Сиротин тем временем снова берет слово. Так, это уже важно. Ставит задачу. Прикрываем войска посредством барражирования. На высоте. Четыре с половиной. Тысячи. Высоту набирать западнее Пинска – там оборудовали ложный аэродром. Вылетаем четверками. Всего их у нас получается пять плюс запас. Небольшой. По часу. Мне – во второй. С Жидовым и еще парой. Из 160-го иап. Значит, через час. Получается, ровно в шесть. Да, вчерашний немец – ну, летчик, что около нас выбросился, – показал, что охота на бипланы прекращена. Жесточайшим приказом сверху. То ли от Геринга, не то даже от Самого. Алоисыча то есть. Дюже дорого встала уже им эта развлекуха. Одно дело зазевавшегося срезать, и совсем другое, когда на насторожившихся да боеготовых, огрести можно по полной, тем более что истребителей у Рейха не так уж и много…
Кажись, сегодня меньше хромает. Сиротин. Хотя, казалось бы, должно наоборот. Растревожил вчера свою. На том самом интересном месте. Видимо, правду говорят про раны победителей. Что быстро заживают. Слетал-то вчера очень даже удачно. Классный пайлот и с лишней дырой в жопе сильнее самого что ни на есть здоровенного салажонка, факт.
Не слышал про такое вот контрнаступление в начале войны. Нет, контратак масса была, сплошные контратаки, собственно, в том числе и большими силами, но чтоб организованно, с артподготовкой и заранее припасенным сюрпризом в виде истребительного прикрытия – кажись, не было такого. Хотя точно не скажу. Материалов масса была по этим делам, но я-то все больше чисто авиацией, причем исключительно в самом что ни на есть практическом аспекте. Типа, кто сильнее – слон или тигр? А на «чайке» против «эмиля» – слабо или нет? А против «фридриха»? И прочее в этом же роде. Эх, знать бы заранее… Впрочем, в жизни всегда так. Заранее соломки.
Первая четверка уревела форсируемыми взлетной мощностью моторами в предрассветное еще небо. За нею протарахтел Р-10. Думал, они уже кончились. Все. Ан нет. Тоже подвиг – на эдакой вот без малого мишени да во фронтовое недоброе небо. С некоторыми шансами даже и вернуться. Если повезет. Нам же можно рядышком. С машинами. Пока. Готовность № 2 называется. Для начала знакомимся со второй парой. Сержант Жданов. Алексей. Можно Леха. Сержант Сажин. Виталий. Представлен Лехой, поскольку стесняется. Забавно, оба еще ниже меня ростом. Леха тощий, лопоухий и чуть горбится, взгляд настороженный, и вид у него какой-то… приблатненный слегка, что ли. В говоре тоже что-то такое чувствуется. Одесса? Нет, скорее Ростов. Папа. Или Донбасс. И взгляд. Настороженный, цепкий. Будто все время то ли ищет что-то, или что бы спереть высматривает, не то выцеливает. На хоря похож. Но не ручного, а как на Discovery показывали. В естественных условиях среды обитания. Виталик тоже не производит впечатление ни военного интеллигента, ни «сталинского сокола». Лицо круглое, добродушное, нос картошкой. Плотненький. Почти все время молчит, а так говор с очень четко прослеживающимся безударным «а». Масквяч? Оба с опытом, есть сбитые. Хотя уже то, что оба живы – после полутора-то десятков боевых вылетов в самом что ни на есть начале такой вот войны, – уже само по себе о многом говорит. Наш с Жидовым авторитет, впрочем, сомнению не подвергается. Вчерашний цирк видели все. С воздушными акробатами. И клоунами.
Обговариваем задачу. Мы повыше, они пониже, на нас прикрытие, на них бомберы. В общем, где-то так, а в принципе – по обстановке. Сиротин сказал, чтоб сначала до Пинска на бреющем, а там, над ложным аэродромом, набирать высоту, потому как без высоты мы там на хрен не нужны. А у меня идея. Есть. До Пинска, натурально, на бреющем, оттуда с набором на северо-восток, километров тридцать, а потом на запад, из расчета четко от солнца появиться на месте, и тысячах где-нибудь на четырех. Чтоб для «штук», обычно на четырех с половиной идущих, аккурат в солнышко-то и вписаться. Поутру низкое. Недолго подумав, Жидов согласился, что такая инициатива – очень даже в пределах. Допустимого. Присмотрели по карте ориентиры, скинули идейку следующей четверке и – к машинам.
