– Так что же получается, у этой машины совсем нет врагов?
– Ну, почему нет… Британцы и североамериканцы разрабатывают оснащенный тридцатимиллиметровой пушкой высокоманевренный штурмовик – как раз для борьбы с нашими вертолетами, которых они боятся. Но тут они загоняют в ловушку сами себя. Они создают самолет с крейсерской скоростью, позволяющей охотиться именно на боевые и транспортные вертолеты. Но такой самолет становится предельно уязвимым от огня с земли – а ведь они его делают легкобронированным. «Шилка» распилит такой «противовертолет» напополам. Если вертолетчики примут воздушный бой – у них тоже есть шансы, и неплохие, ведь мы уже совместили систему управления огнем вертолета с Р-73, ракетами ближнего боя. Может также состояться ситуация боя «вертолет – вертолет», но основной североамериканский боевой вертолет АН-64 «Апач», например, бронирован только от огня с земли. Да, он пока превосходит нас в электронике, его система управления огнем, например, позволяет одновременно выстрелить все шестнадцать «Хеллфайров» с минимальными промежутками по шестнадцати целям, но попадания даже одного тридцатимиллиметрового снаряда в двигательную установку он не выдержит. В бронировании этого вертолета имеются критические пробелы. Третье поле, пожалуйста.
Третье поле было самым представительным. Воинская часть – действующая, со всей техникой, только без солдат. Солдат на время представления убрали, потому что риск для их жизни существовал. Но в остальном это была самая настоящая воинская часть, хорошо, даже слишком хорошо прикрытая средствами ПВО.
– Господа, задача номер три. Эта воинская часть прикрыта не только четырьмя расчетами ЗРАК «Тунгуска», но и комплексом С-300ПМУ, находящимся на небольшом удалении от нее. Посередине охраняемой зоны стоит станция «Ранжир», координирующая работу системы ПВО и обмен информацией между различными ее составляющими. Мало того, есть еще и радиолокационная станция, поднятая на дирижабле, чтобы просматривать мертвую для наземных станций зону. Группе аппаратов «Скат» нужно будет преодолеть заграждения ПВО, выйти к цели и поразить ее. При этом в бою с системой ПВО станут применяться как пассивные средства противодействия, так и активные. Два аппарата из пяти будут нести учебные противорадиолокационные ракеты, их задача – проломить систему ПВО, еще на одном аппарате установлена станция РЭБ. Только два последних будут нести учебные бомбы и попытаются ударить по воинской части ими, если их не собьют.
Беспилотные самолеты взлетели уже давно, с другого аэродрома. На них не было никаких камер, потому что любой обмен информацией мог быть засечен средствами ПВО. Для усложнения задачи в их программу не завели точки базирования средств ПВО, потому что при реальной операции их положение на местности может быть и неизвестным. Самолеты не обменивались информацией между собой, хотя возможность такая была, – для скрытности обмен начнется после того, как хотя бы один аппарат будет засечен системой ПВО. В отличие от обычных беспилотных машин, управляемых операторами, на этих была установлена более сложная система пилотирования, при которой летательный аппарат сам оценивал обстановку, рельеф местности, наличие угроз и сам принимал решение – потому что вести самолет на скорости, превышающей 1Мах
[91]
, не находясь в нем, почти невозможно.
Избегая обнаружения радарами и поисковыми локаторами противника, машины снизились и пошли над самой землей, стараясь как можно плотнее прижиматься к ней, иногда опускаясь до высоты десять метров над поверхностью. Хотя местность и была малонаселенной, но люди здесь все же проживали. В тот день в полицию поступило немало звонков, взволнованные свидетели рассказывали о самом разном – от низко летящих самолетов до происков дьявола. Один из кулаков-землевладельцев, лично вносивший подкормку на свои поля, выскочил из кабины трактора и бросился наутек, когда две машины пронеслись над его полем на предельно низкой высоте, с двух сторон обогнув кабину его огромного пропашного трактора. Бесшумно – а потом, когда они уже скрылись, трактор даже качнуло звуковой волной. На одной из дорог случилось дорожно-транспортное происшествие…
Но это все будет потом. А пока взоры всех присутствующих обратились на боковые мониторы, передающие обстановку на постах управления системами ПВО. Основой, нервным центром «группы защиты», была станция «Ранжир», в которой работали три опытных оператора.
– Внимание, есть контакт! – игра началась…
– Подтверждаю, есть контакт, – сразу же отозвался другой оператор, – цели малозаметные, высокоскоростные, идут по азимуту сто сорок!
– Подтвердить контакт по ТОВ!
– Контакт подтвердить невозможно, наземные станции их не видят!
– Цели реагируют на контакт! Цели увеличивают скорость! Цели ставят помехи! Контакт потерян!
– Восстановить контакт! Откорректировать по Легенде!
Легендой называлась спутниковая группировка двойного назначения, ради сегодняшних учений группе защиты выделили отдельный канал для работы с ней. Это было более чем щедро, потому что никакой возможности скрыться от всевидящего глаза спутника не существовало. Даже облачность не была для него помехой. А сегодня облачности не было – видимость сто.
– Есть контакт! Контакт слабый!
– Выдать данные для стрельбы!
– Барсук – всем! Воздушное нападение с азимута сто сорок, начинаю передачу данных! Готовность к стрельбе!
Огневые станции одна за другой доложили, что целей не видят. Времени для принятия решений совсем не было.
– Барсук – всем! Выдать данные на ракеты вручную! Открыть заградительный огонь по азимутам!
– Цели разделились! Две идут прямо на нас! Азимут сто сорок! Одна заходит с азимута двести, активно маневрирует!
Вырвавшись на позицию для стрельбы, два аппарата дали залп ПРР-ками
[92]
– с предельной дальности, больше наудачу. Затем снова резко сменили курс, начали маневрировать, сбивая прицел и не позволяя захватить их по данным, получаемым на поисковых локаторах вручную. Все локаторы были переключены из поискового режима в режим прицеливания и сейчас узконаправленными импульсами простреливали горизонт, пытаясь зацепиться хоть за что-то. Но устойчивого контакта не было, а на одной из целей в полную мощь работала система радиоэлектронной борьбы – РЭБ. Установки открыли огонь – самый настоящий – по приближающимся ПРР, пытаясь сбить хоть одну из них.
– Барсук – всем! Выключить локаторы! Начать движение! Заградительный огонь!
ПРР – страшная штука. Скорость под две звуковых, идет в режиме огибания местности, автоматически отслеживает работающие локаторы и нацеливается на них. Если локатор вдруг выключился – она идет на последнюю точку, где была отслежена его работа. Взорвавшись, она выбрасывает стальную шрапнель, пронизывающую пост управления станцией ПВО и убивающую сидящих там специалистов. Вот почему в перспективных комплексах пост управления был выполнен бронированным, потому что подготовленные специалисты ПВО важнее техники, слишком долго их приходится учить, и слишком много вкладывается в обучение. Но как бы то ни было, попадание ПРР в позицию системы ПВО означает выход установки из строя.
