И пусть кто-нибудь скажет, что это – несправедливо…
– Сдавайтесь! Шансов нет, при оказании сопротивления будете уничтожены!
– Аллаху Акбар!!!
Внизу, в темном лазе, ведущем в тоннель, полыхнул огонек выстрела, противно визгнул рикошет. Старший лейтенант Али Халеми отпрянул от черной дыры в земле, досадливо выругался…
– Не хотят по-хорошему, – констатировал он. – Дмитрий, готово?
Во время боевых операций ни у кого из спецназовцев на униформе не было никаких знаков различия, обращались они друг к другу только по именам, исключая звания. К командиру обращались так же, как и к остальным. Если за ними наблюдает, к примеру, снайпер – он не должен понять, кто командует.
Дмитрию, саперу из вертолета, уже спустили подрывные заряды – на всякий случай два. Сейчас он затащил их в лавку, последний раз проверил.
– Готово, – коротко доложил он.
Подрывные заряды изобрел русский сапер, подполковник Борщевский, еще давно, в конце двадцатых годов, когда встал вопрос – что делать с боевиками, скрывающимися в подземных лабиринтах. Просто бросить туда гранату – этого было мало, даже мощности «Ф-1» не хватало. Опустить туда саперный заряд – тоже было не то, да и взрывчатки в этом случае требовалось много. А большая часть энергии саперного заряда уходила вверх, по лазу – то есть впустую.
Решение оказалось простым. Два заряда, связанные одной подрывной цепью. Вверху – граната с электрическим запалом, внизу – саперный заряд вдвое уменьшенной против обычного мощности. Идея была в том, что граната взрывалась на долю секунды раньше саперного заряда – и взрывная волна образовывала своего рода пробку из газов. Эта самая пробка мешала энергии взрыва саперного заряда уходить вверх, в лаз, как бы закупоривала этот лаз на доли секунды. И вся энергия взрыва уходила в тоннель, убивая его защитников смертельным избыточным давлением. И в то же время мощность саперного заряда не разрушала тоннель, так что по нему можно было пройти штурмовой группе. Проверив заряд, Дмитрий подтащил его к самому краю лаза, готовый сбросить его вниз…
Бойцы надели маски, взяли на изготовку оружие. Спускаться предполагалось по тросу – для этого в лавку втащили один из сброшенных c вертолета тросов, по которому флотские десантники спускались на землю, закрепили его как смогли. Должен был выдержать.
– Можно, – кивнул Али.
Длинный шланг с двумя утолщениями на нем, внизу побольше, вверху поменьше, полетел в лаз. Оттуда, из темной, словно ведущей в преисподнюю дыры, снова визгливо застучал автомат. Те, кто там был, понимали, что проживают последние секунды своей жизни, но предпочитали бессмысленное сопротивление и смерть. Впрочем, живыми их взять никто и не надеялся.
– Бойся!
Гулко хлопнул первый заряд – и почти сразу дрогнула под ногами земля, с потолка старой лавки посыпалась пыль. На какой-то момент показалось, что сейчас обрушится лаз, а потом и лавка, похоронив под своими руинами спецназовцев. Внизу взорвался второй, основной, заряд.
– Чисто! Заряды сработали штатно!
– Спуск!
Воздух внизу был обжигающим, пыльным, мерзким. Пахло сгоревшей взрывчаткой, поджаренным мясом, порохом. В любой момент лаз мог рухнуть – но десантники шли до конца. Надо было зачистить внизу и убедиться, что там никого не осталось в живых. Никого и не могло остаться – после подрыва пещер никто не выживал – но надо было в том убедиться.
Почувствовав под ногами пол – командир группы у русских всегда шел первым, это было шиком, демонстративным пренебрежением к смерти, – Али отпустил толстый канат, перехватил автомат, включил фонарик. Луч света тонул в какой-то мутной мгле, видно было метра на три, не больше. Халеми сместился вперед, держась по центру тоннеля, – если прижиматься к стенам, больше шансов, что заденет рикошетом. Сзади почти бесшумно на пол соскользнул второй боец, продвинулся вперед, освобождая место следующему, хлопнул Али по плечу, подтверждая, что рядом. За спиной уже спускался третий боец, затем четвертый…
Пол был завален – хотя потолок и стены лаза были укреплены, не выдержали даже они. Осыпавшиеся угловатые камни соседствовали с чем-то мягким – ударная волна буквально раздавила оборонявшихся, не оставляя им никаких шансов. Пыль в воздухе мешалась с пеплом и какой-то мерзкой мутью.
Коридор. Бронированная плита, за которой прятался пулеметный расчет, была вмята в землю и едва держалась – такой силы был взрыв. Слева зияет дыра – выбитая дверь?
Рисковать или не рисковать?
Черная дыра – явно это вход в помещение, дверь частично самортизировала ударную волну, и там, внутри, могут быть живые. Можно, перед тем как войти, бросить гранату – но никто не сможет поручиться, что еще один взрыв просто не обрушит земную твердь тебе на голову. А можно заходить без гранаты – но тогда есть шанс словить случайную пулю.
И решение надо принимать быстро.
Али сорвал с пояса гранату, дававшую при взрыве мгновенную вспышку в миллионы свечей. Тот, кто не успел отвернуться при взрыве, рисковал сжечь сетчатку глаза.
– Бойся!
Черный цилиндр летит в проем – и через секунду взрывается нереальным, голубоватым, режущим глаза светом. Адский свет, словно рентген, на мгновение высвечивает все подземелье – и снесенную дверь, и разрушенную, опаленную пламенем мебель, и черные кучи на полу…
– За мной! Контроль!
Лучи фонариков мечутся по стенам, по полу, освещая картину хаоса и разрушения. Иногда они останавливаются на лежащих на полу кучах – когда-то это были люди, сейчас они мало похожи на людей, взрыв изломал и опалил их. И тогда гремят одиночные выстрелы – никто не идет дальше без контроля, в этой адской норе у каждого может быть пояс шахида или граната, каждый, представься ему такая возможность, умрет, утащив с собой на тот свет хотя бы одного русского. Здесь нет людей – здесь есть взбесившиеся звери, которых нужно уничтожить и не пострадать при этом самому.
– Господин лейтенант, здесь ход!
Подземный ход обнаруживается во второй, отделенной от первой комнаты. Это не дверь – это ослабленный кусок стены, который надо выбить при эвакуации, – и тогда перед тобой открывается новая, узкая, извилистая и ничем не освещенная крысиная нора. Куча кирпичей – и темный зев дыры за ним.
– Трое, за мной!
Из всех только командир группы, старший лейтенант Али Халеми знает истинную цель налета. И не потому, что ему сказали об этом, – просто он знал, что где-то здесь находится Воронцов, и знал, чем он занимается. Потому что сам занимался тем же самым.
– Идем тихо, все команды подаю рукой!
Разумная предосторожность – очень часто террористы на пути отхода оставляют заслон – одного или двух шахидов с автоматами, чьей единственной задачей является полоснуть из автомата длинной очередью по преследователям, а потом умереть от ответного огня.
Этот лаз намного хуже первого – щербатые стены, полтора метра высотой, узкий – едва протискиваешься. Пол тоже неровный – того и гляди упадешь. А идти надо осторожно – под любой камень могли подложить гранату, стронешь камень – и в таком ограниченном пространстве взрыв убьет всех.