Предполетный осмотр, при правильном подходе, не менее получаса занимает. Все нормально. Давление, топливо, электрика, боеприпасы. Ни бомб, ни РСов. Кстати, а почему бы и нет? А потому что нет, оказывается, РСов. Мне тогда нашлось, на один заход, ну, еще пару боекомплектов можно наскрести – а так все. Комполка велел поберечь. Вроде как не собираются нас в штурмовках использовать, а – кто его знает, как оно на самом деле будет. Ну, невелика потеря. На симуляторе пробовал – как-то не очень. Да и в реале не слышал, чтоб особый эффект от них был. Кроме психологического. В воздушном бою то есть. Вот бомб, кстати, – скока хошь. От бомберов остались, что здесь до войны – господи, как давно это, кажется, было, а для меня так словно и вообще никогда – базировались. А куда мне эти бомбы? В попу засунуть? Сиротину…
Вылет не по ракете – по времени. Однако решили на пять минут пораньше. Чтоб на крюк хватило. Поднимаю нос – прямо в солнце. Жидов впереди черным решетчатым силуэтом. Негатив, блин. Бреющим до Пинска, далее на восток – с набором. На земле оживленное движение, но не как в предыдущие дни, когда три четверти где-то беженцы и почти все от фронта. Теперь большей частью коробочки танков, грузовики, колонны пехоты – на север. Сумел, похоже, Дима собрать какие-никакие силы. За два дня тактической передышки. Посмотрим, как оно теперь будет. Хотя вряд ли. Силен немец, силен и умел. К тому же кто первый бьет, у того всегда преимущество. У меня пару раз было нечто подобное. Поцапаешься с мужиком незнакомым, стоишь супротив него, весь из себя напряженный и в кулаках. Вопрос в башке один крутится, причем почти как у того датского принца – бить иль не бить? Первым? Вроде и причины особой нет, так, склока дурацкая, и никто он тебе, и ждешь – обойдется или как? А потом – хлоп! Мужик, допустим, боксер оказался, или рукопашник, или просто от природы резкий такой, первый удар пропущен, как ни ждал его, и пока в себя придешь, можно такого наполучать… Капитально, а то и фатально. Примерно так же и здесь. Тяжелый нокдаун. В моем варианте истории передышки не было. Здесь – два дня. Как две бесконечно долгих секунды лежащему в ауте на асфальте.
Так, вот оно, озеро. Большое, круглой формы. Выгонощанское. Над ним поворот налево, оставляя по левый борт другое озеро. Бобровичское, так? Неважно. Жидов молоток. Режим выбрал такой, чтоб при минимальном расходе топлива. Высоту набирать. Скорость нам не важна. Пока. Внизу леса зеленым одеялом, изредка нарушаемым не любящими прямых проселочными дорогами, еще реже извилистые проблески рек и речушек. По низинам чутко додремывают еще утреннюю негу недолгие летние туманы. К заданной точке – перекрестку Бобруйской трассы с Брестским шоссе – выходим на четырех, как и собирались. Лепота! Здесь как раз только-только начинать собрались. К нашему, надо думать, приходу. Подгадывали. Две полных эскадрильи «лапотников» ползут к какому-то известному им месту, пока даже и не разворачиваясь еще в круг. Итого 24 «штуки». Парами, каждая следующая с превышением. Двойной гусь – так это, кажется, называется? Или другое? Понятно. Чтоб прикрывать курсовыми пулеметами. Впереди идущих. Общее направление где-то перпендикулярно нам, но еще не на траверзе. Пара – из предыдущей смены – «чаек» намылилась подныривать под брюха. Задней паре. С юго-запада. Четверка тощих «фридрихов» быстрыми рыбками устремилась в разгон тысяч с пяти, на перехват той нашей пары, что хочет бомберы. Другая наша пара спешит навстречу «фридрихам», но те выдают на скорости широкого такого кругаля, стремясь обойти пару, что хочет в лоб, чтобы вломить тем, что намерены заняться бомбардировщиками. Все при деле, и нас никто не видит! Это – самое главное на данный момент.
