Баса поработал трекболом, постучал по клавишам «плюс-минус», то увеличивая масштаб, то уменьшая. Нашел что нужно.
– Впереди БТР. Пост. Сворачивай налево.
– Тут знак.
– Сворачивай, тебе говорю!
Водитель пожал плечами, крутанул баранку...
Молодой пацан, одетый в настоящие американские джинсы (маде ин Китай, конечно) и куртку, на спине которой было написано «НАТО – нет!», выглядевший так, как будто выскочил с дискотеки немного перекурить (как вариант – и вмазаться), проводил взглядом колонну, заскочил в ближайший ларек, где торговали пивом, достал сотовый телефон. Набрал номер – несмотря на молодость, он уже имел кое-какой опыт: в его телефоне было полно номеров местных телок, были номера знакомых – а вот номеров тех, кому он помогал – не было. SIM-карты он менял каждый месяц, тоже на всякий случай.
– Пива мне! – сказал он продавцу. – «Донского»...
На прилавок небрежно легла тысячная, пока продавец отсчитывал сдачу – пацан до кого-то дозвонился.
– Але... Колян, ты? Атас, тут черные возбухают! Человек под восемьдесят, может, даже побольше. С дискоча вывалились, датые уже. Ага, к тебе идут. Ага, добро. Щас подтянемся...
Забрав бутылку пива и сдачу, пацан дружески подмигнул продавцу – и тот подмигнул ему в ответ. Дело привычное... теперь не только выходцы из республик Кавказа ходили стаями, русские тоже объединялись. И с тех пор, как кавказцы стали получать ощутимой сдачи – жить стало проще, жить стало веселее и безопаснее, поэтому все русские люди относились с одобрением к таким вот «дружинам бдительности». Продавец и подумать не мог, что Колян – это майор внутренних войск в отставке, а человек восемьдесят – это вооруженное до зубов бандформирование, выдвигающееся к центру города. Если что-то хочешь спрятать – положи на самое видное место. И если бы даже кто-то прослушивал сотовую связь в Ростове (что вполне возможно для Агентства национальной безопасности США) – вряд ли бы кто-то смог расшифровать действительный смысл этого сообщения. Даже просто перевести его – и то требовалось время...
* * *
На том конце сети майор внутренних войск в отставке Пилипенко (вторая Чечня до упора), получив сообщение от своего агента о продвижении колонны боевиков, быстро набил сообщение, которое внешне ничего не означало, и отправил его по заранее составленному списку. Рациями они решили не пользоваться до самого последнего момента... вообще, этих чеченских шакалов можно было бы в землю вогнать что там, на хуторе, что сейчас в городе – блокировать и расстрелять из «Шмелей». Но дело было в том, что они охотились на куда более крупную дичь, и приходилось играть игру до последнего. Майор был одним из координаторов операции и понимал, что в результате этой игры погибнут люди, русские люди, в том числе и гражданские... не могут не погибнуть. От этой мысли становилось тошно и страшно – но приказ был приказ, и другого способа играть эту игру не было.
Семья Щечко
В это же самое время семья Щечко – глава семейства Юрий Петрович, его супруга Валерия Ивановна, четырнадцатилетний сын Денис, его младший брат Павел девяти лет от роду, шестилетняя проказница Настя и мать главы семейства Евдокия Ивановна садились за стол на шестнадцатом этаже новенькой «свечки» – шестнадцатиэтажного дома, построенного по программе «жилье для молодых семей». Дом был куплен в ипотечный кредит, взятый в Сбербанке, две трети кредита были уже выплачены. Глава семейства имел собственный маленький бизнес, делал рыболовную снасть и продавал, здесь она пользовалась спросом, Валерия Ивановна работала в банке, недавно ее повысили до старшего кредитного менеджера. Денис учился в школе и был чемпионом города по плаванию, но это был далеко не его предел, его уже приглашали в Москву в школу олимпийского резерва как перспективного пловца-спортсмена. Павел тоже ходил в школу, учился хорошо, Настю воспитывала дома бабушка. В их квартире было два балкона и девяносто квадратных метров площади, в семье было две машины – глава семейства ездил на «Тойоте РАВ-4», Валерия Ивановна – на новеньком «Форд Фокус Универсал». Кроме этой квартиры, у них была еще квартира Евдокии Ивановны в старом доме, которую они сдавали, и дача на Левбердоне, левом берегу Дона. Они не поддерживали никакие экстремистские течения, с неодобрением относились к дракам русской молодежи с кавказцами, с неодобрением относились к тому, что происходит на Украине, и глава семейства даже прощупывал почву для того, чтобы переехать с неспокойного юга куда-нибудь в глубь России. Это была полноценная, здоровая, нормальная русская семья, и вся ее проблема заключалась в том, что они жили на шестнадцатом последнем этаже, а их квартира была расположена так, что с балкона открывался отличный сектор обстрела. Именно поэтому вся эта семья должна была умереть.
Кажется, Ленин говорил – нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Эти слова повторю сейчас я, правда, в несколько другом контексте. Если общество больно, если оно поражено заразой толерантности и неспособно себя защитить от агрессивных чужаков, если на твою страну напали, если рак разъедает ее изнутри – не думай, что это тебя не касается и никогда не коснется. Не думай, что если ты сидишь за компьютером и читаешь, как гости с юга кого-то ограбили, изнасиловали, зарезали, задавили – что это никогда не коснется тебя самого. Коснется – причем самым страшным, жутким образом, и тогда, когда ты не будешь этого ожидать.
Не спрашивай, по ком звонит колокол. Он звонит по тебе.
Валерия Ивановна сегодня решила побаловать семью рыбой. Поэтому после работы она остановилась около новых, крытых павильонов рынка и купила большого донецкого рыбца – именно так, кстати, рыбу зовут в этих местах, не рыба, а рыбец. Рыбец потянул на семь килограммов, свежий, только что выловленный в низовьях Дона, истекающий жирком, завернутый не в полиэтилен, как сейчас делают в супермаркетах – а в оберточную бумагу, по старинке. По просьбе Валерии Ивановны рыбу ей положили в отдельный пакет, и там же, у колоритного усатого кавказца, то ли грузина, то ли чеченца, то ли еще кого – она купила кулек ароматных, духмяных приправ к рыбе. Кавказец ей даже скидку сделал...
Лифт в доме почему-то не работал (опять!!!), настроение у Валерии Ивановны, только что бывшее нормальным (на работе сложных дел не было, да и машину удалось нормально припарковать), резко пошло вниз – шестнадцатый этаж, как-никак. Внизу она позвонила старшему сыну на сотовый, чтобы тот спустился и забрал сумку – телефон был отключен. Выбиваясь из сил, она тащила тяжелую сумку с рыбой, и никто ей не помогал.
На одиннадцатом этаже она встретила Гаврилу Петровича, пенсионера, который жил в однокомнатной и сейчас шел вниз гулять с собакой. Пенсионер вежливо посторонился.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, Валерия Ивановна... – пенсионер знал всех жильцов дома и обожал поболтать. – Не знаете, что с лифтом?
– Если бы... Платим, платим, квартплату в прошлом месяце опять подняли, а толку нет.
– Это все потому, что платим чеченцам!
Валерия Ивановна, уже потащившаяся вверх, остановилась.
