Первым, что он увидел, когда пришел в себя, был свет. Ослепительно яркий — но в то же время от него странным образом не болели глаза. Он лежал на спине, а этот свет лился на него сверху, окутывая прозрачным ярким коконом и даря блаженство и покой. Он бы лежал так всю жизнь, но свет внезапно ушел, превратившись в желтый, засиженный мухами потолок. Он лежал на спине и смотрел в потолок, изучая каждую его трещинку, и у него возникало такое ощущение, что где-то он уже видел эту карту неведомого мира. Потом вдруг он услышал шаги рядом с собой, и над ним возникло лицо, бородатое и до боли знакомое. Лицо было испещрено морщинами, а от левого глаза на полщеки шел шрам.
— Субхана-Ллаху, он открыл глаза!
И все снова пропало в спасительной черни беспамятства.
Примерно через месяц Аббас в первый раз встал на ноги — неуверенно, чувствуя боль от каждого движения — но встал. Сделал шаг. Потом еще один.
Он был дома. Рядом были его мать, отец и брат. Сестры не было.
Выбор свой к тому времени он уже сделал.
Примерно через неделю после того, как он пришел в себя, отец привел в дом муллу. Этот мулла пришел в суннитское поселение совсем недавно, он пришел издалека, и раньше его здесь никто и никогда не видел.
Мулла был высоким, худым, с длинной темной, наполовину седой бородой и жесткими, черными, как речные голыши, глазами. Сопровождаемый отцом он встал на пороге комнаты, где лежал Аббас, и, как подобает правоверному, семь раз громко сказал:
— Асґалю-Ллаха-ль-ґАзыма, Раба-ль-ґарши-ль-ґазыми, ан йашфийа-кя.
[71]
— Аль-хамду ли Лляхи! — ответил на это отец. — Ля Иллахи Илля Ллаху Мохаммед Расуль Аллах!
[72]
Аббас в это время полусидел, опираясь на подушки, и мать сидела рядом и кормила его супом с ложечки. Твердую пищу он принимать пока не мог.
Увидев отца и муллу, мать немедленно поднялась, вытерла Аббасу лицо и вышла, опустив глаза, — женщина не имела права присутствовать при мужском разговоре, даже если это мать.
Мулла подошел поближе к кровати — и отец быстро подвинул ему стул, сам сел в ногах у Аббаса. Аббас заметил, что отец боится и уважает священнослужителя.
— Хвала Аллаху, что он в неизречимой мудрости своей оставил тебе жизнь. Ты мог принять достойную мученика шахаду и присоединиться к высшему обществу, но Великий внял молитвам твоего отца и матери твоей и оставил тебя на земле на радость умме и на страх врагам. Ты был сильно болен, но молитвы твоих родителей и всей уммы дошли до Аллаха, и он излечил тебя милостью своей.
Аббас перевел взгляд на отца.
— Твои друзья принесли тебя сюда, и мы не знали, жив ты или мертв. Иса-муаллим привел сведущего доктора, и он исцелил твои раны.
— Где мои друзья?
— Они ушли. Сказали, что их ждет дорога.
Ни одного из молодых федаинов уже не было в живых. Американский вертолет, видящий сквозь ночь, нашел их и выпустил в них ракету. Тем, что осталось, можно было наполнить коробку из-под обуви.
А сообщил про федаинов американцам не кто иной, как Иса-муаллим, пришедший сюда из Саудовской Аравии, давнего друга Америки. Он увидел, что перед ним — пропащие люди, что они не готовы принять Аллаха в сердце своем, и в нем живет только Раис. Зачем жить людям, поклоняющимся тагуту, не признающим Аллаха и Книгу? Американцы сами поощряли обращение нового Ирака в ислам, и людям, пришедшим из Саудовской Аравии, тоже было выгодно сотрудничать с американцами, чтобы добить саддамовских партизан. А вот как добили — часть полегла, часть перешла на сторону власти, большая — присоединилась к джихаду — вот тогда интересы американцев и их ближневосточных друзей разошлись кардинально.
