Куда он понесся, догадаться было нетрудно. И кто приедет вместе с ним – тоже. Надо было срочно делать ноги, о чем я и незамедлительно сообщил своему воинственному товарищу. Для него же заранее запланированный панический отход на специально подготовленные где-то за горизонтом позиции оказался абсолютно новым словом в тактике ведения боевых действий. Он по ошибке путал его с трусливым бегством и почитал делом позорным. Так что минут пять пришлось потратить на то, чтобы, заклиная всем святым и ссылаясь на авторитет духов, внушить ему правильность, изрядную героичность и воинственность подобной тактики. Он мне внял, прихватил по максимуму трофейного оружия, и мы припустили… Отбитые яйца не слишком способствовали установлению мировых рекордов, но мысль о толпе злобных быстроногих верблюдов, несущих на своих горбатых спинах еще более злобных драчливых всадников, как-то помогла правильно расставить приоритеты и превозмочь боль, но скорость у нас, один хрен, была не высокая. Оставалось надеяться только на то, что погоню за нами организуют не сразу и на сгущающиеся сумерки.
Собственно, я для того и запланировал всю операцию на вечер, чтобы иметь возможность скрыться во мраке ночи от возможного преследования. Но, честно говоря, как-то не ожидал, что оно начнется настолько быстро. А забежав на один из холмов и оглянувшись, я все-таки заметил несущуюся за нами толпу верблюдов.
«Что делать?» – паническая мысль заколотилась о стенки черепной коробки. Надо ведь что-то делать! Просто убежать не получится!! До темноты еще не менее получаса или того больше, а ног у верблюда в два раза больше, чем у меня, и они длиннее раза в три.
Что делать?! Спрятаться? Но как? Куда? Не знаю, как верблюжатники, но Лга’нхи способен найти по следам в степи любую тварь. Надеяться, что враг окажется менее умелым, – подвергать себя слишком большому риску. А что тогда?.. Могучий интеллект жителя XXI века, доверху загруженный образцами приключенческой литературы и шедеврами кинематографа, подсказывал почему-то лишь варианты, подсмотренные в «Один дома», что-то типа натяжения большой-большой веревки между холмами, которая свалит всадников с верблюдов, или скидывание на них рояля со сто первого этажа небоскреба. К сожалению, в зоне прямой видимости не было ни небоскреба, ни рояля, ни даже захудалой «большой-большой» веревки.
Зато рядом блестела извилистым полотном своего русла речка, возле которой мы совершили свой подвиг-преступление (что конкретно – зависит от того, удастся ли нам удрать) и вдоль которого удирали в данную минуту. Еще толком не понимая зачем, я окликнул Лга’нхи и свернул в сторону воды. В конце концов, чуть ли не половина всех беглецов путала свои следы именно с помощью рек и ручьев. Да и растительность возле текущей воды была погуще степной. Тут и заросли кустарника встречались, а порой и рощицы, да даже заросли тростника и камыша в воде – это уже немалое подспорье. Хотя одна только мысль о том, чтобы лезть в воду, вызывала у меня приступы нервического жара, кашля и слабости.
Уж не знаю, какие мысли двигали Лга’нхи. Возможно, он решил, что речка станет непреодолимой преградой для верблюдов, или еще по какой причине, но он коротко окликнул меня и изменил направление. Еще не понимая, что он там разглядел с высоты своих двух метров, я последовал за ним, и вскоре он вывел нас к пологому спуску к воде. Судя по тому, как расширилась река в этом месте, и следам копыт на пляжике возле воды, тут был водопой, а то и брод. Лга’нхи без промедления ринулся в воду, я со стоном за ним. Тут действительно был брод. В самом глубоком месте, вода дошла мне до груди, но речку мы пересекли, а на противоположной стороне был такой же пляжик, на песке которого наши следы будут видны даже с противоположного берега. Ну, конечно же – Следы!
Мой мозг наконец-то выбрался из хранилища фильмов производства киностудии имени Диснея и обратился к старым добрым черно-белым советским фильмам про пограничников и нарушителей границы.
Едва мы вылетели с пляжика на травку, я опять окликнул Лга’нхи, велев ему остановиться. Чудно! – но обычно мы спорили с ним по поводу каждой мелочи. А сейчас беспрекословно слушались друг дружку, доверяясь инстинктам и задумкам товарища. Он остановился и оглянулся. Я же тем временем осторожно шел спиной вперед обратно к реке, стараясь наступать на свои же следы. Тут уж Лга’нхи два раза объяснять не пришлось – опытный следопыт понял мою задумку. Потом мы двигались вниз по течению реки. Вдоль берега, где-то пешком, где-то вплавь. Про очередную ангину я старался не думать, зато в холодной водичке перестали ныть яйца. То ли отмерзли окончательно, то ли холодный компресс пошел им на пользу.
Спустя минут пятнадцать, когда мы уже миновали очередной поворот реки и спрятались в камышах, через наш брод пролетел отряд в десятка полтора всадников и, с легкостью перемахнув реку, ринулся дальше. Какое-то время у них уйдет на то, чтобы понять, что они потеряли след. Потом они его будут искать. Потом сообразят проверить вдоль реки, для этого, наверное, разобьются на четыре отряда, каждый из которых пойдет либо вверх, либо вниз по течению по каждой стороне реки. А солнышко-то уже нырнуло краешком за горизонт, и скоро скроется совсем. Наши шансы на спасение возросли многократно!
Глава 8
– Потерял? Да… Плохо… – Лга’нхи сочувственно, но абсолютно неискренне покачал головой. Глядя на его рожу, даже прилетевшему с Альфа-Центавры пришельцу, абсолютно не разбирающемуся в людской мимике, стало бы понятно, что эту дубинноголовую дылду нисколечко не волнуют проблемы Дебила, потерявшего блестящую цацку. Подумаешь, найдет еще такую же. Или камушек блестящий, или погремушку со свистулькой. «Чем бы ни тешилось…», как говорится.
– Да как ты не понимаешь?! – чуть не заорал я, пытаясь вывалить на него все раздражение и злобу, которые испытывал в отношении себя. – Это же был наш пропуск туда…
– Что такое «пропуск»? – (Ну да, откуда ему знать…)
– Ну ты же сам видел! Как только я показал им эту штуку, они все упали на колени.
– Не все.
– Да, но большая-то часть упала… Мы могли бы пройти через их армию ночью, и никто бы нас не остановил! Я так думаю… Вот это и называется «пропуск». А я взял и потерял его, пока мы барахтались в реке, и теперь получается, что все это было напрасно.
– Почему?
– Лга’нхи… Ну ты, блин, как большой брат… э-э-э, – такой же могучий и мудрый! (баран). Зачем, ты думаешь, мы туда ходили и дрались с этими верблюжатниками?
– Чтобы сразить врагов, снять с них скальпы и забрать себе их силу!
– Э-э-э??? – Я малость припух от подобной трактовки событий. Оказывается, мы с Лга’нхи, делая общее дело, занимались при этом абсолютно разными вещами… Хотя – что тут сказать? – мой приятель действовал в рамках собственного понимания мира. Мы не можем пройти сквозь войско врагов, потому что недостаточно сильны. А раз мы недостаточно сильны, надо побольше поубивать врагов и вобрать в себя их силу. Геймер, блин, доисторический. Собиратель маны и бонусов! Хотя где-то читал, что первыми собирать ману придумали именно новозеландские маори или какие-то другие тихоокеанские дикари… Они для этого вообще убитого врага кушать изволили. А Лга’нхи всего лишь сдирает скальпы, так что мне тут, можно сказать, повезло.
