– Раз-два! Раз-два!
Стандартный шаг, как на плацу. Ты просто переставляешь ноги в такт бесхитростному ритму и ни о чем не думаешь. Раз-два, раз-два. Словно толпа роботов – с зелеными лицами, со странными утолщениями там, где у нормального человека должен быть нос, – мерно шагает, идет вперед, надвигается, держа строй. В руках у роботов – то ли оружие, то ли нет…
Когда строй и человеческая толпа столкнулись – словно разряд прошел по ним. Капрал Стеннис сквозь мутные стеклышки противогаза все, что было впереди, воспринимал как месиво. Этакая огромная масса из протоплазмы, единая, не имеющая ни рук, ни ног, ни головы. Бушующее человеческое море – и тонкая зеленая плотина, сдерживающая его. Толпа нахлынула, капралу что-то увесисто прилетело по голове, но каска самортизировала удар. Мелькнуло искаженное в крике мужское лицо. И когда уже стало казаться, что плотина вот-вот прорвется, толпа дрогнула. Побежала, оставляя на поле бесславно проигранного сражения раненых, брошенные и раздавленные десятками ног вещи, обувь…
– Батальон, стой!
Бригадир был где-то впереди, капрал его не видел, но команды слышал отчетливо:
– Снять противогазы! Медики, оказать помощь раненым!
Капрал снял противогаз и почувствовал, что его не держат ноги…
Картинки из прошлого
20 августа 1993 года.
Голливуд
Его звали Хорхе Альварадо, и весь город был у его ног. По крайней мере он искренне так считал. Мало кто в этом городе мог сравниться по могуществу с молодым Альварадо, да никто и не хотел сравниваться. Все понимали, что хотя он и вынужден рядиться в овечью шкуру – волчью натуру никуда не денешь. Да и смысла сравниваться не было – от денег Альварадо в этом городе кормились очень многие.
Его отец, Мануэль Альварадо, был главой самого могущественного в мире наркомафиозного объединения – Северного синдиката. Он не скрывался, наоборот, был депутатом мексиканского парламента, уважаемым гражданином, и никто ничего не мог с ним сделать. Мануэль Альварадо умел находить язык со всеми – и с боливийцами, и с колумбийцами, и с местными отморозками. Кого-то он покупал, кого-то приказывал убить – в последнее время все реже и реже. Он, будучи закадычным другом североамериканского посла, одновременно принимал у себя в роскошном поместье «Монтесито» командование корпуса стабилизации – и выделял огромные деньги «Освободительной армии» команданте Маркоса, с которой воевал этот корпус. Гибли мексиканцы и североамериканцы, на улицах мексиканских городов происходили настоящие уличные бои, а на севере Мексики – сражения, с применением бронетехники, артиллерии и авиации, но Альварадо было все равно. Он ставил на всех лошадей сразу – и не мог проиграть. Его последним детищем, которое он пестовал втайне, было «Движение 23-го мая»
[40]
– опаснейшая террористическая организация, ставящая целью отторжение южных штатов САСШ от САСШ, а северных штатов – от Мексики. Если этот план увенчается успехом, то у Альварадо появится новое государство. А дальше – чем черт не шутит – речь могла пойти и о создании ЦаСШ – центрально-американских соединенных штатов – новой империи, не уступающей по влиянию никакой другой. Альварадо был уже не специалистом по отмыванию денег и транспортировке наркотиков через границу. Он уже стал государственным и политическим деятелем.
Глупо предполагать, что разведслужбы САСШ не знали об этом – знали, конечно. Но – ничего не предпринимали. Во-первых, потому что все понимали – в безумной политической жизни Мексики Альварадо – единственный ее стержень, единственный человек, с которым можно хоть о чем-то договориться – и эта договоренность не погибнет от пуль киллеров и не сгорит в пламени очередного государственного переворота. Люди приходили и уходили, а Мануэль Альварадо был вечен. Он был и правым, и левым, и центристом – он был всем.
Во-вторых, потому что Альварадо обеспечивал относительно разумное развитие наркорынка – хотя это само по себе казалось безумием. Северный синдикат и DEA
[41]
, основная североамериканская спецслужба, существовали в некоем трогательном симбиозе, где каждый получал то, что хотел. Альварадо хотел, чтобы, когда он занимается незаконными махинациями, правительственные органы смотрели в другую сторону – они смотрели. Альварадо хотел отмывать деньги в САСШ, вкладывая их в легальный бизнес – вкладывай ради бога. Альварадо хотел доставлять наркотики в САСШ большими транспортными самолетами, чтобы получалось дешевле – доставляй. Альварадо иногда хотел вытащить из тюрьмы оступившегося человека – вытаскивали. Но и сам Альварадо оказывал ценные услуги. Он регулировал спрос и предложение на рынке наркотиков так, чтобы они никогда не стоили дешево. Цена на них сохранялась в несколько раз выше, чем была бы при свободном рынке – и это ограничивало потребление, не все могли позволить себе дозу. Он обеспечивал DEA работой – сам сообщал, где и когда пойдет очередная партия – чаще всего так он подставлял своих конкурентов или работающих в одиночку «дикарей», чтобы можно было ее перехватить и красиво отчитаться перед журналистами. Он до разумных пределов сокращал потери «контингента стабилизации» – хотя бы тем, что не давал начаться гражданской войне. Его люди уничтожали анархистов и коммунистов, освобождая тем самым от грязной работы спецслужбы САСШ.
В-третьих, Мануэль Альварадо был нескончаемым источником денег. Он сам очень многим платил в Вашингтоне, подконтрольные ему фирмы – через десятые руки, конечно – вносили щедрые пожертвования на предвыборные нужды. Если кто-то из детей сильных мира сего приобщался к наркотикам, достаточно было сказать Мануэлю Альварадо – и все! Больше ни один уличный пушер
[42]
не осмеливался продавать такому человеку дозу. Альварадо был нужен Вашингтону, поэтому его и не трогали.
Вот так и работал семейный тандем отца и сына. Отец действовал в Мексике, руководя страной (по факту это было именно так) из своего поместья, а сын жил в Лос-Анджелесе. Он, несмотря на относительную молодость, возглавлял местную мексиканскую общину, руководил конгломератом фирм, чьи связи простирались по всем САСШ. Он вкладывал деньги в кино и телевидение – и настолько этим увлекался, что на его визитной карточке было написано: независимый продюсер. Он старался жить по закону – в САСШ мексиканскую вольницу не понимали, ФБР работало очень эффективно. А сейчас он просто стоял с бокалом любимого мохито и смотрел на расстилающийся у его ног город. Который принадлежал ему.
– Мистер Альварадо…
Хорхе раздраженно повернулся на голос, посмевший отвлечь его от собственных мыслей. Так и есть – Берт Васко, отвратительный карлик, обычная голливудская прилипала. Работал он сценаристом на одной из студий…
– Мистер Альварадо… На вашем месте я бы присмотрел за мисс Моникой…
