— Воздушный Патруль-три, наблюдаю автомобиль марки «ДжиЭмСи», раскрашенный в яркие цвета, задняя дверца приоткрыта. Рядом с автомобилем, примерно в пяти ярдах, стоит бочка, примерно на двадцать пять галлонов, в бочке нечто, напоминающее сожженного человека. Движения внизу нет, повторяю, движения внизу нет.
— Подтверждаю, движение отсутствует, — проговорил второй пилот, — в окрестностях чисто!
— Стрелок-один, держу машину под прицелом.
— Патруль-три, термографическое сканирование дало отрицательный результат, повторяю — термографическое сканирование дало отрицательный результат.
— Принял решение провести досмотр брошенной машины, стрелку-один готовиться к сбросу, подтвердите.
— Стрелок-один пошел на сброс!
— Я — стрелок-два, предлагаю задействовать главный калибр.
Брокман подумал, не стоит ли и в самом деле второму снайперу переместиться за пулемет. Но передумал — смысл? Эта штука, хлещущая свинцом во все стороны, и так опасна, а тут еще внизу будет свой человек. Есть ли там цели, с которыми не справится снайпер?
— Отрицательно, стрелок-два, оставайтесь на позиции.
Стрелок-один, стоя на подрагивающем полу вертолета, надел специальные перчатки для защиты рук при спуске по тросу, потом достал из крепления на потолке и повесил себе за спину карабин LWRC PSD — оружие для досмотра. Этот короткий карабин не мешался под руками, но стрелял полновесными пулями калибра 6,8, в нем было два магазина, сцепленных между собой, — итого шестьдесят патронов и пистолет. Достаточно по любым меркам, тем более что Грег, второй снайпер, будет прикрывать сверху. А если дела пойдут совсем скверно — есть еще и пулемет. Приведя в действие лебедку, петти-офицер Крауч стравил сотню футов троса и, крепко ухватившись за него, шагнул за борт вертолета…
Первым делом, едва подошвы коснулись земли, петти-офицер сделал то, чему его учили в армии, — перекатился и залег, держа наготове мгновенно оказавшийся в руках автомат. Потом ему сделают выговор за то, что так можно лишить следствие улик, но это потом, а сейчас ему надо было выжить и не подставиться.
— Воздушный Патруль-три, активности не наблюдаю, подтверди!
Крауч поправил микрофон, у него, у единственного члена досмотровой группы, был микрофон, позволяющий ему держать связь с любым членом экипажа вертолета.
— Подтверждаю, активности нет. Принял решение досмотреть автомобиль.
— Принято, стрелок-один, мы сместимся восточнее и прикроем тебя.
— Так точно.
Держа на изготовку автомат, Крауч приблизился к брошенному фургону, на то, что дотлевало рядом, он старался не смотреть. Полицейский бы просто сунулся в машину и посветил фонариком, но Крауч не раз и не два слышал истории, как кто-то куда-то просто сунулся — в багажник машины, в салон машины, в дом — и тем, что от него осталось, можно было наполнить коробку из-под обуви. Поэтому он посветил прикрепленным к цевью фонариком, стараясь просветить кузов, потом начал медленно обходить брошенную машину. Где-то вдалеке уже завывали полицейские сирены.
Ни на водительском, ни на переднем пассажирском месте в машине никого не было, насколько это можно было видеть — сзади тоже.
— Я — стрелок-один, провел первичный досмотр машины, противника не наблюдаю.
— Воздушный Патруль-три, статус зоны высадки зеленый, опасности не наблюдаю. Продолжай.
Стрелок-один, зажав нос от омерзительного запаха, двинулся ближе к бочке — там уже все прогорело, но все еще дымилось. Запах был такой, что наизнанку выворачивало.
— Я — стрелок-один, говорю для записи. Наблюдаю бочку, емкостью примерно двадцать пять галлонов, точнее не скажу. Бочка сделана из какого-то материала, напоминающего сталь, но не похоже, что это сталь. На бочке — следы воздействия интенсивного пламени, это, видимо, бензин. Внизу… внизу в бочке пробиты отверстия, вероятно ножом. В бочке… в сидячем положении сидит человек, пол и возраст определить не могу. Человек сильно, очень сильно обгорел и, кажется, мертв. Точнее сказать не могу.
Сирена взвыла совсем рядом и стихла.
— Сэр, бросьте оружие и поднимите руки!
— Конец записи.
Петти-офицер оторвался от записи своих жутковатых наблюдений, посмотрел на подъехавших полицейских. Их было пятеро, две машины, тяжелый «Шевроле Сильверадо» и старый «Форд Эксплорер» в полицейской раскраске. Один из полицейских держал его под прицелом ружья, второй просто держал ружье в руках, у троих были пистолеты.
— А еще тебе ничего не бросить, идиот?! Таможенное управление, спецгруппа!
Полицейский — на самом деле идиот — смутился.
— У вас есть удостоверение, сэр?
— Есть! Висит в воздухе в паре сотен ярдов от тебя, там снайпер, и он в тебя целится. Опусти ружье, дубина!
Полицейский с опаской посмотрел на вертолет, опустил ружье, и все полицейские пошли к нему.
— Что здесь произошло?
— Сами посмотрите… — петти-офицер отступил в сторону, он закрывал бочку от взора полицейских.
— О боже…
Один из полицейских поспешно отошел в сторону, согнулся — и его мучительно вырвало.
— Эйб, ты что творишь! Это же место преступления!
Один из полицейских, на вид самый старший, пряча оружие в кобуру, подошел к Краучу, протянул руку.
— Дэвид Гуд. Здесь безопасно?
— Мы думаем, что да, сканер ничего не выдал. Рик Крауч. Этот что… девственник? — петти-офицер презрительно кивнул в сторону приходящего в себя молодого копа, которого только что вырвало. Именно он, кстати, целился в него из ружья.
— Второй месяц после академии.
— Ружье, как игрушка.
— Не втянулся еще. Людей мало нормальных, все на войне. Бывал?
— Отель-компани. Два — триста двадцать пять. Свобода Ираку, с начала до пятого года.
[25]
— Тогда совсем свой. Я в крайнюю командировку два года в Стане кувыркался, сивиком,
[26]
группа реконструкции и содействия АНП. Год назад вернулся, дом выкупил.
— И как там?
— Хреново. Сюда как вышли?
— «Предатор». Заметили дым.
— Ясно… Знаешь, кто это? — полицейский кивнул на бочку.
