– Доложить, что случилось!
– Сэр, мы засекли какую-то странную активность в лагере, но не успели понять, как все это началось.
– Странную активность? Господи, да здесь не меньше полутора сотен человек! Что это вообще за объект, вы выяснили?
– Так точно, это румынская передовая база. По документам проходит как точка «Дракула-одиннадцать».
– И что здесь происходит? Какого черта здесь сосредоточены такие силы? Дайте мне недельный план оперативных мероприятий!
Недельный план оперативных мероприятий составлялся командованием зон ответственности, сводился в единый документ командованием Южного сектора и направлялся в Генеральный штаб в Бухаресте и в объединенный штаб во Львове. Данные переправлялись через американские спутники связи, при кодировании использовалось американское программное обеспечение – откуда у таких стран, как Польша или Румыния, свое, правильно? Так стоит ли удивляться тому, что абсолютно вся переписка, все планы командования миротворческой операции – попадали в руки американцев.
Подполковник пробежал глазами план оперативных мероприятий...
– Зачистка на «Дракулу-одиннадцать». Ваше мнение, джентльмены?
– Сэр, это не похоже на зачистку. Для зачистки слишком мало сил, кроме того, румыны даже не попытались приступить к прочесыванию. Это больше похоже на какую-то встречу...
– Переговоры. Черт...
– Сэр, сморите. Вот эти пять «Ланд Круизеров», видите – цифры наверху? Это тактические номера, такие ставят на машины только крупные военные компании. А эти парни похожи на серьезных контракторов из охранной или даже военной компании
[32]
. Я бы даже сказал, что они сильно похожи на кого-то из наших.
– База данных на частные тактические номера есть?
– Да, сэр, есть единая база данных у командования миротворческой операции, номера дают они при аккредитации и ведут учет.
– Вломиться можем?
– Вообще-то... да, сэр.
– Вламывайтесь. Мне нужно знать, чьи это машины.
– Сейчас сделаем...
В чем-то работа с частными контракторами буквально выводила кадрового офицера, подполковника Дэвида Холла, из себя – но в чем-то с частниками было очень просто. Например, сейчас – частники привыкли обходить острые углы и стараться сделать максимум работы при минимуме временных и материальных затрат, что армии было не свойственно – там немало находилось тех, кто копает «отсюда и до обеда». Частные контракторы – наблюдатели от General Atomics – нуждались в доступе к закрытым базам данных, чтобы быстрее выполнять свою работу, – поэтому они не стали получать разрешение, а просто хакнули, взломали ее, чтобы пользоваться по необходимости. Обычный офицер пошел бы по официальному пути – запрос, разрешение...
– Сэр!
Подполковник оторвался от своих мыслей.
– Взгляните сюда, сэр! Мне это не нравится, сэр...
Подполковник подошел к оператору, посмотрел на экран.
– Что тут у нас?
– Неавторизованная активность, сэр. Вот здесь, рядом с машинами.
Подполковник вгляделся.
– Не вижу...
– Сейчас дам максимальное увеличение... Переключаю в режим прицеливания, камера на меня!
– Есть!
Изображение поплыло – камера стабилизировалась в соответствии с максимальным уровнем увеличения, заданным оператором.
– Есть... Есть, сэр. Изображение стабильно.
Подполковник вгляделся – и понял, что он видит снайперов. Двоих снайперов в костюмах «Гили», находящихся внутри периметра.
– Сэр, это не наши люди.
– Сэр, получены данные по машинам! Филиал XE Securities в Приштине
[33]
, аккредитованы в Одессе, машины в режиме временного ввоза. Это американские военные контракторы.
– Мы нашли русских снайперов! Пометить цель!
– Сэр, у нас осталась одна ракета
[34]
. Ресурс времени – восемьдесят минут.
– Этого хватит. Цель помечена?
– Так точно. Начать активацию вооружения?
– Нет. Просто наблюдать. Дайте режим, чтобы видеть лагерь. Я хочу видеть, что происходит...
Румыны
– Каковы наши гарантии?
Вирджил Гроза тонко улыбнулся недоверчиво смотрящему на него турку.
– Наши разумные устремления, и больше ничего. Какие вам еще нужны гарантии? Мы увеличили территорию своей страны более чем вдвое за очень короткое время. Неужели вы, эфенди, считаете, что мы будем претендовать на еще какие-то территории? Нам нужно оставить за собой то, что есть у нас. Не забывайте, мы можем отдать Крым русским.
Теперь улыбнулся турок.
– Вы упустили момент, когда это можно было сделать, Вирджил-воде. Это надо было делать сразу, у нас были собственные большие проблемы, мы не смогли бы отреагировать. Теперь – ситуация изменилась, и очень сильно.
– В чем же?
– В том, что у нас теперь есть нефть. Своя собственная нефть, ее не так много, но для нас пока хватит. Не забывайте, Вирджил-воде, мы играем в разных весовых категориях, с нами опасно торговаться.
– Торговаться с вами и с Россией одновременно – более безопасно, вам так не кажется?
Турок провел ладонями по лицу, символизируя омовение.
– О Аллах, дай мне терпения. С кем и о чем вы будете вести переговоры? С русским правительством, которое имеет власть хорошо если над одним процентом территории страны? С казаками, которые вас ненавидят и готовы уничтожить? С организациями беженцев, которые не удовольствуются Крымом? Вам известен лозунг русских фашистов – «Никто не уйдет»? Он – про вас, Вирджил-воде. Не забывайте, между вами и Россией – у вас кровь. Между нами и вами – крови нет. Пока.
– В километре отсюда в город вошла подчиняющаяся вам банда.
– Это не банда. Это люди, желающие воссоединиться со своей исторической родиной, оказаться в единой семье османов, разорванной на части сто лет назад. Эти люди действуют по велению сердца, по зову крови – но никак не по нашим указаниям. Если я прикажу этим людям уйти или сложить оружие – они не подчинятся.
