* * *
— Громила-один, я Койот. Наблюдаю скопление противника, кажется, ублюдки пытаются минировать дорогу. Я вижу два грузовика и что-то вроде саперной команды. Они, кажется, очень спешат.
Первый лейтенант выругался:
— Мать их. Они минируют дорогу.
— Час от часу не легче… — Меньше всего, конечно же, обрадовался механик-водитель.
— Койот, это Огайо-главный, как принимаете? — В эфире послышался голос полковника.
— Огайо-главный, принимаем громко и четко. Слушаем вас, сэр.
— Койот, опишите ситуацию, прием.
— Огайо, мы видим примерно в клике от нас два грузовика, стоящих на дороге. С этих грузовиков сгружают и, кажется, закладывают под полотно что-то вроде артиллерийских снарядов. Работает примерно двенадцать человек.
— Койот, вопрос — они вооружены? Это солдаты регулярной армии?
— Огайо, положительно, мы видим оружие.
— Койот, слушай боевой приказ. Наблюдаемого противника — саперную команду — уничтожить. Дальше занять оборону, не допустить минирования дороги, как поняли, прием.
— Сэр?
Полковник раздраженно посмотрел на своего S2, начальника разведки.
— У вас есть дополнения, Гобсон?
— Сэр, я не советую группе «Койот» открывать огонь. Это разведка, наши глаза и уши.
— Черт, для чего у них оружие, по-вашему? Это боевая группа!
— Сэр, у нас нет ни беспилотного аппарата, ни нормальной картинки со спутника, ни воздушной поддержки. Это очень плохо, мы идем наугад, рискуя на каждом метре. Если «Койот» попадет в беду — мы не сможем оказать им помощь раньше чем через полчаса….
— Это спецназ. Я принял решение.
— Сэр.
— Группа «Койот», ранее отданный приказ подтверждаю. Сделайте этих ублюдков, покажите им, где раки зимуют!
— Вас понял, сэр. Спасибо, сэр!
* * *
— Готовность. Разбираем цели.
— Грузовики?
— Отрицательно. Работаем по мягким целям.
[57]
— Понял.
Для упора снайперы использовали свои квадроциклы — их начали использовать только в новом веке, и их использование привнесло в действия спецназа совершенно новую степень мобильности. Каждый спецназовец мог передвигаться со скоростью до шестидесяти миль в час, проходить там, где пройдет лошадь, и везти с собой до ста пятидесяти килограммов различного снаряжения. Шесть снайперов быстро разобрали цели.
— По сигналу… вспышка!
Шесть бесшумных выстрелов в унисон — по шести наиболее опасным целям. Двое басиджей, у одного из которых был пулемет, которые залегли ниже по дороге, чтобы прикрыть саперов от подхода американских частей, умирают мгновенно. Падает один из саперов, еще один боевик на охранении, еще…
Второй сапер падает — и тут же начинает движение одна из автомашин, стремясь скрыться, пока есть хоть малейшая возможность.
— Автомобиль движется!
— Огонь!
Четыре тяжелые снайперские винтовки способны решить практически любую задачу по борьбе с бронетехникой, но тут происходит то, что всегда происходит в бою — то, что шло хорошо, внезапно превращается в полное дерьмо. Видимо, один из снайперов не рассчитал поправку на движение машины, целился по водительской кабине, но попал в кузов. И то, что было в кузове — моментально сдетонировало. Огненный, ослепительный, желтый с черными прожилками шар вспух на дороге…
* * *
— Громила-один, это Огайо, выйдите на связь!
— Огайо, Громила на приеме.
— Громила-один, вопрос — вы можете пропустить вперед разведывательную группу?
Первый лейтенант не понял вопроса.
— Огайо, вас не понял, повторите.
— Громила-один, вопрос — вы можете освободить дорогу и пропустить вперед разведывательную группу?
— Огайо, положительно, мы можем это сделать, прием.
— Громила-один, приказываю освободить дорогу для разведывательной группы, прием.
— Огайо, принято.
Танкисты недоуменно посмотрели друг на друга.
— Что они задумали, сэр? — недоуменно спросил заряжающий.
— Кажется, полковник хочет послать вперед легкие силы. Впереди что-то происходит.
— Но порядок выдвижения…
— Черт, я знаю. Впереди всегда идет танк. С тралом. Видимо, полковнику неймется, если он решил бросить в прорыв легкие части. Давай, Джо, пропустим «Страйкеров».
Танк, тяжело ворочаясь, сполз чуть в сторону — и через минуту мимо один за другим прошли три «Страйкера», два с крупнокалиберными пулеметами и один — машина огневой поддержки со стопятимиллиметровой пушкой.
Первый лейтенант проводил их взглядом.
— Джо, продолжаем движение. Мы и так здесь задержались больше, чем следовало бы. Я за пулемет. Что-то мне беспокойно…
* * *
— Все целы?
— Черт…
— Сэр, у меня что-то с прицелом. Кажется, он не работает.
— Ублюдки. Там пара тонн была, не меньше.
Желтые вспышки осветили долину — стреляли откуда-то из города, что смутно угадывался впереди. Через пару секунд — примерно в сотне метров от позиции разведывательной группы — встали первые минометные разрывы.
— Ракетная установка!
— Сматываемся! Живо! Мак, веди!
— Да, сэр.
Мак, прошедший курсы подготовки рейнджеров, привычно прыгнул за руль квадроцикла, на какой-то момент в голове промелькнула мысль, что он не заведется и они не смогут выйти из-под удара. Но нет — привычно, солидно зарокотал дизельный мотор,
[58]
свет фары привычно пробил тьму — его было видно только в прибор ночного видения, потому что на фаре стояла специальная заглушка, пропускающая только свет невидимого спектра. Он вывернул руль и газанул, рассчитывая убраться отсюда так быстро, как только это возможно, он видел тропу, возможно, им удастся пройти по ней. Тропа вела в правильном направлении — они уйдут из-под обстрела, выйдут на господствующую высоту над городом, зачистят ее и дадут целеуказания основной боевой группе, которая подойдет позже. В любом случае — отсюда надо уходить, и как можно быстрее.
Они уходили быстро, не запустили дрон и не проверили, что перед ними — и поплатились. Квадроцикл взлетел по тропе, перевалился через гребень, уверенно пошел по едва заметной тропе, и тут метров с трехсот по нему ударил «ДШК». Коротко и основательно — словно молния сверкнула, соединив не замеченную вовремя огневую точку на склоне и пробирающийся по склону квадроцикл, — и квадроцикл, вернее то, что от него осталось, покатился вниз по склону вместе с тем, что осталось от пришедшего на иранскую землю американского разведчика.
