Посовещавшись, офицеры штаба решили не изобретать велосипед, а использовать опыт Чечни. В этом было преимущество обороняющихся – никто на стороне нападающих, ни Бьюсак, ни кто бы то ни было еще – не имел опыта долгих и жестоких боев в крупном, подготовленном к обороне городе, какой имели русские офицеры. Город Грозный – огонь тогда велся из подвалов, с балконов, с частного сектора – отовсюду. Проще всего – установить часть огневых точек в подходящих подвалах домов, их даже с беспилотника ракетой не достать в таком случае. Потом, когда карты вскроются и беспилотники будут сбиты... – будет потом. А пока подвал – самое удобное.
Но две точки – пришлось разместить в домах, на верхних этажах. По-другому – сектора было просто не перекрыть.
По-хитрому решили и проблему ПВО. В нужный момент несколько опытных зенитчиков откроют огонь из ПЗРК – а откроют они его не с крыш. В каждом доме есть два люка, ведущих на крышу, иногда и технический верхний этаж. Все просто – высунулся в люк, выскочил на крышу, захват, пуск – и сматываться. Если все сделал быстро и правильно – останешься жив. Если нет – ракета с беспилотника, и хоронить будет нечего.
Оружие и боеприпасы на позиции доставили просто. Гражданские и ремонтные машины. Люди в спецовках. Кто мебель привез... холодильник там новый купил, шкаф. Где в подвале трубу прорвало, починить надо.
A la guerre com a la guerre...
Квартира Щечко
– Свинья! – припечатал Анзор, как только ступил в квартиру. Труп Юрия Петровича лежал прямо в прихожей, от него растеклась по полу большая лужа крови.
– Вах, зачем так говоришь, амир! – вскинулся Ваха, который и зарезал русиста.
– Убрать не мог! Теперь эта свинья тут лежит, грязь на полу! Убери!
Амир повернул голову – из комнаты, у которой на полузакрытой двери был наклеен какой-то рождественский герой... а может, и еще кто – раздавался детский придушенный писк и довольное сопение...
Урод...
Дукваху в отряде не уважали, он был патологически жесток и всегда выполнял самую грязную и кровавую работу. Когда Ичкерия была независимой – он любил насиловать детей, когда не было детей – трахал овец. Он не трогал только детей чеченцев, за это его тут же бы зарезали, а потом пошли бы резать родственников, несмотря на то что родственники от него уже отказались. Дукваха ходил на Ставрополье с отрядами, там никогда не упускал возможности кого-нибудь изнасиловать. Женщину, девочку, мальчика – ему было все равно. Как-то раз его даже наказали. Ага, по шариату – тридцать палок по заднице. Амиры отрядов старались не связываться с Дуквахой – потому что он был недисциплинированным и мог послать амира на три известные буквы, и тогда амир должен был либо убить его за это – либо он потерял бы намус. А в отряде он был нужен – никто не решался сделать такое, что делал Дукваха, это было настолько омерзительно, противно шариату, закону, общественным нормам, что даже у опытных террористов пробегал мороз по коже. А этому – было все равно, в отряде он исполнял обязанности палача для своих и исполнителя самой грязной работы для чужих.
И поэтому Анзор ничего не сказал про Дукваху, не дал ему никаких указаний. Вместо этого он осмотрелся и сказал:
– Ваха – выйдешь на лестничную клетку и карауль там. Дверь закрыть. Остальным – готовить позиции.
– Э, Анзор-эфенди, тут пожрать есть! – раздалось из кухни. – Правда, крови много...
– В свиньях крови много! – заржал кто-то.
Анзор нахмурился.
– Готовить позиции! Не время жрать, когда идешь по пути джихада! Думайте об Аллахе, а не о своей утробе, несчастные!
