Хочу дополнительно подчеркнуть, джентльмены: операция провалилась исключительно потому, что русские заранее знали о каждом нашем шаге и готовились противодействовать нам. Русские вывели из-под удара средства ПВО и активировали их только тогда, когда мы попали в ловушку. Русские скрытно вывели к объекту несколько ударных групп с тяжелым вооружением. Русские скрытно перебазировали в район операции стрелков с ПЗРК и задействовали их внезапно, одновременно и чрезвычайно эффективно. Русские скрыли на заводе, производящем вертолеты, два полностью боеготовых, заправленных, с подвешенным вооружением современных вертолета с опытными экипажами. Произошедшее предательство привело к тому, что шестнадцать американских военнослужащих погибли и тридцать восемь оказались в плену у русских. Данные по погибшим и военнопленным предоставили нам русские боевики. Такова цена этого предательства, джентльмены, и я требую самого тщательного расследования, чтобы выявить, каким образом информация о готовящемся освобождении заложников попала в руки русских. У меня все, джентльмены.
– Кто знал о произошедшей операции? – спросил министр обороны.
– Многие. Мы все, здесь присутствующие. Командный состав, начиная с контр-адмирала Бьюсака. Поляки.
– Поляки? – недобро спросил министр обороны, как будто впервые об этом слышал.
– Что вы хотите этим сказать? – снова окрысился госсекретарь, и адмирал это заметил. Такая реакция госсекретаря на нападки на Польшу и поляков проявляется не первый раз и сама по себе очень подозрительна. Может быть, ему не хочется терять самого верного в Европе, повязанного кровью союзника. А может быть, тут есть и что-то другое. Перед выездом сюда адмирал доложил о произошедшем министру обороны, и сейчас он видел, что министр обороны весьма грамотно прикрывает свой зад, переводя стрелки на поляков.
– А то, что почему-то именно поляков там не было! – резко сказал Белаквиа. – Там не было именно польских военнослужащих. Американцы погибли за поляков!
– Вы ошибаетесь, сэр, – мягко возразил председатель Объединенного комитета начальников штабов, – в состав спасательной группы по политическим соображениям были включены двенадцать поляков. Это было сделано, потому что, если при освобождении польских военнослужащих кто-то погибнет, а потери среди заложников тоже планировались, потом поляки не смогут обвинить в этом нас. У нас нет данных по этим полякам, кто погиб, а кто остался в плену.
– По-моему, адмирал Фейт перекладывает ответственность за скверное проведение операции с себя на поляков, – заметил директор ЦРУ.
– По-моему, ЦРУ у нас не борется с русским шпионажем! – Белаквиа ринулся в бой, ведь отвечать за провал придется не только Фейту, но и ему. – Никакая операция не завершится успехом, если все планы будут беспрепятственно попадать в руки врага! Может быть, о том, что мы здесь говорим, русские узнают еще до вечера!
– Чушь!
– Джентльмены, – заявила мадам Президент, – немного спокойнее. Ал, мы можем что-то сделать по дипломатическим каналам?
– Сомневаюсь, мэм, – сказал Донован, – мы имеем дело не с армией, подчиняющейся государству, а с отрядами боевиков, которые надрали задницу американскому спецназу.
– Какова реакция российских властей на все это? – спросил до этого сидевший молча министр Давидсон.
– Неоднозначная. Президент Быков не контролирует ситуацию на юге. Первоначально было сообщение о предотвращенном террористическом акте. Потом в Интернет попали снимки и видео с пленными американскими военнослужащими, с совершившими экстренную посадку американскими конвертопланами, все это попало в Сеть из рук русских фашистов и казачьих бандформирований и разошлось по всему миру. Думаю, вы читали раннюю пташку
[41]
, мэм, дошло до того, что в Берлине неофашисты собрали митинг, где выражали ликование по случаю гибели и пленения американских военнослужащих, случаи ликования отмечены по всей Африке, на Ближнем Востоке, в Афганистане. Несколько часов назад президент Быков выступил с телеобращением к нации, где заявил о том, что Россия подверглась агрессии, пообещал отозвать посла из Вашингтона для консультаций и поставить вопрос об осуждении наших действий в Совете Безопасности ООН. Ни то ни другое обещание на данный момент не выполнено. В самой России президента Быкова презирают и не воспринимают всерьез, в Москве, во многих других городах отмечены случаи ликования, в Интернете организаторы из числа экстремистов призывают идти громить американское посольство и офисы американских компаний. Попытка агрессивно настроенной молодежи прорваться к американскому посольству пресечена полицией, за прошедший день восемь американских граждан в Москве были избиты, а один – убит. Несколько часов назад мы опубликовали заявление, где рекомендовали американским гражданам немедленно покинуть Россию.
