– Почему?
– Видимо, решил сменить климат. Это была не его зона ответственности, он не должен был там находиться – и тем не менее он там был. Он-то и обнаружил труп.
– Ехал мимо и…
– И увидел пролом в ограждении. Решил посмотреть.
Отец расхохотался.
– Сынок… Ты выглядишь уже достаточно взрослым, чтобы не купиться на эту туфту. Ехал и увидел. Когда ты там едешь – ты вцепляешься руками в руль, а глазами в дорогу. Решил посмотреть, надо же…
– Вот я и не купился. Я наведался в одну фирму – она занимается выписыванием квитанций за превышение скорости – и узнал, что детектив ехал не со стороны округа – а со стороны Вашингтона. И какого черта он поехал по сто двадцать четвертой дороге – совершенно непонятно. Ведь получается, что он развернулся и поехал назад, но не по Кастис Мемориал, а свернул на узкую и неудобную сто двадцать четвертую.
Старый шериф, бывший капитан полиции и детектив, немного помолчал, собираясь с мыслями.
– Как произошла авария? Пострадавший ехал в сторону Вашингтона?
– Да.
– И слева обнаружили следы от удара о другую машину. И решили, что это произошло при обгоне – просто парень увидел, что кто-то едет по встречной, и запаниковал.
– Да.
– И этот парень скрылся. И тот, кто ехал по встречке, тоже скрылся.
– Да. Откуда ты…
– Оттуда, что я без малого пятьдесят лет в этом деле. Вы ведете поиск?
– Да. Просматриваем камеры дорожного наблюдения на Кастис Мемориал, изъяли пленку с камеры видеонаблюдения с ближайшей заправки. Понимаешь, сейчас страховые компании требуют, чтобы на застрахованных объектах были видеокамеры, пусть дешевые, но…
– Забудь. Ты ничего не найдешь. Вы тянете пустышку.
– И как же оно было на самом деле?
– Очень просто. Мюллер ехал первым, за ним – твой Пу-Ба. Третьим ехал неизвестный. Третий начал обгонять, и в этот момент Мюллер затормозил. А третий – столкнул автомобиль второго под откос. После чего третий уехал, а Мюллер немного выждал и сообщил о дорожно-транспортном происшествии.
– Но на машине Мюллера нет следов столкновения!
– Их и не будет. Первый и третий – сработали на сто процентов. Когда перед тобой начинает тормозить машина – ты резко перекладываешь руль. Это и сделал Пу-Ба – он попытался уйти вправо, на встречную. Но там уже был третий, он нанес встречный удар своей машиной и столкнул машину Пу-Ба под откос. Достаточно точно ударить – в правое крыло, и у Пу-Ба не останется шансов. А замести следы достаточно просто. Камер там нет. На первой машине следов нет, третью машину либо сдали на металлолом, либо, что более вероятно, оставили в дурном районе с ключами в замке зажигания. Второе более вероятно, потому что, сдавая машину на металлолом, надо все-таки платить и расписываться, а угонщики решают такие проблемы анонимно. Вы никогда не найдете машину третьего.
– А если бы на машине Миллера остались следы? Как могли они быть уверены в том, что вторая машина не заденет бампером первую?
– Никак. Если бы это произошло, Мюллер просто уехал бы. Вот и все.
Лейтенант Мантино молча переваривал сказанное. Получалось еще хуже, чем он думал, – он думал, что Мюллер знал о том, что произошло, и знал о том, кто это был. А теперь, по словам отца, Мюллер сам мог принимать участие в убийстве. Если это всплывет наружу – детектив полиции убил заместителя государственного секретаря, – дело закончится отставкой министра юстиции. И лейтенант Мантино сделал ошибочный вывод, что причины слежки – в этом и кто-то просто пытается не допустить разрастания скандала и отставок в правительстве.
– Есть что-то еще? – отцовские глаза, строгие и проницательные, смотрели, казалось, прямо в душу. – Ты еще что-то хочешь мне сказать?
– Хочу. Этот скандал – он не заканчивается. Сегодня утром я проверил свой ящик в электронной почте. Там лежит письмо, подписанное заместителем министра юстиции. Мне предлагают новую работу.
– Где?
– Министерство безопасности Родины. Новая структура – борьба с терроризмом, анархизмом, угонами самолетов, активные действия против наркомафии и все такое. Как те парни, которых мы вынуждены были отпустить, только на гораздо более высоком уровне. И еще там есть письмо моего капитана. Ему уже известно о приглашении, и он поздравляет меня.
Оба мужчины, сидевшие в пикапе, знали, что это означает. Это прямой и недвусмысленный намек на то, что предложение следует принять.
– Сколько тебе собираются платить?
– Мне предлагают место в Нью-Йоркском офисе. Двадцать четыре тысячи пятьсот долларов в год
[50]
, бесплатная медицинская страховка, включая стоматолога, бесплатное место на парковке
[51]
. Плюс надбавки за работу в опасных условиях.
– Сколько ты получаешь как лейтенант детективов?
– Двадцать две. Иногда бывают надбавки и премии, но наше начальство не слишком на них щедро.
– Соглашайся, – сказал отец.
– Из-за двух с половиной тысяч в год?
– Нет. Ты ведь знаешь, у итальянцев не принято, чтобы в семье был только один сын, но у нас получилось так. Ты мой единственный сын, и я хочу, чтобы ты пережил меня…
13 июня 2002 г.
Виленский военный округ,
тридцать километров от Варшавы
Склады…
Складской комплекс мобилизационного резерва, принадлежащий Российской Армии – один из многих, раскиданных по стране, – находился рядом со стратегической магистралью Варшава – Киев и тянулся серым, увенчанным колючей проволокой бетонным забором больше чем на километр. Из-за бетонного забора почти не были видны длинные, заглубленные в землю, приземистые склады…
Один за другим два бронеавтомобиля свернули с дороги, оказавшись сразу под прицелом дистанционно управляемых пулеметных установок, перекрестным огнем простреливающих все подходы к воротам. Мало того, на дорогу были уложены бетонные блоки, для недопущения силового прорыва в комплекс путем тарана ворот тяжелым грузовиком. Кроме как на Востоке, больше сотник ничего такого не видел…
– Стой!
Броневик остановился, подъесаул Чернов открыл кормовой люк, спрыгнул на землю, с наслаждением потянулся – долгая дорога в десантном отсеке бронеавтомобиля, на жестком откидном сиденье, была настоящей пыткой. Следом наружу выбрался и сотник Велехов.
