То, что выбора нет вообще, выяснилось после пробной примерки одежды. М-да. В лучшем случае примут за нищих матросов перезаложенного украинского сухогруза под либерийским флагом. Комплект явно не для ледяных дождей английского ноября, зато из военного только две черные плащ-накидки – довольно-таки интернациональная вещь. Порадовали пистолеты – «беретты» девяносто пятые, да еще и с глушителями. Еще стоящая штука – электрошокер, к сожалению, один.
Тщательное изучение на ноуте командира лодки планов Фолкстона и Дувра, подгонка домашними средствами (то есть опять иголкой вручную) одежды, важный элемент работы над обликом – стрижка. Переговорив с встречавшим нас в первый день мичманом (он в команде за парикмахера), взял функцию цирюльника на себя. В итоге Кемаль обзавелся бакенбардами вместо полагающейся истинному правоверному бороды, а Ахмет после модельной стрижки и бритья стал исключительно походить на испанца, чему способствовал загар. К слову, о загаре – вопрос немаловажный. На лицах коллег осталось немало сверкающих белизной пятен, да и у меня после перехода через пустыню в гриме на лице присутствовала определенная пятнистость. Но отбеливать кожу прикладной химией не пришлось – на подводной лодке имеется медицинская ультрафиолетовая лампа. Честное слово, просто круизный лайнер, а не боевой корабль. Немедленно установили график ее использования на пределе выносливости кожи – до высадки осталось немного, очень в тему пришелся тюбик белорусского крема для безопасного загара. Учитывая изменившиеся обстоятельства, Павел Сергеевич наддал в скорости перемещения лодки, уже не стремясь придерживаться ранее прикинутого расписания движения подходящих танкеров и пассажирских кораблей. Верхом военно-морского нахальства стал переход под тушей старого крейсера из состава шестого флота США. Офигевшие от курортных условий и безнаказанности, янки перли, как на параде – по прямой, демонстрируя потрясающую беспечность. Жаль, что нам регулярно приходилось заряжать аккумуляторы в режиме «работа дизеля под водой» в разных неприметных местечках – пришлось отпустить предельно удобных попутчиков. В очередной раз зарядив батареи, экипаж приступил к самой сложной операции – прохождению нашпигованных аппаратурой контроля ворот Гибралтара. Военно-морская база, оживленный одноименный порт, и все это цинично отжато в свое время англичанами у испанцев. Раз за разом поднимался перископ для оценки возможной кандидатуры и снова скрывался в волнах. Риск, конечно, изрядный, но необходимый. На лодке мы придерживались строгой тишины и жесткой экономии электроэнергии – использовалась мощность только изотопного источника. Наконец проводник обнаружился – гремящий старыми дизелями пустой турецкий сухогруз с малой осадкой. Снявшись с места, лодка неслышной и невидимой тенью пристроилась под судном. Предстояло преодолеть полсотни километров пролива, а глубины кое-где, между прочим, уменьшаются до пятидесяти метров. Дабы не нервировать командира и команду праздно-озабоченным видом, разошлись по каютам. Не знаю кто как, а я даже умудрился вздремнуть. В общем, заслуженно гордые лица офицеров-моряков за поздним ужином в кают-компании недвусмысленно показали – прошли успешно. Вырвавшись на оперативный простор, лодка резко ушла вправо, взяв курс на Британские острова.
* * *
Сказать, что пейзаж в первоклассной оптике перископа не радует глаз, – это очень оптимистично выразить мнение. Низкие серые тучи, срывающийся полосами дождь, волнующееся, стального оттенка море – бр-р-р. И температура там явно далека от комфортной. Ненавижу холод, а когда ему способствует сырость (и что там еще меня может ожидать?), то отвращение к действительности не помогает скрыть даже военное самообладание. Но два командира довольны, как молодые мужья после первой брачной ночи, диверсы отмороженные. Понятно, что идеальные условия для тайных операций, только как там все-таки мерзко…
Отчаливший от корпуса субмарины резиновый «Зодиак» швыряло, словно тележку в аттракционе «Американские горки». Срываемые ветром пригоршни ледяных брызг с верхушек волн снайперски летели прямо в лицо, совершенно не помогал опущенный капюшон накидки, одежда неумолимо отсыревала, а я вспоминал прощание с тройкой Мансура. Молча (что тут можно сказать?!) пожали руки и обнялись на прощание. Прощание навсегда. Запомнилось отрешенное и твердое выражение в глазах парней – они для себя уже все решили.