НОРДОС
Добыча казалась столь легкой, что Басаев даже не стал заранее выставлять снайперов вблизи от объекта. Есть удачно расположенная снайперская группа, она и прикроет, там две тяжелые снайперские винтовки «Барретт», они получили их только в Афганистане и только там увидели, что они делают. Эх... если бы в Ичкерии вовремя догадались закупить такие – наверное, Ичкерия бы существовала до сих пор. БТР русистов пробивает чуть ли не насквозь, БМП – тоже можно подбить с вероятностью процентов пятьдесят, валит человека с расстояния в два километра.
А с другой стороны – такой позиции не нашлось, ну и шайтан с ним. Возьмем и так... русисты совсем оборзели.
Выждав время, Басаев включил рацию на передачу.
– Шиъ, Кхоъ, Диъ, Пхиъ – со берзалой ву. Мук ду обстановк?
[54]
Привычно выслушав о том, что, мол, «обстановка дикду», и ощущая такой же подъем, как тогда, в Буденновске, когда они ворвались в город и начали убивать русистов – крикнул в рацию:
– Хьалха! Аллаху Акбар!
[55]
* * *
Боевики рванулись вперед – но неприятности начались сразу же. Почему-то они не смогли застать русских врасплох – после первого залпа на земле остались лежать лишь четверо, это было неправильно – они же собирались с ходу ворваться в складской комплекс. Остальные повели себя достаточно грамотно – отступив за какие-то ящики и штабеля, они открыли огонь и даже попытались вытащить своих, которым не повезло. Огонь был неожиданно метким – совсем не таким, какой был в Грозном девяносто четвертого, тогда против них воевали пацаны, которые даже не догадывались, что для точной стрельбы в городе надо поставить прицел не на «постоянный» – а на сто метров, высадив впустую магазин, они становились добычей снайпера или гранатометчика. Здесь же у охраны оказались запрещенные тридцатиместные американские магазины к полуавтоматам «Сайга», оптические и лазерные прицелы и дробовики, полуавтоматические и снаряженные патронами с крупной картечью. Первый рывок боевиков к складам оказался сбит именно шквальным огнем пуль и картечи из дробовиков, причем пули тоже оказались запрещенными – они каким-то образом пробивали бронежилеты, которые были на боевиках, видимо, русисты достали откуда-то специальные патроны для армии и правоохранительных органов США, которых в свободной продаже никогда не было. Еще хуже был забор – сетка-рабица, как в Чечне, проклятые русисты научились. Толстые, бетонные, глубоко вбитые сваи и на них – забор из сетки-рабицы, проволока каленая, штык-ножом не перерезать. Преграждает путь, не дает нормально стрелять из гранатометов, потому что гранаты взрываются на этой сетке – и в то же время защитники комплекса прекрасно видят цели и могут их обстреливать. Хуже того – у русистов оказались еще и снайперы – «Тигр» с запрещенным восемнадцатиместным магазином и снаряженный запрещенными бронебойными патронами, которые из-под полы на базаре продают – на таком расстоянии может пробить крышку дорожного люка.
Вместо того чтобы прорываться к складскому комплексу – басаевцы откатились за бронированные машины, найдя за ними защиту.
Защитники комплекса
Наверное, сложно писать об этих людях. Сложно писать об Александре Матросове, малолетнем уголовнике, ставшем героем и шагнувшем на пулемет. Сейчас говорят, что он просто сорвался с крышки дота на пулеметные стволы – а если даже это и так – что это меняет? Те, кто это говорит, надеясь измарать говном память героя – сами-то можете хоть на сто метров приблизиться к доту, изрыгающему пламя? И не только приблизиться – но и вступить с ним в противоборство, загасить его изрыгающие смерть стволы, чтобы пехота могла идти дальше? Ведь каждый раз – это пятьдесят на пятьдесят, или ты их, либо они – тебя, а за этим дотом будет еще один дот, и еще, и еще... и ты пойдешь и будешь бороться с ними, пока тебя не перережет пулеметная очередь или пока не поднимется Красное знамя победы над Рейхстагом. Можете так же? Не можете. Вот – то-то же!
