Десант. Наземная группа
Ночь на 01 июля 1992 года
Центр города
Для того чтобы выйти на снайпера, выйти на позицию, откуда можно выстрелить, глупо идти вперед, лучше всего – идти назад, по своим же следам. Выйти, сделать круг – в развалинах вряд ли заметит, найти позицию – и ждать. С того здания он, скорее всего – не уйдет. А если и уйдет – можно считать, что впереди зачищено, подать сигнал «чисто», занять позицию и ждать. Как он проявится – так и отправить его к Аллаху. Скольких из наших успеет отправить к Аллаху он при таком раскладе – то уже опять-таки одному Аллаху ведомо. А как, думали, на снайперов охотятся? В том числе и на живца, если по-другому не получается.
Винтовку я закинул за спину, подтянул ремень – в этих развалинах при возможной внезапной встрече с противником она никуда не годится – нужен автомат. Он у меня и был сейчас в руках – та самая трофейная «MASADA». Поскольку ползти здесь ну никак не получится – пригнувшись, перебегаю от одного укрытия к другому. Пахнет гарью, газом, почему-то и дерьмом – как будто канализацию разрушили и все дерьмо хлынуло в город. Под ногами хрустит битый кирпич, где-то попадается и мягкое.
Воняет…
По мне никто не стреляет. Нет, конечно, пули летают – но я умею отличать, когда конкретно в меня, а когда просто лупят, простреливая подозрительные места или даже просто так, изгоняя стрельбой собственный страх. Когда пуля с чвяканьем попадает во что-то рядом – уже и внимания не обращаю…
Самое опасное – улица. Верней, проулок, неширокий, как и многие в Бейруте, – если по обе стороны машины припаркованы, то проедет только одна машина. Ночью так и бывает – заехал в проулок, машинами заставленный, а навстречу тебе еще один такой же едет, дальним светом светит, клаксоном завывает. Бывало, что и до стрельбы такие вот ночные встречи в дурных кварталах доводили…
А теперь… А теперь все те лакированные красавцы – город богатый, деловой, тут «Даймлер» за средненькую машину считается – обгорелыми остовами запрудили переулок… Искореженные пулями и взрывами, обгорелые кузова, до корда выгоревшие шины, дотлевающие угольки в салоне…
Кукареку!!!
Я аж залег, упал прямо на камни – только собирался идти, и на тебе…
Кукареку!!!
Это откуда вообще? Крыша, что ли, едет уже?
Но проверить надо. Что это за «кукареку» такое…
Пошел правее, выполз из развалин в прогал между домами – тоже все кирпичом битым завалено, да чем попало – мало чем от развалин отличается. Но ползти проще, хоть поверхность тут относительно ровная.
Кукареку!
Глазам своим не верю – и в самом деле петух. В Бейруте бойцовый петух иногда продавался на базаре по цене малолитражки, а петушиные бои – одно из любимых развлечений в мусульманских кварталах. Да и вообще с приходом русских на Востоке петушиные бои превзошли по популярности даже скачки – все дело было в том, что с выигрышей на скачках взимался пятидесятипроцентный налог, государство за этим строго следило. А за петушиными боями с такими же денежными ставками – попробуй-ка уследи…
Кукареку!!!
Вот разорался-то. Радуется, что выжил? Клетка стоит на одном из балкончиков – чудом уцелела птица. Старомодная такая клетка, круглая…
Реально – чудо. Даже знак какой-то.
Интересно, какой…
Надо идти…
Извиваясь, как змея, прополз немного по чему-то, когда-то бывшему тротуаром, заполз за машину – крупный, на вид почти квадратный внедорожник из САСШ, как и все машины на этой улице, обгоревший, простреленный и на спущенных шинах. Стоит он очень удачно – пол-улицы перекрывает.
А пол-улицы – нет…
Осторожно поднялся, прижался спиной к еще теплому, шершавому, покрытому гарью металлу, в последний раз огляделся.
Сейчас – или никогда…
Решился – бросился вперед, метровыми прыжками, последний прыжок, уже падение – я завалился за противоположный ряд машин. И уже в падении, в коротком, на миг, полете я услышал, почувствовал – то самое.
Эта – моя…
Вот эта пуля – разминувшаяся с моей буйной головушкой буквально на пару сантиметров, точно была – моя. Пролетев совсем рядом, она с глухим стуком ударилась о кузов машины…
Снайпер…
И все-таки он просек, куда я пошел. Просек, что попытаюсь его обойти. Просек даже, где именно я попытаюсь пересечь проулок – конечно же, в самом узком месте, там, где второпях припаркованная машина его почти напополам перекрывает. Засек – и стал ждать. И если бы надо мной не горела с детства Полярная звезда
[178]
– скорее всего, здесь бы я и лег…
Повоюем…
Промежуток между машинами и зданиями узок и безопасен. Здания – там тысяча мест, где можно спрятаться, хороших – несколько десятков. Но и для вражеского снайпера – раздолье впереди. Те же тысячи мест, откуда можно вести огонь. Впереди для него – свои, для меня – чужие. Время – непонятно, в чью пользу играет, может, в мою, может, – в его. Когда здесь будет десант или бронегруппа – непонятно, может, через пять минут, может, – никогда. Рассчитывать, как и всегда в разведке, – только на себя…
Рисковать я не стал – в развалины на противоположной стороне улицы заполз аккуратно, не давая снайперу возможности поохотиться. Тем не менее он выстрелил еще раз, опять в поразительной близости от меня – хотя и выше, достать меня он не мог из-за машин. Сразу же впереди застучали два пулемета – обычный и пару раз выстрелил крупняк…
У него что – ночной прицел? Очень точно для ночного времени стреляет, подозрительно точно. Или – что похуже? Хотя профессионал в этом случае не стрелял бы, второй выстрел – серьезная ошибка.
Пора скоординировать действия…
– Бобр, ответь Ворону.
– Бобр на приеме!
– Снайпер дальше от вас, точное местоположение не установлено.
– Ворон, мы его засекли. Держим!
– Хорош стрелять! Если вы его не положили – он уже ушел. Держитесь в здании, не высовывайтесь. Не подставляйтесь, он еще жив.
Не знаю, почему я в этом был так уверен… Но почему-то я даже не был уверен, я знал точно, что эта тварь – жива.
– Твои предложения?
– Я пока не вышел на позицию. Выйду – оборёмся
[179]
и дальше по обстановке.
– Принял! Конец связи!