И полилась кровь.
Аббас посмотрел на муллу, неторопливо перебирающего потертые деревянные четки — такие обычно бывали только у нищих.
— Благодарю, Иса-муаллим.
— Благодари не меня, а Аллаха, ибо нет в мире такого, что свершалось бы не по воле его. Благодари своего отца — он твердо шел по пути джихада и не отступил от него, даже когда муртады схватили его, и Аллах решил вознаградить его, оставив ему то, что для него дороже всего на свете — тебя. Твой отец праведник, и воистину Аллах примет его шахаду, когда пожелает. Ты умеешь совершать намаз, чтобы возблагодарить Аллаха за свое чудесное спасение?
Аббас отрицательно покачал головой.
— Горе, горе тому государству, где забыли, как благодарить Всевышнего за день прожитый и день дарованный, ибо воистину это государство идет к своей погибели. Аллах даровал тебе спасение, а ты не знаешь, как поблагодарить его за это.
— Благодарить надо доктора.
Иса-муаллим покачал головой.
— Не ошибаешься ли ты? Ведь тебя привезли сюда едва живого, и доктор, что лечил тебя, сказал: я сделал все, что мог, остальное — в руках Аллаха. Твой отец может дать тебе свидетельство об этом. В этой стране долгие годы благодарили докторов, полицейских, военных. Благодарили тагута, целуя его карающую руку. В этой стране процветали ширк
[73]
и ересь, а тагут посягнул на святые места так, как раньше он посягал на мусульман, их жизнь и имущество — и никто из мусульман не возроптал. А ведь сказано: «Мы отправили к каждой общине посланника: „Поклоняйтесь Аллаху и избегайте идола“».
[74]
В этой стране говорили «Ля иллахи илла Ллаху» — но искали себе друзей-безбожников и коммунистов далеко, вместо того чтобы обратиться к правоверным, которые рядом. А сказано: «О, вы, которые уверовали! Не берите друзьями Моего и вашего врага. Вы обращаетесь к ним с любовью, а они уверовали в то, что пришло к вам из истины. Они изгоняют посланника и вас за то, что вы веруете в Аллаха, Господа вашего. Когда вы вышли бороться на пути Моем и искать Моего благословения, вы скрывали к ним любовь. А Я лучше знаю, что вы скрывали и что вы обнаруживали. Кто сделает это из вас, тот уже сбился с верной дороги».
[75]
Разве вы не сбились с верной дороги, подчинившись тагуту и пойдя на нас войной?
— Но почему вы воевали против нас с американцами? — спросил Аббас.
— Мы не воевали против вас с американцами. Неверные дали нам нусру,
[76]
и мы приняли ее, чтобы сохранить Два Святых Места
[77]
от поругания их вашим безбожным Раисом. Мы приняли нусру и обратили ее против них же, и их хитрость ничто против нашей хитрости, потому что хитрят они и хитрит Аллах, а Аллах воистину лучший из хитрецов. Кяфиры дали нам нусру, и мы сокрушили безбожников-коммунистов, и на их земле, хвала Аллаху, немало обратились к истинной вере и встали на джихад. Кяфиры дали нам нусру, и мы создали полки и легионы тех, кто готов воевать на пути джихада. Кяфиры помогли нам сокрушить безбожный, коммунистический режим в Афганистане — и теперь там льется их кровь. Мы сохранили свою страну и приумножили богатства ее и народ ее, и содействовали одним кяфирам против других кяфиров — пусть безбожники и ненавистники Аллаха сталкиваются в битве и льют кровь друг друга, приближая тем самым торжество Халифата на нашей земле и на их земле тоже. Не про это ли сказано: «Когда же к ним прибыли их посланники с ясными знамениями, они кичились тем знанием, что было у них. И их поразило то, над чем они насмехались».
[78]
И скажи — разве ваши друзья-безбожники помогли вам в трудную минуту? Где они теперь? Аллах поразил и их своим гневом и оставил их в убытке, ибо Аллах над всякой вещью мощен.
