рано утром, когда наступление только начиналось, несколько вертолетов вынырнули из ночной тьмы и открыли шквальный огонь из всех видов бортового вооружения, а из машин на ангары, на здание аэропорта по тросам уже спускались спецназовцы. Техника вышла к аэродрому только через пять часов, все это время поляки так и не рискнули контратаковать, сначала ограничивались обстрелом с дальних дистанций, такой обстрел называется беспокоящим, но спецназовцев он мало беспокоил. Потом и вовсе смазали пятки салом. К вечеру спецназовцы уже обжились, совершили четвертый намаз и в ожидании приказов даже успели где-то найти барашка и теперь жарили шашлык. Смысла подходить ближе к линии фронта не было, они передвигались на вертолетах, и при необходимости их вертолеты запросто могли достать что до Австро-Венгрии, что до Священной Римской империи.
– Снайперский винтовка знаешь?
– Знаю. Стреляю с детства.
– Охотник?
– И это есть.
Подполковник повернулся к Кордаве:
– Как его планируете выводить?
– С самолета. Высотным прыжком, самолет пойдет по маршруту разведчика, на случай, если секут. Он обозначит цель, с которой разбираться придется вам.
– Разберемся. На куски порежем.
– На куски не надо, – жестко произнес Кордава, – человека, которого мы назовем, надо постараться взять живым. И притащить к нам на аркане. Это обязательное условие задания.
– Значит, притащим.
В том, что притащит, сомнений не было, чеченцы известны по всему Кавказу как разбойники и похитители людей. Просто были тейпы, которые поддерживали власть, они так решили добровольно, и мужчины их служили в армии, а были тейпы, которые доставляли проблемы, и с ними приходилось разбираться. Чеченцы не составляли единого народа и единой общности, единством и монолитностью отличались лишь тейпы, часто свирепо, с кровью, враждующие. Кордава, как грузин, хорошо знал чеченцев.
Подполковник, который, в нарушение уставной формы обмундирования, повязал голову черной косынкой с белыми буквами шахады на ней, отчего стал походить на исламского экстремиста, поднял рацию, настроился на канал.
– Наж, наж
[56]
, – заговорил он по-чеченски
[57]
, гортанно и с придыханием, – со берзалой ву! Мух ду обстановк? Суна ган луур дара пхиъ. Дик!
– Сейчас придет человек, – сказал подполковник, положив рацию на место, – он даст тебе оружие и проверит, умеешь ли ты им пользоваться. Но я все равно против того, чтобы забрасывать человека в тыл с подготовкой акции за два часа.
– Выполняйте приказ, подполковник, – отрезал Кордава, – больше от вас ничего не требуется.
«Пятым» оказался совсем молодой пацан, лет восемнадцати на вид, одетый так же, как все спецназовцы – в черную униформу и с черной банданой на голове. Правда, без шахады – на шахаду имели право только командиры и те, кто заслужил. Несмотря на молодость, парень был крепким и сильным, это сразу чувствовалось.
– Я Аслан, – сказал он по-русски, протягивая руку, – из тейпа Беной.
Полковник Кордава не стал делать замечания по поводу столь вопиющего нарушения устава, требовавшего представляться по полной форме, тем более что и он сам был одет не по форме, и граф Комаровский – тоже. Чеченцы, осетины – в армии они были как бы сами по себе, им позволялись некоторые отклонения от устава. Например, они сами у себя поддерживали порядок в подразделениях и служили отдельно от всех остальных. Но зато на Востоке не раз бывало, что, как только проходила информация о прибытии в какой-то район чеченцев, все террористы, кроме откровенных смертников, сразу снимались с мест и давали деру, куда глаза глядят. Чеченцы были известны бесстрашием в бою, особой жестокостью и правилами кровной мести, в плен они старались никого не брать и не сдавались сами. С равнинных тейпов еще более-менее народ был, а вот с горных... Но место в армии находилось и им, тем более что все исламисты знали: убьешь чеченца, и можешь сам идти копать себе могилу, не дожидаясь, пока тебя настигнут кинжалы мстителей. Еще боялись осетин. Осетины, сыны воинственного, в давние времена почти полностью истребленного народа, были христианами и в отличие от чеченцев ислам не приняли
[58]
. В Осетии было очень много аристократических родов и очень мало плодородной земли, а служба Белому Царю считалась очень почетной, потому что русские спасли осетин от уничтожения и признали их аристократию вровень со своей. Во многих родах мальчиков готовили к военной службе с самого детства, а военными были все мужчины рода без исключения. Опытные горные охотники, осетины могли и без особой подготовки с легкостью попасть в человека из обычной винтовки с семисот-восьмисот метров. Но и осетины не внушали такой страх, как чеченцы.
– Маршалла ду шуьга, Аслан
[59]
! – сказал полковник Кордава, опережая графа Комаровского.
– Нохчо ву
[60]
? – мгновенно отреагировал молодой солдат на слова, сказанные на родном языке.
– Со полковник ву
[61]
, – ответил полковник Кордава.
– Господин полковник, рядовой Аслан Дикаев по приказанию господина подполковника прибыл! – встав по стойке «смирно», отчеканил по-русски чеченец.
Подполковник Мадаев с трудом удерживался от хохота.
– Рад, что вы не забыли устав, рядовой Дикаев.
– Так точно, господин полковник, разрешите обратиться к господину подполковнику!
– Разрешаю.
