На мгновение Серый волк, снайпер, капитан турецкой армии Орхан Эрим замер, рассматривая цель и прикидывая поправку – а потом дожал спуск.
Полицейские
Когда американцам удалось подавить самую опасную огневую точку противника – крупнокалиберный пулемет, установленный в тяжелом MRAP, – иракские полицейские и солдаты двинулись вперед, сначала осторожно, потом все быстрее. Они были трусливы и злы, трусливы, потому что никто не учил их быть храбрыми, а злы, потому что злость всегда сопровождает трусость. Под огнем крупнокалиберного пулемета они потеряли немало своих товарищей и сейчас определенно были настроены на то, чтобы поквитаться. Выйдя к перекрестку, они услышали выстрел из «РПГ» и увидели человека, в руках у которого был автомат, и еще рядом с ним был гранатомет «РПГ». И открыли по нему огонь, им просто надо был кого-нибудь убить, чтобы хоть немного заглушить страх – и они забыли все наставления американских инструкторов, относительно того, что надо смотреть, куда стреляешь. Человек с автоматом упал, они бросились вперед – и попали под автоматный и пулеметный огонь, который вели Серые волки вдоль улицы. Кто-то упал, кому-то удалось перебежать улицу и занять позицию примерно ту, которую занимал человек, которого они только что убили. Вдоль улицы все еще стреляли, причем стреляли так, что выстрелы были не слышны, но пули разили наповал. Рядом лежал человек, один из этих, кажется, убитый… но тут он пошевелился, и один из полицейских высадил в него весь рожок «АКМ» в упор. Чтобы наверняка…
ЦРУ, Миллер
– Удерживать их огнем! Не давайте им пересечь улицу!
Миллер кричал – и понимал, что половина из тех, кто хоть как-то пытается держать линию, его просто не поймут, потому что плохо владеют английским, а вторая половина – им дай Бог на своем месте удержаться, не побежать и остаться в живых. Американцы из его группы, каждый из которых прошел специальный, «повышенной реалистичности» курс городского боя в Аризоне, на стрельбище – стреляли из своих М4, стреляли уже очередями, потому что в бою все навыки «отсечки по три выстрела» были забыты, стреляли по суетящимся у здания парламента, перебегающим дорогу боевикам в черном – но боевики не падали. И вели убийственный ответный огонь – пули барабанили по кузовам машин подобно палочкам перкуссионного барабанщика на фестивале где-нибудь в Новом Орлеане.
Миллер прицелился по перебегающему боевику – он запомнил, за какой машиной он залег, он ждал его – и выстрелил. Боевик рухнул, но было непонятно – то ли попадание, то ли он понял, что находится на прицеле у снайпера.
Бронежилеты. Их и в самом деле не достать. Кто же это такие?! Муджики редко пользуются бронежилетами, потому что их нет и потому что кто принял шахаду – тот без вариантов попадает в рай и нечего цепляться за жизнь, тем более в таком обосранном месте.
А эти, судя по всему, очень ценят свои жизни.
Сколько осталось? Два патрона или один? У него есть еще два магазина – но из боя он выключится секунд на десять.
А потом – сотрудника ЦРУ и бывшего боевого пловца шестой команды Майка Миллера словно молотком по голове ударило, и когда он пришел в себя – то понял, что лежит и рядом валяется винтовка. Он лежит, и у него болит голова, очень сильно болит голова. Так сильно болит, как никогда не болела.
Они проиграли…
Серые волки, капитан Эрим
Капитан «зафиксировал» попадание – прицел винтовки стоял на минимальном увеличении, и он увидел, как снайпер, скрывающийся за пикапом, упал и выронил винтовку, он видел, что попал ему в голову. Дело было сделано, но это не все – он перевел прицел на человека, у которого был пулемет, выстрелил еще раз, и пулемет замолчал. Потом он сделал еще три выстрела – и два из них были точными.
Пуля разбила стекло, проныла рядом – и капитан отпрянул от окна.
Все, хватит. Дело – сделано…
Капитан выбежал из кабинета и побежал догонять остальных – он знал, что ему оставили нескольких волков в прикрытие. Не могли не оставить…
Американский спецназ
– Пятьдесят секунд! Готовность к сбросу!
– Приготовились!
Вертолет – «Черный ястреб» последней модификации, базирующийся на Кэмп Баллад, – задирает нос, гася скорость. Парк Захра – зеленое, ухоженное место, но сейчас оно пусто, если не считать трупов…
– Сброс! Пошли, пошли!
Пулеметы готовы прикрыть высадку – но по ним никто не стреляет. Вниз летят толстые тросы, по ним, один за другим, вниз скользят люди в черном камуфляже и с оружием в руках. Специальный отряд антитеррористической безопасности, замаскированный под группу обеспечения безопасности авиабазы Баллад.
– Выброска завершена.
– Подтверждаю, выброска завершена, десант на земле.
– Внимание всем Ястребам, я Гражданин. Приказываю занять позиции для воздушного патрулирования, обезопасить зеленую зону! Использовать снайперов! Огонь по команде, как поняли, прием!
– Ястреб-один, вас понял, выдвигаюсь в зону ожидания.
Спецназовцы осторожно, прикрывая друг друга, продвигаются к выходу из парка. Видно, что только что здесь был серьезный бой – следы от пуль, остановленное движение, на перекрестке – горящий бронетранспортер. Отсюда же видно здание правительства, там серьезный пожар. С вертолетной площадки на крыше здания парламента взлетает «Черный ястреб» с красным крестом – миссия «медэвак».
Навстречу кто-то бежит, нервы напряжены до предела, спецназовцы вскидывают оружие.
– Не стреляйте! Не стреляйте! Я из посольства!
На человеке криво сидящий (это умудриться надо) бронежилет, рука наскоро перевязана, через повязку сочится кровь. Брюки от костюма грязные и изорванные.
– Кто вы, сэр?
– Я Марк Вирджил из посольства! Они туда ушли!
– Куда именно, сэр?
– Пойдемте, я покажу! Они прорвались к отелю «Аль-Рашид».
Вот черт…
– Вы хотите сказать, сэр, что они захватили заложников в отеле?
Только не это.
– Нет, сэр, они заняли здание, служебное здание и забаррикадировались там. Мы не решились входить в него.
Еще бы…
– Сколько пострадавших, сэр?
– Много. Очень много. Они устроили бойню в здании правительства и парламента. Это курды, чертовы курды, мать их! Бешеные собаки!
– А сколько террористов?
– Не меньше сорока! Очень многим удалось прорваться, их никто не сумел остановить.
Граната летит в помещение – и сразу за ней захлопывается дверь.
– Опасность!
Гулкий хлопок, дверь сделана из стали, но ее выгибает изнутри ударной волной.
– Пошли!
