– Почему я должен всему этому верить?
– Не хочешь – не верь. Я уже говорил, что доверия между нами нет и быть не может.
И снова молчание…
– Кому ты сообщил?
– О чем?
– Ты должен был перед кем-то отчитываться.
– Почему я должен отчитываться перед тобой?
– Потому что ты влип в историю, из которой сам не выпутаешься. Кто и как тебя вербовал на это дело?
– Не тебе это знать.
Почему мы еще не перестрелялись?
– Хорошо. Тогда скажи – в своих отчетах ты упоминал О’Доннела?
По тому, как изменилось лицо Грея, я понял – в яблочко! Упоминал! Так вот где произошла утечка! А еще я понял – что сегодня ни мне, ни Грею стрелять не придется – по крайней мере, друг в друга. Для того, чтобы застрелить человека, который спас тебе жизнь, нужно обладать непоколебимой, железобетонной уверенностью в собственной правоте. А ее-то теперь как раз у Грея и не было.
– Упоминал, – я не спрашивал, я утверждал.
– Ну – и?
– Ты так ничего и не понял? Тебя травят именно из-за этого! Ты единственный, узнавший правду! Ты, сам того не ведая, обрубил концы, ведущие к разгадке обстрела Лондона! Ты – и тот, кто тебя завербовал и кому ты отправил отчет! Поэтому ты опасен.
– Какую правду? Полковник ничего нам не сказал!
– А они, те, кто тебя послал, – знают об этом? Хочешь – проверь! Обратись к ним, скажи, что полковник ничего не сказал, – и посмотрим, сколько ты проживешь. В таких операциях не может быть места сомнениям, при малейшем сомнении все концы обрубают наглухо! Ликвидируют не только жертв – но и самих ликвидаторов! Никому не охота взойти на виселицу, ты этого не понимаешь?
Грей помолчал.
– Кто ты? Ты из наших? «Пагода»?
Переиграл! Теперь он не уверен даже в моем предательстве!
– Я констебль Александр Кросс из особого отдела королевской полиции Белфаста. Для нас обоих лучше будет, если я им и останусь… недомолвки… они всегда помогают обманывать… не лги – просто нарисуй набросок и дай твоему противнику дорисовать картину до конца… то, что придумал сам, всегда кажется правдой, даже если это полный бред… А теперь отвечай – кто тебя завербовал?
– Ты думаешь, они представились? – огрызнулся Грей.
– Как? Когда? Как выглядели? Ты понимаешь, в чем они виновны?
– Не хочешь ли ты сказать…
– Думай сам! Твоя жизнь – не моя. Если им доверяешь, иди к ним! Поделись подозрениями – и посмотрим, что будет! Знаешь, как в Индии фанатики кидались на минные поля, чтобы своими ногами разминировать их? Вот и ты – уподобишься этим самым фанатикам. А я посмотрю со стороны.
– Не так давно это началось… – наконец заговорил Грей, – меня вызвали с полигона…
– Где это было? – перебил я.
– Где-где… В Герефорде. В кабинете бригадира сидели двое. Один из них по моей биографии прошелся, второй его перебил и начал рассказывать. Он, по его словам, побывал в России.
– Этот второй?
– Да.
– Как выглядели?
– Первый – ниже среднего роста, окладистая седая борода, голос гулкий такой. С трубкой. Тот первый назвал его «сэр Колин».
Батюшки-светы… Да не сам ли это сэр Колин Монтескью, глава Британской секретной службы? Никак и вправду он. Лично его не видел, но перед переходом несколько фотографий мне показали. А я запомнил – я все запоминал, на память грех жаловаться. Это какого же уровня должна быть операция, что в ней участвует лично глава Службы.
– А второй?
– Второй на вид лет шестидесяти, невысокий. Глаза у него…
– Какие?
– Добрые какие-то. Как бывает у пасторов. Он-то и говорил в основном. Представился Джеффри Ровеном.
Этого я не знал.
– И они тебе рассказали про агентов, которые проникли в Британию и занимаются там терроризмом?
– А ты из…
– Я тебе уже сказал. Констебль Александр Кросс… намекни. Только намекни… есть структуры, которые занимаются проблемами безопасности на принципиально другом уровне. Как только происходит нечто подобное тому, что происходит сейчас, – они вмешиваются.
– Но почему же…
– Почему? Потому же, почему здесь прячешься и ты. Ситуация пошла вразнос. Те, кто устроил все это, сидят на самом верху и способны причинить нам массу неприятностей. А мы не можем действовать до тех пор, пока у нас не будет веских доказательств их вины. Очень веских, учитывая положение в обществе тех людей, против которых понадобятся эти доказательства.
Грей замолчал, осмысливая происходящее. Он проиграл – хотя сам этого не понимал. Полунамеками и умолчаниями я вытащил из него правду, по крайней мере, ту часть правды, которую он знает. Это и был его проигрыш – он открыл свои карты, не получив взамен ничего. Все-таки не стоило привлекать к проведению разведывательной операции, связанной со внедрением, обычного офицера, пусть и из спецподразделения. Я и сам почти такой же – только подготовка в морских училищах получше пехотной, да и соприкоснулся я уже с миром разведки, так соприкоснулся, что и вспоминать не хочется. Моряк ведь – это тебе не пехотный офицер, что сидит в пункте постоянной дислокации да иногда выходит в какой-нибудь уездный город поухлестывать за дамами. Морской офицер служит в порту – а любой крупный порт, тем более порт с военной базой – это место притяжения интересов самых разных разведок, да и просто много иностранного люда. А то он в море вышел, отправился в рейс с заходом в иностранные порты, сошел на берег – тоже чреватая вербовкой и прочими неприятностями ситуация. Поэтому разведывательный и контрразведывательный минимум гардемаринам дают: как, например, распознать вербовку и не просто послать вербовщика на три всем известные (это любой дурак сделать сможет, учиться этому не надо), – а заложить основы для последующей оперативной игры, с помощью контрразведчиков подсунуть лютому ворогу ворох дезинформации. А я вдобавок в Бейруте… в самую гущу попал. Да и учили меня перед заброской как-никак, все-таки хоть по ускоренной программе, но учили.
– Есть только один выход, чтобы все прояснить и узнать правду, – прервал я мрачные размышления Грея.
– Какой?
– Пройти вверх по цепи.
– Что это значит?
– В любой цепочке передачи информации есть два звена. Если хочешь узнать правду – поднимайся вверх по цепочке, найди второе звено и выясни вот что: либо этот человек является источником информации, и тогда у него должны быть ответы на все вопросы, либо он точно такое же передаточное звено в цепи и может назвать тебе лишь следующее за ним звено. Подняться по цепочке – значит, найти вербовавших тебя людей и спросить у них, что за чертовщина происходит? Одного из них я знаю…
