Капитан двинул рычаг, продвигаясь вперед.
– Колонна стоит! – крикнул стрелок.
И в этот момент воздух справа распорола алая трасса – уцелевшая китайская зенитка палила наугад по всему, что движется. Впрочем, от Сабави над колонной большого толка не было, если бы его и сбили – это была бы небольшая потеря.
– Мы под обстрелом!
– Ублюдок… – Сабави прибавил скорость.
– Есть цель! Захват!
Одна за другой – две ракеты сорвались с законцовок крыла вертолета и устремились вперед, как раз в тот момент, когда Зульфикар-сорок один заходил на перехват нырнувшего в сторону гор первого «Апача». Второй он не видел – но ракета увидела. Как ни странно – Сабави мог бы собой гордиться – стопроцентная точность. Первая ракета, нырнув вправо, сбила собственного ведомого, Зульфикара-сорок один. Вторая – сбила ведомый американский вертолет, Ганфайтер-шестьдесят два, который не успел отстреляться и уйти в вираж. Обе машины огненными кометами рухнули на подожженную во многих местах колонну, причем американский вертолет упал на грузовик с боеприпасами, который тут же взорвался, взорвался с такой силой, что едва не задел и Зульфикара-ведущего.
– Захват! Мы на прицеле!
Бригадный генерал бросил машину вправо и вверх, потому что не видел, что происходит под ним и где земля – в любой момент он мог разбиться.
– Захват сорван!
– Ракета!
На самом деле это был снаряд гранатомета, который пустил вслед вертолету китайский солдат. У китайцев было много ПЗРК, не таких уж и плохих – но они не имели настоящего боевого опыта, какой имела, к примеру, Советская армия – и наблюдение за воздухом в колонне не было организовано, не были назначены дежурные наблюдатели ВНОС и дежурные стрелки с ПЗРК. Понадеялись на довольно слабое прикрытие ПВО колонны – следующие в ней мобильные ЗРК и два пакистанских боевых вертолета. Когда мобильные ЗРК были выбиты первым залпом ПТУРов, а потом колонну накрыли огнем – управление боем со стороны китайцев и вовсе на какое-то время было утрачено. Этого хватило, чтобы улизнуть – оба вертолета уже ушли за гребень, когда, наконец, вытащили ПЗРК и начались суматошные и беспорядочные пуски «в молоко».
Под брюхом мелькнул хребет, генерал бросил машину вниз.
– Ушли! Ушли!
Ушли, черт…
– Ганфайтер-шестьдесят два, на связь! Ганфайтер-шестьдесят два, доклад!
В эфире ничего не было. Оба – и пилот и стрелок выдравшегося из боя вертолета – помолчали, они прекрасно понимали, что это означает.
– Мы должны вернуться и прикрыть его, – сказал Сол.
Генерал ничего не ответил – оба они знали, что это ерунда. С одной пушкой против целой колонны бронетехники – они выживут там, если перевалят за гребень, – несколько секунд, не больше. Как-то они отвыкли от такой войны, где теряешь друзей и вынужден уходить без малейшей надежды и возможности их спасти. Уже начиная с «Бури в пустыне»… да какое там с бури, с Вьетнама они не воевали так. Тут – хуже Вьетнама…
Тряхануло, панель вспыхнула разноцветьем огней, генерал инстинктивно бросил машину влево, уворачиваясь.
– Что?!
Стрелок посмотрел назад … забыли, забыли про опасность.
– «Кобра» на хвосте!
– «Кобра»?!
– Это не наша «Кобра»!
Понятно…
Снова вправо – и влево. Смертельный танец, в котором выживет только один.
Хвостовой редуктор поврежден, утечка в гидравлике – если вертолет бросить в вираж, лопасти хвостового винта могут просто разрушиться или рубануть по балке – и привет, тогда полетим к земле разом, без шанса. Но пока… пока драться можно, какие-то режимы вертолет все же выдержит, да и редуктор может тридцать минут работать без масла.
– Смотри за ним!
– Справа!
Генерал бросил машину вверх, чтобы обмануть противника, ущелье неслось перед ними, как желоб санного спуска…
Группа 601
– В укрытие! Ложись!
Ближе всего был танк, старый подбитый советский танк. К нему и бросились американские парашютисты и чешский майор спецвойск.
Два вертолета пронеслись вихрем – «Апач» и за ним «Кобра», они едва успели укрыться за танком, попадав друг на друга, кучей, одна очередь из авиационной пушки – и им всем пришел бы конец, здесь и сразу.
За «Апачем» тянулся шлейф дыма, не такой уж большой, но парашютисты ВВС понимали, что вертолет нужно срочно сажать, с такими повреждениями он долго не протянет.
– Какого черта… Они что…
– Ты видел «Кобру»? – перебил майор.
– Да.
– Странный камуфляж. Я никогда такого не видел…
Ганфайтер-шестьдесят один
Генерал правил в сторону дыма, большого, солидного такого облака дыма, ему нужно было что-то, чтобы обмануть противника. Будь у него исправный вертолет – он попытался бы заложить на нем вираж на пределе, чтобы развернуться, но на поврежденном это приведет к катастрофе. Но если он влетит в дым, то кое-что можно сделать.
– Слева!
Словно подтверждая слова стрелка, по левому борту вновь полоснула пушечная трасса.
Группа 601
Капитан Владимир Адамчик
В отличие от американцев на дороге, в отличие от их командира, майора Франтишека Вардака, – у капитана Адамчика было кое-что, с чем он мог противостоять вертолету. Это была снайперская винтовка М107А1, которые закупили специально для отряда 601 в количестве шести штук. И капитан Адамчик, чудом оставшийся в живых и выведший группу из-под артиллерийского удара благодаря предусмотрительности своего командира, майора Вардака – умел с ней обращаться…
Они как раз обосновались на скальном балконе и накрыли себя сетью, кое-кого, в том числе и капитана Адамчика – потряхивало, хотя он и не показывал этого. Все дело было в том, что случилось, в огромном облаке дыма и пыли, до сих пор висевшем над тем, что только недавно было заброшенным кишлаком. Это был не случайный удар по своим… кто-то охотился за ними и хотел убить. Кто-то, у кого есть крупнокалиберные гаубицы дальнего боя и системы радиопеленгации, а с таким врагом капитан Адамчик еще не имел дела.
– Вертолеты! – крикнул кто-то.
– Залечь!
Кто стоял на ногах – все попадали на камни.
– Приготовиться!
Ублюдки… нанесли удар. Потом прислали вертолеты, проверить результат и добить тех, кто шевелится. Сукины дети…
– По моему выстрелу – сосредоточенный огонь!
Капитан знал, насколько опасен вертолет – но сдаваться просто так не собирался.
Черное облако внезапно закружилось стремительным вихрем – и через секунду из него вывалился вертолет… странный какой-то, бежевого окраса. Но боевой, в этом не было сомнений.