Видные даже в сумраке очень раннего утра высокие меловые скалы берега тем временем приближались. Где тут причаливать? По-моему, волна везде легко проскакивает узкую полосу гальки и мощно бьет в твердь белых скал. Нет, увидел – есть щель. Наддавший тихим гулом движок, подхватившая надувную лодку волна (хватаюсь за принайтованный заряд), и мы, чуть не цепляя стены бортами, входим в узкое ущелье. Все, снова суша. Пусть неприветливая, сырая и холодная, но твердая и привычная. Выскочив на узкую полоску мокрых камней, раскрепляем ядерный фугас. И здесь выручил Павел Сергеевич – дорожная сумка кого-то из экипажа (явно из мичманов товарищ) оказалась не только соответствующего оккупантского размера, но и главное – необходимой грузоподъемности. За моей спиной рюкзак с провиантом и небольшим количеством личных вещей, Ахмет с Кемалем отягощены главным грузом. Короткое «Удачи!», с нашей помощью развернутая и вытолкнутая в море лодка отправилась в обратный путь. С двумя стволами в руках быстро, но аккуратно (узковата тропинка) выбираюсь наверх, осматриваюсь сначала просто, потом вооруженным биноклем глазом. Никого. Мерзопакостные, покрытые сырой пожухлой травой холмы. В лучших традициях диверсов – перебежками с оглядкой – вперед.
Не подвел ас тайной войны – в указанной кавторангом точке обнаружились искомые развалины. Согревшиеся было после пятикилометрового марш-броска насквозь сырые ноги в кроссовках снова изрядно задубели, пока изображал сторожа у заряда, а Ахмет с Кемалем проводили детальную разведку. В итоге все оказалось нормально. Остатки древней каменной таверны посещались туристами в последний раз хорошо если месяц назад, электроэнергия к ней не подводилась, зато имеется обширный подвальчик с пустыми дубовыми бочками, серая от времени деревянная скамья и туалет типа «окультуренный сортир» метрах в десяти. Выжав шерстяные носки, с тоской посмотрев на мокрые насквозь кроссовки, снова обуваюсь. Не знаю, как выдержит холод остающийся на страже у заряда Кемаль, я лично согреваюсь только движением. Проверяем крепление стволов в оперативной сбруе, шокер в полиэтиленовом пакете, легкой трусцой направляемся к Фолкстону.
Унылый скучный городишко – самое точное определение. Все те же заросшие травой с бело-серыми меловыми проплешинами на откосах холмы, обширное кладбище с ровными рядами небольших деревьев у памятников и трубой крематория, самые обычные, хотя и чистые, улицы с двух-трехэтажными особняками. Даже собаки не лают. Быстро проскочив спящие кварталы, выходим к автобусной остановке. Вовремя – экспресс в Дувр подан. Новый комфортабельный автобус «Вольво», кстати. Ну, наконец-то ноги согреются!
Если кто считает, что портовое кафе – это эпицентр шума, драки и безудержного матросского веселья с бордельным оттенком, значит, у него несколько устаревшие представления. Или, точнее, ничего общего не имеющие с действительностью. Приехав с утра, провели рекогносцировку. Грязная и неприветливая под дождем река Дуэ с неплохой набережной, опять же, меловые холмы и сопки (еле кроссовки отмыли после фолкстоновских, кстати, в луже, что сухости ног не способствовало), впечатляющий Дуврский замок и действительно громадный порт. Крайне неприятным сюрпризом стало обилие полиции, причем на территории порта в особенности. Под недоверчивыми взглядами мы вынуждены непрерывно изображать праздношатающихся и наслаждающихся красотами городка придурков, благо украинские, польские и российские корабли под экзотическими флагами в акватории присутствовали. Но порт из сферы планируемых акций исключили. В итоге, пройдя населенный пункт вдоль и поперек, выбрали целью кафе «Элли». Обилие спиртного и близость к порту позволяли надеяться, что к вечеру появится подходящий для окучивания контингент. Теперь поездка в аэропорт. Опять автобус, убавляющиеся в кармане фунты, панорамные стекла и натыканные везде видеокамеры аэровокзала. Когда Ахмет подтибрил в кафе блокнот с ручкой? Не иначе – официантку обидел. Как положено будущим пассажирам, простояли с полчаса у интерактивного расписания, обсуждая стоимость рейсов на континент и записывая результаты (поначалу обратившая на пару оборванцев внимание охрана заскучала и отвалила), потом позадалбывали миленькую кудрявую куколку в форменном костюме в живой справочной, опять же, все письменно фиксируя, а затем заняли позицию в зале ожидания, якобы принимая итоговое решение. Парковка за окнами впечатляла. Пройдясь вдоль окон с праздным видом, я прикинул зоны обзора видеокамер. Есть перспективные участки! В общем, план по осмотру театра будущих противоправных действий выполнен, можно возвращаться в городок. Перехватив на улице по паре дешевых сандвичей и чашке отвратительного кофе, сваренного не иначе как из вчерашних окурков (в желудке уже было пусто, как в сирийской пустыне), добираемся до цели и занимаем дальний столик. Пиво для антуража, баварские сосиски по делу (как бы их помедленнее поглощать?), показное внимание на зомбоящик с высокоинтеллектуальным действием – футболом. За окнами начинает темнеть – все-таки ноябрь, в кафе сползаются матросики. Мусоля «Дуврский экспресс», подобранный в мусорной урне аэропорта, перекидываясь словами с Ахметом, достоверно «болеющим» за чью-то футбольную команду над пивной кружкой, прикидываем кандидатуры к обработке.