– А что вы еще ожидали от русских? – заметил Фейт.
– Вы пытались связаться с администрацией президента по неофициальным каналам? – спросила Президент. – В конце концов, там есть прогрессивно мыслящие люди, с которыми можно иметь дела.
– Мэм, нам не удалось выйти на президента, мы подозреваем, что сегодня его не было в Москве. Нам удалось переговорить с высокопоставленным советником президентской администрации, неким Дворяниновым. Он сказал, что не может оказать нам никакой поддержки, равно как и президент, что в наших интересах не предпринимать ничего, что бы еще больше накалило обстановку. Он же предупредил, что наша попытка каким-либо образом воздействовать на них по финансовым каналам, как это было год назад, приведет к чрезвычайно тяжелым, почти непредсказуемым последствиям для США. Мэм, его тон был очень сильно похож на тон, которым ставятся ультиматумы.
– И что он, интересно, может сделать?
– Многое, – вступил в разговор Ти Джей Пачеко, – к сожалению, очень многое. Два месяца назад мои аналитики закончили составление доклада по России, который вы все читали и, как надеюсь, не забыли. Позволю себе напомнить его содержание. Несмотря на наши многолетние усилия, Россия так и не стала цивилизованной страной, подросшее поколение, на которое мы возлагали такие надежды, впитало в себя не общечеловеческие, гуманистические ценности, толерантность и политкорректность, а агрессивную пропаганду национальной исключительности, антизападничество и антиамериканизм, который в России является почти синонимом слову патриотизм. Даже серьезная реформа образования, проведенная под нашим контролем, реформа армии – не дали требуемых результатов. Демократическая оппозиция, которую мы воспитывали столько лет, пользуется поддержкой в лучшем случае десяти процентов населения, остальные девяносто стоят на националистической платформе той или иной степени агрессивности. Агрессивная гомофобия, нетерпимость, национализм, антиамериканизм, реваншизм – вот лицо молодой России, господа, это поколение намного хуже предыдущего, потому что практически поголовно исповедует идею национального реванша. На данный момент Россия подошла к тому, чтобы полностью отринуть те немногие рудименты демократического государства, которые у нее еще остались, и превратиться в фашистское государство. И это поддерживает большинство населения. Когда мы говорим о необходимости организовывать гражданские союзы и ассоциации на местном уровне – русские организуют союзы за здоровый образ жизни, ассоциации ветеранов боевых действий и отряды самообороны, фактически – отряды боевиков. Когда мы говорим о необходимости активно заявлять свою позицию – русские начинают избивать кавказцев, громить гей-парады с дубинками в руках и выходить на площади с требованием депортации всех нерусских. Этот народ неисправим, господа, и надо это признать, там никогда не будет ни демократии, ни приемлемой для нас власти. Он терпит власть, которая пытается быть такой властью, какая должна быть в демократическом, правовом государстве, но именно терпит. И президент Быков со своими сподвижниками это понимает, он прекрасно понимает пределы дозволенного, понимает, что и когда надо говорить, чтобы не вызвать народного гнева. Помните конец десятого года? Наши специалисты тогда проделали огромную работу в Москве – и результатом было понимание того, что значительная доля полицейских, военных, просто менеджеров, даже тех, кто работает в западных компаниях, получая неплохую зарплату – все они в душе поддерживают ультранационалистов и русских фашистов. Русский может работать кем угодно на своей земле, иметь какой угодно доход – но в душе он останется националистом, это самая суть русских, других – не больше десяти процентов. И поэтому не следует ждать от власти, от президента Быкова каких-либо действий по изменению России в нужном для нас направлении. Скорее наоборот – президент Быков подстроится под требования радикальных националистов и сам станет русским фюрером. Если сможет. А если не сможет, это единственный для него шанс не быть разорванным разъяренной толпой, среди которой будет немало его соратников. Те же полицейские из специальных отрядов полиции, которые охраняют Москву, – а это восемь батальонов, два усиленных полка спецназначения, в которых все полицейские имеют значительный опыт боевых действий на Кавказе – так вот, эти полки отлично справляются с несанкционированными митингами демократической оппозиции, но при начале фашистского мятежа они перейдут на сторону мятежников и первыми же ворвутся в Кремль. Нет, господа, ни на президента Быкова, ни на его окружение, ни на кого-либо другого из политических деятелей России, какими бы либеральными они ни были на словах, полагаться нельзя, их либеральные идеи висят в пустоте, они это понимают и при наличии повода к этому моментально переметнутся в лагерь русских фашистов. Просто для того, чтобы остаться в живых.
